* * *
Обстрелы не прекращались ни на минуту до конца апреля, австрийцы расходовали снаряды так, будто артиллерийские склады у них бездонны. Союзники по приказу Фокадана сосредоточились прежде всего на контрбатарейной борьбе, выбивая вражеские орудия и орудийную прислугу.
В артиллерии у противоборствующих сторон изначально фактически паритет
[352], но чем дальше, тем больше дела шли в пользу союзников. Сделав ставку на уничтожении живой силы противника, с последующим прорывом обороны, австрийцы просчитались.
Первоначальные потери союзников от массированного артиллерийского огня оказались велики, но прорвать фронт за неделю австрийцы так и не смогли. Оборонительные сооружения, построенные инженерами Черняева и дополненные Фокаданом, оказались на диво крепким орешком, разгрызть который эрцгерцогу так и не удалось.
Потратив большую часть снарядов и потеряв от контрбатарейной борьбы едва ли не половину артиллерийского парка, Карл Австрийский притих. Ясно стало, что несмотря на почти пятикратный перевес в силах, сходу оборону не преодолеть.
Артиллерия Фокадана тем временем продолжала заниматься прежде всего контрбатарейной борьбой, да массированными обстрелами штабов и складов – спасибо донесениям артиллерийской разведки. Управляемость австрийской армии заметно ухудшилась, эрцгерцог вынужденно отдал приказ отодвинуть штабы от линии фронта, одновременно рассредоточив их. Гибнуть штабные офицеры Австрии стали значительно меньше, но управляемость войск от этого не улучшилась.
* * *
На тулью фуражки посыпалась земля с потолка блиндажа. Привычно стряхнув её, Алекс снова навис над картой, выискивая слабые места в собственном расположении. Совет Михаила Григорьевича регулярно работать за противника оказался дельным. Попаданец не раз опережал австрийцев, видя пробелы в расположении собственных войск и вовремя устраняя их или вовсе – устраивая врагам ловушку.
– Десант, десант… – пробубнил он, подкручивая короткий ус. Встав на лавку коленями (благо, в блиндаже только он и Глеб), снова начал разглядывать карту.
– Точные донесения, отец, – подал голос приёмыш, – сам же знаешь, я сто раз всё проверяю.
– Знаю, – недовольно посмотрел Алекс на подростка. Тоже проблема… Глеб ныне офицер со всеми привилегиями и обязанностями, в тыл не спрячешь и в штабе не оставишь. Понять-то поймут… но моральный дух бойцов сильно упадёт, а ситуация и без того не самая весёлая.
Приходится скрипеть зубами, но позволять приёмному сыну (к которому привязался на удивление быстро) ползать во вражеский тыл. Пластуном тот оказался неплохим, плюс наблюдательность и образование – кадр ценный по нынешним временам.
Перехватить горло вражескому часовому может и охотник из лесной глубинки, как бы даже не получше кадрового служаки. А вот распознать с полувзгляда новенький локомобиль
[353] английского производства от сто раз чиненного австрийского – тут образование нужно, охотничьи навыки лесовика не помогут. Локомобиль, мелькнувшие на железнодорожных путях характерные вагоны и вот уже можно уверенно прогнозировать наличие подкрепления… или его отсутствие.
Российское же дворянство на роль разведчиков в большинстве своём не годилась абсолютно. Все они умели лихо ездить верхом, владели хотя бы азами фехтования, в большинстве своём охотничьими навыками и стрелковым мастерством, но в разведку годился от силы лишь каждый сотый.
Одним невместно ползать по грязи и глотки резать, аки татям. Другие (собственно, большинство дворян) обладали неважным здоровьем вследствие традиционных для этого сословия излишеств
[354]. С физической силой массогабаритными характеристиками обычно всё более чем в порядке, но вот выносливостью мало кто мог похвастаться.
Наконец, образование гуманитарного типа. Умение болтать на немецком и французском, да знание древнегреческой мифологии и Закона Божьего на отлично, мало помогало в военных реалиях.
– Значит, начали двигаться в обход? – Фокадан снова дёрнул себя за ус, – да верю, верю! Скверно… но понятно. Склады мы им пожгли, да и снарядов осталось у австрияк не так много. Им что сюда подтаскивать, что парой сотен километров правее – всё едино.
– Боишься, обойдут?
– Боюсь? Не очень, если честно. Начни они обход наших позиций, так с флангом можем ударить, для этого всё предусмотрено.
– А если часть войск оставят для блокировки и обход начнут?
– Тоже варианты есть, но уже поопасней. Многое продуманно, но вдруг что не так пойдёт? Войска какие у меня под рукой, знаешь? То-то… это не ветераны Бакланова! Да что баклановцы, мне бы хоть баварцев, да куда там…
– Знаю, – кивнул Глеб, хрустя прошлогодним яблоком, – кадровые Венгрию взламывают, ополчение гарнизонами по немецким княжествам стоит. Те же пруссаки рады были б в наши тылы ударить. Спасибо, что Людвиг их хотя бы блокировать ухитряется.
– Не только пруссаки, – хмыкнул Фокадан, знакомый с обстановкой несколько лучше приёмного сына. В немецких княжествах внешне всё обстояло благостно, вот только среди правителей мор прошёл. Иной повелитель десятка квадратных миль и рад бы откликнуться на предложение англичан и австрийцев, запродав подданных оптом во вражеские армии.
Вроде бы мелочь… но даже несколько сотен скверных бойцов с низкой мотивацией, ударивших в нужное время в нужном месте, способны если не решить ход войны, так по меньшей мере сильно на неё повлиять. Когда же таких княжеств с продажными властителями не один десяток, держи ухо востро!
