Полчаса спустя Алекс оторвался от записей и коротко приказал терпеливо ждущему адъютанту:
– Рассказывай.
– Много всего случилось, – Конноли дёрнул ус, – долгий рассказ.
– Вкратце пока, календарно.
– Коротко… ранение неглубоким оказалось, ты успел всё-таки среагировать. Зато лезвие какой-то экзотической гадостью намазано, медики божатся, что азиатского происхождения. Тебе даже рёбра не пробили, и то скрутило, а попади в кровь этой отравы побольше, так и всё, отвоевался бы генерал Фокадан.
– Отвоевался бы, – задумчиво согласился герой, – значит, отрава, да ещё и экзотическая? Всё намекает на друзей из Англии, да?
– Намекает, – Роб снова дёрнул за ус, – только вот сами ли англичане или кто сработал под них, неизвестно пока. Политическую конъюктуру
[155] смотреть нужно, это к Келли. Могли и сами англы демонстративно сработать, тем паче, у них нет жёсткого единоначалия. Собрались лорды в каком-то клубе и решили, что твоё демонстративное устранение выгодно им и Британии. Официальные же власти только руками будут разводить.
– Не будем гадать. С тем же успехом это могли быть французы, желающие одновременно отомстить и поднять ирландцев на священную борьбу.
– Или русские, – продолжил логический ряд Конноли, – не нравится мне их император, шизофреническая политика у человека. Так… провалялся ты всего неделю. Кстати, как себя чувствуешь? За врачом уже послали, он как раз отошёл некстати.
– Нормально. Слабый только, как после лихорадки, но ничего не болит.
Разговор прервал врач, весьма бесцеремонно влетевший в палату и начавший осмотр.
– Недурственно, генерал, – подытожил бородатый целитель, – думалось мне, всё куда хуже будет. Яд ваш организм переборол, нужно будет только посмотреть, не будет ли осложнений на печень, почки или сердце. Несколько дней полежите спокойно, я буду вас навещать и потихонечку проверим мои опасения.
– Хорошо, Иван Порфирьевич, – согласился консул, доверявший медику. Несмотря на скептическое отношение к врачам девятнадцатого века, с их порой шарлатанскими и опасными методами (одна ртуть для лечения чего стоит!), имелись и проблески. Нечастые, к сожалению… но русская медицинская школа со скепсисом относилась хотя бы к порошку из мумий, уже немало.
Дождавшись ухода врача, Фокадан больше часа общался с дочкой, успокоив ребёнка тем, что в ближайшие пятьдесят лет умирать не планирует точно. Затем потянулась делегация из обслуги, решившая высказать хозяину свою радость от столь явного выздоровления оного. Наконец, в комнате остались только ближники.
– Рассказывайте, – негромко сказал Алекс, поудобней строив голову на подушке, – что там по этому убийце, по расследованию, собственные измышления.
– Я начну, – сказал Роберт, хрустя пальцами, – итак – яд… Кто и зачем, гадать можно долго, версий много. Скажу даже – слишком много. Полное впечатление, что нарочно оставили следы, ведущие в разные стороны. Англичане, французы, немцы, русские наконец – в пользу каждой из версий есть свои доводы.
– Потому мы остановились на очевидном, – подхватил Келли, – на покровителях. Ниточки тянутся к Великим Князьям, так-то… Не факт, что они сами, скорее кто-то из окружения оных, но настораживает, согласитесь? Тем более, что не знать хотя бы настроений своей свиты они не могут, пусть и усиленно делают вид.
– Копать в этом направлении мы не можем, – скривился Конноли, – разве что косвенно, но это совсем не то. Бранн работает по низам, через хитровских. Перспективы есть, но не близкие – сам понимаешь, народ специфический, человек со стороны своим в этой среде стать может только годы спустя.
– Тяжело, – кивнул телохранитель, – но перспективно. Как и в Нью-Йорке, связи дна общества с его верхушкой очевидны. Я бы даже сказал, не слишком-то и маскируются – некоторые хитровские деятели из числа скупщиков краденого и наводчиков, вхожи в самые верха. Полиция о сём знает, но поделать ничего не может.
– В России две напасти: внизу власть тьмы, а наверху тьма власти
[156], – процитировал попаданец понимающе, – запретные удовольствия высокородным господам поставляют, да прочие услуги сомнительного характера.
– Всё так, – подтвердил Бранн, – я бы даже шантаж не отметал. Но о том отдельно. По хитровской верхушке предложение есть, довольно-таки сомнительно, между нами. Вычислить десяток-другой, подготовить ловушки, взять, да допросить жёстко. Самое сложное будет отвести от себя подозрения, замараться можем крепко.
– Я за, – решительно сказал Келли, – нормальное расследование провести нам не дадут, а доверять компетенции здешней полиции и жандармерии нет причин. Тянуть время тоже не стоит, а ну как следующий ход противники сделают? Взяв и допросив хитровцев, сможем хотя бы понять, в каком направлении нам дальше действовать.
– Пошуметь нужно, – вклинился в разговор Конан, – что уставились-то!? Кто поверит, что мы без ответа ранение командира оставили? Да ни в жисть! Либо слизняками посчитают, от чего проблемы возникнут, либо поймут, что затаились мы.
– Верно, – согласился Алекс, – такое не в нашем характере. Потому… Бранн, Конан, на вас шухер в Хитровке. Слух пустите, что ищем заказчиков, деньги пообещай. Да так, чтоб все уверены были – мы считаем заказчиками кого-то из хитровской верхушки. Авось и передерутся, конкурентов сдаваючи, всё полегче нам будет, когда по жёсткому работать начнём. Нужно такую кашу заварить, чтоб случись пропажи, так на своих же и подумали бы – на передел власти, к примеру.
– Роб, Риан – вы по верхам работаете. Начнёте с градоначальника и слухов, что пора большую облаву здесь провести. Идею эту многие в Москве поддержат, но как обычно – замнут в верхах или в фарс превратят, как это не единожды случалось. Ну что такое рота солдат по здешним условиям? Так, ворон пугать…
– Нормально, – кивнул довольно Конноли, – с двух сторон слухи убедительней будут смотреться. Хитровские из опаски настоящей облавы хоть чуть-чуть, да дёрнутся – чай, не каждый день консулов подрезают. Верхи тоже равнодушными не останутся.
– На это и надеюсь. Так… сам же я потихонечку проговорюсь, что под подозрением у меня англичане. Дескать, через Хитровку они и действовали – яд этот и прочее. Посмотрим на реакцию.
* * *
– Тыщу рублей? Большие деньги, – ровным голосом сказал Ждан Большой, отмахиваясь от клуба табачного дыма, прилетевшего от соседнего столика, – не боишься, что обманем?
– Я-то? – Бранн хохотнул, смерив собеседника смешливым взглядом, и продолжил с мягким ирландским акцентом, – я вашу Каторгу
[157] с Конаном вдвоём вырежу к чертям. Что такое охотник за головами, знаешь, болезный? Это когда один или два человека прибывают в незнакомый город, заходят в любой притон и берут нужного им человечка живым или мёртвым. Если местная шпана сопротивляется, тем хуже для шпаны. Пять лет так работал, потом воевал, техасским рейнджером служил, в ИРА состою.
