… и получилось в итоге неудобно.
Диктатора России пришлось назначать сэру Горнби и его выбор пал на Юсупова. Раз уж так получилось, что фактически англичане установили прямое управление Россией, то пусть ширмой будет личность безвольная и трусоватая, но при том достаточно известная. При необходимости можно и заменить.
Но до чего же неудачно вышло с Орловым-Давыдовым! Из-за нерешительности одного заговорщика операция пошла кувырком и ряд потенциальных сторонников перешла на сторону противника просто потому, что пострадала их национальная гордость.
Принять Англию в качестве Старшего Союзника они смогли бы, но вот сюзереном – никогда!
* * *
Путь до Великого Новгорода выдался непростым. Присоединившиеся к конфедератам разрозненные противники мятежников не имели в своём числе хоть сколько-нибудь значимых офицеров, способных возглавить войска.
Несколько генералов и с десяток полковников среди беглецов наличествовали, но неопределившиеся не пользовались уважением. Откровенно говоря, уважать их и не за что. Дело не в гражданской позиции, которая во время войны Гражданской нередко является делом случая.
Всё проще, неопределившиеся по большей части ещё и невостребованные. Отставники, из которых едва ли не в буквальном смысле сыпался песок, родовитые бездарности и заигравшиеся из тех, кому равно не доверяли обе стороны.
Командование в итоге пришлось принять на себя Лонгстриту – благо, один из самых талантливых генералов войны Севера и Юга пользовался определённым уважением даже в среде настоящих европейских офицеров. Тем паче, действия Фокадана и его Кельтского Легиона во время последней европейской войны показали, что считать американцев дикарями и провинциалами не стоит.
Восторга посол не испытал, предвидя немалые сложности дипломатического характера. Фактически его командование над беглецами втягивало Конфедерацию в войну с Британией.
С другой стороны, Конфедерации без наличия сильной России не выжить, и война с Британией дело ближайших дней, если не недель! Поначалу не оформленная юридически, с торговой блокадой и прочим, и уже потом – война по всем правилам.
Утешил непосредственного начальника Фокадан, спросив:
– Война будет с Британией, а когда это она воюет по общепринятым правилам? Британия делает то, что выгодно ей, и если это идёт вразрез с международным правом, тем хуже для последнего!
– Пожалуй, – согласился успокаивающийся на глазах Лонгстрит, – будет оформлена война с Британией по всем правилам, или она будет вестись без оформления оных, нам всё равно, результат один.
– Зато оцени последствия, – тоном змия-искусителя предложил Фокадан, – твой личный авторитет в Петербурге достаточно велик, чтобы офицеры выбрали своим командиром чужестранца!
– Дело случая, – промурлыкал Лонгстрит.
– Пусть! Но ведь тебя выбрали, а? Для твоей карьеры этакий трамплин получается, что лучше не придумаешь, имеешь все шансы дорасти до военного министра с этакой славой! Генерал Джеймс Лонгстрит может сделать для сближения Конфедерации и России больше, чем династический брак!
Посол хмыкнул и крутнул шеей, но аргументы подействовали. Лицо само собой расплылось в улыбке… ненадолго.
– Почти десять тысяч человек, – с тоской сказал он, – да в основном гражданские. Провести их зимними дорогами до Великого Новгорода, да во время мятежа…
– А кто говорил, что будет легко?
* * *
– Три десятка миль до Великого Новгорода осталось, – доложил Фокадан Лонгстриту, кутаясь в шубу.
– При некоторой удаче завтра к вечеру будем в городе. – хрипло ответил посол, с трудом шевеля потрескавшимися от ветра и мороза губами.
Алекс в очередной раз скривился, глядя на мучения друга. Говорил же дурню-южанину, что морду беречь надо, так нет! Командир должен подавать пример, вот и светил физиономией, восседая на гордом скакуне.
– Я скомандую становиться на ночлег, – сказал попаданец, – не отвечай, ради бога! У тебя опять губа кровит, смотреть на это не могу, чисто упырь!
На ночлег встали у реки, расположившись так, чтобы штатские оказались внутри табора.
– Тесней, господа, тесней, – командовал Фокадан излишне широким русским, – дров у нас мало, так что ночевать будем, прижавшись друг к другу да лошадям!
Уже привычно (неделя в пути!) развели экономные костры, вокруг которых привычно захлопотали отставные солдаты, привыкшие кашеварить в походах. Женщин к походному быту не слишком допускали, обожглись уже.
Готовили женщины получше старых солдат, но вот время… Отсутствие привычки к кочевой жизни сказывалось самым печальным образом. Пока солдат успевал развести костёр, сварить кашу, съесть её с товарищами и устроиться на ночлег, женщины только заканчивали готовить. А сколько дров они расходовали впустую!
Казалось бы, ну что дрова, по лесистой местности идут, ан нет, нарубить да притащить, всё время нужно. Выделить людей, повозки… а лошади и люди устали, между прочим, после перехода!
Можно, кончено, заготавливать дрова с запасом, только вот повозки под них где взять? Беглецы своим скарбом дорожили, и так некоторые сани лошади еле вытягивали. Если бы не приказ Лонстрита разобрать часть барахла, особо жадные давно отстали бы и замёрзли. Ну или замедляли бы колонну.
– Стешка, шевелись, загузастая
[211]! – Шумнула бабка Степанида невестке, – загоняй детишек в шатёр, пока не помёрзли!
Детей, беременных женщин, немногочисленных стариков и больных расселили по палаткам и шатрам. Палатки эти, как правило, принадлежали совсем другим людям, и не все из них довольны действиями Фокадана. Но в целом общественное мнение нашло действия социалиста правильными и божескими.
Цепочка саней, разгруженных от поклажи, потянулась в лес. Пусть до Новгорода Великого осталось всего ничего, но чем чёрт не шутит! Стеганёт метель на пару дней и что прикажете делать?
Обойдя на ночь табор и удостоверившись, что ситуация под контролем, Фокадан сильно заполночь лёг наконец спать, устроившись в санях, завернувшись в войлок. Несмотря на усталость, сон не шёл, в голову лезли мысли о ситуации в Российской Империи.
Революция-переворот, случившийся так не к месту, чтоб его… о таких вещах хорошо читать и представлять, чтобы ты сделал на месте героев. Когда же ты в эпицентре и от тебя зависят сотни и тысячи людских жизней прямо сейчас, а чуть погодя от действия или бездействия эти жизни можно считать миллионами… Вот тогда китайское проклятье Чтоб ты жил во времена перемен, становится особенно выпуклым.
Глава 28
Много песен мы в сердце сложили
[212],
Воспевая родные края.
Беззаветно тебя мы любили,
Святорусская наша земля.
Высоко ты главу поднимала –
Словно солнце твой лик воссиял.
Но ты жертвою подлости стала –
Тех, кто предал тебя и продал
И снова в поход
Труба нас зовет
Мы все встанем в строй
И все пойдем в священный бой.
Встань за Правду, Русская Земля
Ждут победы России святые.
Отзовись же, о Русская рать!
Где Илья твой и где твой Добрыня?
Сыновей кличет Родина-мать.
Под знамёнами встанем мы смело
В боя священный отважно пойдём,
За российское правое дело
Кровь мы русскую честно прольем.
И снова в поход
Труба нас зовет
Мы все встанем в строй
И все пойдем в священный бой.
Встань за Правду, Русская Земля
Все мы – дети великой Державы,
Все мы помним заветы отцов
Ради Родины, Чести и Славы
Не жалей ни себя, ни врагов.
Встань, Россия, из рабского плена,
Дух победы зовет в бой, пора
Подними боевые знамена
Ради Веры, Любви и Добра
И снова в поход
Труба нас зовет
Мы все встанем в строй
И все пойдем в священный бой.
Встань за Правду, Русская Земля!
Ополчение Великого Новгорода выходило из города под бессмертную мелодию Прощание Славянки и горожане плакали, не скрывая слёз. Настроение у значительной части вставших под ружьё людей жертвенное, что немного нервирует попаданца. В этом времени к честной смерти отношение несколько иное, возможность умереть за Россию прельщает многих. Ассоциации со Смутным Временем, польским нашествием и Лжедмитрием очевидны, натягивать ничего не нужно.
