Ущерб от этих действий для экономики Британии вроде бы не велик. Русские до сих пор не смогли наладить серьёзные поставки вооружения в Индию и тем более – не вводили свои войска в Жемчужину Британской Империи. Но поставки вооружения всё же велись, а с ним – военные советники, картографы, профессиональные разведчики… и надежда, снова поднявшая индусов на борьбу за независимость.
Люди попроще довольствовались самим фактом помощи могущественного северного государства, надеясь, что когда-нибудь эта помощь станет по-настоящему значимой. Другие смотрели на обученных в далёкой России военных специалистов, врачей.
Верхушка же смотрела на Россию, как на страну, где можно отсидеться от житейских бурь. Страну, куда можно перевезти часть капиталов, отправить детей на учёбу – подальше от проблем. Тем более, русские относились к индусам куда лояльней, чем англичане, что не могло не импонировать.
Экономика Британской Империи начала работать с перебоями. Запас прочности у огромного колониального государство велик… и мал одновременно. Золота, серебра и банковских векселей в подвалах Сити более чем достаточно. Достаточно мощных производств на самом Острове, запасов основных продуктов питания, сырья.
А вот Кредит Доверия всё ниже. Империя потеряла ореол избранности не только в глазах европейских соседей, но и туземцев. Коренные англосаксы по-прежнему убеждены в расовом превосходстве, но доверие к монархии пошатнулось. И вовсе уж сильно пошатнулось доверие к Палате Лордов, и без того не восстановившееся толком после движения чартистов
[220].
Лордов не сильно заботило мнение народа, власть их строилась на страхе и насилии, а не на уважении. Но чем дальше, тем больше низы отказывались воспринимать их как априори высших, как богоравных.
Не слишком хорошо шли дела и у противников англосаксов. В Российской Империи разгоралась вялотекущая Гражданская Война с сепаратистскими настроениями на окраинах. Дон и Кубань заговорили о широкой автономии в составе Российской Империи. Очень широкой, практически неотличимой от независимости. Дальше разговоров не шло, но тенденция опасная.
От попытки создания казачьей республики, сепаратистов останавливала, пожалуй, только война с Турцией и вторжение двунадесяти языков
[221] под главенством англичан. Так что попыток отделения пока нет, но разговоры среди казаков ходили очень непростые. Впрочем, разговоры не мешали им воевать и умирать За Единую и Неделимую
[222].
Черняев успешно отбивался от Турции и Австрии одновременно… да, Австро-Венгрия всё же включилась в войну на стороне Англии. Ожидаемо.
Отбивался успешно, но и помочь России разобраться с интервентами и мятежниками не мог. Существовала и обратная связь – Российская Империя почти ничем не могла помочь Михаилу Григорьевичу, фельдмаршалу приходилось рассчитывать только на собственные силы, да на силы той же Баварии. Пока справлялся, но надолго ли хватит ему ресурсов, большой вопрос.
Ресурсы вообще стали больной темой для всех сторон противостояния.
Сравнительно благополучной выглядела Англия, с её практически неисчерпаемыми финансовыми запасами. Зато перевозка из колоний и морская торговля вообще резко забуксовали из-за крейсеров Конфедерации…
Российская Империя выглядела кривым зеркалом Британской – почти полное отсутствие финансов, при наличии колоссальных ресурсов… всё больше сырьевых. Промышленность же России до сих пор плотно завязана на Европу, несмотря на половинчатые реформы покойного императора.
Европа же… всё печально, кто бы не победил, но разруха гарантирована всему континенту. На Балканах лютовали турки, германские и датские земли стали полем боя, Швеция и Финляндия практически обезлюдели.
Франция на фоне воцарившегося хаоса выглядела сравнительно благополучно, но похоже – именно выглядела. Наполеон, которого в этот раз поддерживали лучшие люди страны, решил откусить все куски разом, замахнувшись на мировое господство. Пока получалось неплохо, но людям, сведущим в логистике и экономике, совершенно ясно, что наполеоновские планы могут состояться только в случае, если сама Фортуна
[223] будет раз за разом подыгрывать галлам. Маловероятное развитие событий.
Мексика и Конфедерация отбивались от объединённых сил САСШ и Великобритании, и уже ясно – отобьются. Возможно, с немалыми территориальными и экономическими потерями, но отобьются, сохранят политическую и экономическую независимость. Благо, страны эти могли ещё долгое время ориентироваться на развитие внутреннего рынка.
САСШ так и не вышли из затяжной депрессии и новая война с южным соседом, да ещё и с Британией в качестве командира-сюзерена, не прибавляла оптимизма. Количество дезертиров и перебежчиков превысило все мыслимые пределы, положение не спасали даже английские полки, подпирающие янки.
Бежали янки всё больше не в Конфедерацию, а на формально независимые индейские территории, не желая воевать в принципе. Тонкий ручеёк беглецов потянулся также в Южную и Центральную Америки. Местечковые войны латиноамериканцев на фоне разворачивающейся Мировой Бойни и тяжелейшего кризиса в САСШ, казались чем-то незначительным.
Кто бы ни победил в мировой бойне, результат будет один – свирепый и беспощадный экономический кризис по всему миру. Победитель же, в лучшем для себя случае, сумеет разве что выбраться из ямы с несколько меньшими потерями.
* * *
– Тишина, господа, прошу тишины! – Надрывался Дизраэли, безуспешно пытаясь перекричать собравшихся в парламенте лордов. Наконец, титулованные особы угомонились, и премьер-министр продолжил сорванным голосом:
