– Хорошо, порадую своих химиков, – отозвался попаданец, – наткнулся я в процессе на многообещающее оружие, но разрабатывать не стал, да и рассказывать тоже. Михаил Григорьевич, тут кто-то из грамотных инженеров нужен в качестве эксперта, да не один. Оружейник, химик и металлург – это навскидку.
– О как, – озадачился фельдмаршал, – и тайно, как я понимаю?
– Верно понимаешь.
Вечером Фокадан разложил перед высоким собранием из полутора десятков генералов и экспертов чертежи миномёта, миномётных мин и своих соображений по этому оружию.
– По сути, это современная версия гаубицы, – начал он, как только присутствующие перестали гомонить, – не без недостатков, разумеется, но и достоинства в перспективе немалые. Прежде всего – цена. При налаженном производстве такие вот миномёты обойдутся раз этак в двадцать дешевле полноценных гаубиц. Возможно, ещё дешевле.
– Так то полноценный, – хмыкнул один из заслуженных генералов, – а это, не в обиду, огрызки какие-то, с урезанными возможностями.
– Какие уж тут обиды, Геннадий Андреевич? Спора нет, огрызки… но дешёвые. Да и в горах, к примеру, помешают разве? Вес-то маленький, да и цена невелика, чуть ли не каждому батальону такие вот недогаубицы можно будет прикреплять, не накладно станет. Считай, по цене полевой кухни, если не меньше.
– А вот тут соглашусь, – прищурился оппонент, – в горах миномёты незаменимы будут, так вижу. Но и недостатки…
– Недостатки особо, – вздохнул Фокадан, – помимо урезанных возможностей, что в общем-то и не страшно при низкой стоимости, есть ещё и недоработанность. Это ведь всего лишь чертежи вкупе с размышлениями, а как до дела дойдёт, так и полезет…
– Навскидку могу сказать о проблемах со взрывателями, – задумчиво сказал Черняев, остановившись у стола с чертежами, заложив руки за спину, – тут же их два должно быть. Вышибной заряд, да колпачок на кончике снаряда, так? Подобрать нужные капсюли и составы взрывчатки несложно, но времени потребует не один месяц.
– Металл на снаряды ещё, – в тон продолжил Алекс, – вижу сталистый чугун, но рецептуру нужно подобрать. Дальше, думаю, не один десяток проблем и проблемок вылезет.
– Эге ж, – Бакланов подёргал седой ус, – технологичность, чтоб её. Пока мы налаживать будем, схема к англичанам уйти может. Так стоит ли налаживать сейчас, во время войны? А то пока наладим, англичане их тысячами наклепают, да нам же на головы эти мины и полетят.
– Ты правильно понял, Яков Петрович, – кивнул Фокадан, – на будущее миномёт точно пригодится, хотя бы как дополнение к горной артиллерии. А вот стоит ли тратить средства и отвлекать на проект ценных специалистов во время войны, неизвестно. В общем, принёс я вам интересную задачку, господа, сам не справился с решением оной.
– Да уж, задачка и правда не из лёгких, – Бакланов снова дёрнул себя за ус, – и англичан со всякими шведами усиливать не хочется, и самим возможность не упустить. Чёрт! Вот же гадостная ситуация!
Фокадан молча развёл руками.
* * *
– Бог нас покарал, – снова завела своё Дагмара Датская
[263], с отчётливым оттенком истерии в красивых глазах. После гибели мужа рассудок её слегка помутился, а когда от пневмонии умер Ники
[264], религиозность датской принцессы стала откровенно нездоровой.
Младшие Александр и Георгий воспитывались ныне почти без материнского участия, оставшись на нянек. Мать если и подходила к ним, то только для того, чтобы порыдать вместе над погибшим мужем и отцом, да помолиться. Дети в итоге стали бояться мать, встречая её приближение дружным плачем.
Некогда красивая и рассудительная женщина стала истеричной тенью самой себя, рассуждая о конце Дома и собственной печальной участи. Грустное зрелище…
Прочие Романовы, собранные в Царском Селе и фактически находящиеся под домашним арестом, чудили по своему. Организовав несколько неудачных заговоров по своему освобождению и убедившись в неподкупности стражи, мужчины начали пить. Благо, алкоголем снабжали из невозбранно.
Мария Александровна
[265] с непонятным удовлетворением вещала на тему Французской Революции, фантазируя на тему собственной казни и судьбы прочих членов Дома Романовых.
Столь нездоровая атмосфера подогревалась искусственно. Умелый вброс какой-либо информации, злорадная ухмылка на лице стражника, поданное холодным блюдо… Мелочи, но мелочи важные и понятные каждому представителю Света.
Романовым давали понять, что не испытывают к ним уважения, что не пустят назад на трон ни при каких обстоятельствах. И время от времени, подведя очередного представителя Дома до нервного срыва, демонстрировали непосвящённой общественности.
Игра нехитрая, но очень эффективная, ныне вся Россия свято уверена, что Романовы все до единого изрядно скорбны на голову. Отсюда следовал и в общем-то логичный вывод, что потому-то царедворцы и забрали такую власть. Всё-то они знали и шантажируя потихонечку душевным нездоровьем, отнимали власть шаг за шагом, выбивая себе всё новые привилегии и возможности для обогащения.
Людям разумным предлагалась версия не столь лубочная, но ничуть не противоречащая. Собственно, версий несколько, и все они исключали возвращение Романовых во власть.
С кликой придворных сложней, но в большинстве своём они замарались участием в Революционном Движении самого начала. Для большинства придворных это всего лишь очередной заговор из многих, уважающиеся себя царедворцы не могли пройти мимо. Пусть даже формально.
Другие, не участвуя в заговорах, привычно отстранились от решения проблем, надеясь отсидеться по давней привычке
[266]. Одни решили отсидеться в поместьях, другие при царской семье. Суть одна – придворные не хотели отвечать, надеясь в очередной раз получить преференции, пользуясь связями при дворе и козыряя древностью рода.
Не в этот раз. Валуев и прочие члены хунты оказались готовы и как только царедворцы привычно самоустранились от работы, их быстро устранили от власти. Несколько десятков царедворцев коротали ныне время с Романовыми, мало чем отличаясь от представителей Дома унылым настроем и склонностью к алкоголизму.
