Однако Нисса вдруг озадачилась. Даже обернулась, когда я почти бегом бросилась к выходу из замка. Но шум не подняла. Значит, все-таки сработало? Буду в это верить. И хорошо, что Нисса старается выполнять мои наставления по поводу Марьки: ведет себя приветливо и участливо. А то я так привыкла видеть свою служанку ветреной, светлой и веселой, что совсем не хочу, чтобы она превратилась в хмурую и темную тучу.
Выпорхнув из замка через запасный выход, я очутилась на улице, именно в том месте, где недавно промелькнул Арон. Мне даже померещилось, будто ветер все еще помнит его томный мужской аромат с нотками цветов, дерева и высохшей травы. Но принюхавшись, поняла – пахло розами, растущими в клумбах возле тропы, мощеной камнем‚ а еще шиповником и мокрой древесиной, преющей под жаркими лучами солнца. И вдруг меня угораздило посмотреть направо.
Вот, не знаю почему, но нестерпимо захотелось повернуть голову, хотя я точно помнила, что Арон ушел в противоположную сторону. И когда поддалась искушению, мое сердце пропустило удар. Западное крыло.
Вымощенная белым камнем тропа, на которой я стояла, змейкой убегала к высокой башне и обрывалась у широкого крыльца с железной дверью. Сомнений нет. Это западная часть замка. Потому что слишком темные окна, слишком мрачные и холодные стены из серого камня… А еще я прекрасно знала стороны света, и если гостевая часть южная, башня за ней – северная, то дальше и дураку понятно, где запад, а где восток.
Я не стала испытывать судьбу и долго разглядывать замок, который даже при беглом осмотре показался впечатляющим. Тронный зал, гостиная, королевская столовая библиотека и купальни, о которых мне поведал Арвел, оказались его «сердцем». Все четыре крыла присоединялись коридорами-артериями к центральному круглому зданию и друг другу, напомнив мне колесо кареты или самой судьбы. И сад возле западного крыла сильно отличался от того, что я видела перед дверью. Там не было цветущих деревьев.
Полюбопытствовать я решила позже, а сейчас устремилась прочь от убежища Рензела, но сделав несколько шагов, призадумалась. Если тропа вдоль замка ведет к западному крылу, то мог ли Арон заходить к принцу? Если да, то зачем?
Я нахмурилась и пошагала медленнее. При нашей первой встрече Арон ничего о себе не рассказал, но раз имеет доступ к запретному даже для меня крылу – значит он не самый последний человек в замке. И, вообще, почему он здесь? Гость? Но на балу я его не видела. Получается, Арон не из знатного рода, потому что все – от мелких баронов до герцогов присутствовали на приеме. И не заметить Арона я не могла. Никто не мог… Такого мужчину трудно пропустить. Даже будь я слепая, услышала бы, как судачат другие девушки. А там только и говорили о герцоге Хасторе – светлокожем, кареглазом красавце и племяннике королевы, да о младшем герцоге Дасте, чей кошелек будоражил чувства любого скряги настолько же сильно, как его внимание к девушкам.
Хм… А что если не принц, а Арон погубил всех невест?
Я замерла, точно громом пораженная этой мыслью, и ощутила, как по ладошкам пробежали колкие мурашки, а ноги превратились в вату. Нет-нет-нет… Бред какой-то. Будь это так – Арон избавился бы от меня в первый же день приезда, а не любезничал. И сердце в груди подсказывало: он не причинит мне вред. Арон славный. Добрый и теплый, как лучик солнца.
– Жертву везут, жертву везут, жертву везут…
Я резко обернулась на куст шиповника, который вдруг зашевелился, и оттуда показался пожилой мужчина в перепачканной землей одежде.
Он был худым, но с широкими плечами. Его лицо изрыли глубокие морщины, а под тяжелыми веками поблескивал воспаленный серый взгляд, что вонзился в меня жгучими стрелами. Старик резко замолчал. Перестал толкать тележку с садовыми инструментами и остановился. Я тоже замерла.
Узнал? Догадался, что я не Марька?
Тишина давила, но потом старик вновь толкнул тележку, и она загрохотала по каменной тропе.
– Привезли-привезли-привезли… – забубнил он, потеряв ко мне всякий интерес, а я почувствовала, как мои плечи беспомощно опустились и выдохнула:
– Чудесно.
Только искалеченных душ в замке не хватало. Но слава Богине! Теперь все на своих местах. Проводив взглядом чудака, я перестала хмурить брови и сделала заметку на будущее – обязательно поинтересоваться: кто он такой. Уж больно занятные слова этот обездоленный говорил. И вообще, он первый, кто произнес хоть что-то любопытное. Вдруг ему что-нибудь известно? Жаль только разум его в тумане, однако это может оказаться только на руку и единственным шансом вытянуть из него что-нибудь полезное.
Я еще раз огляделась и, убедившись, что поблизости никого нет, поспешила прочь. Теперь предстояло самое сложное: прошмыгнуть мимо ворот замка и добраться до скамейки, где мы с Ароном впервые увиделись.
В ушах зашумело от волнения, когда я выглянула из-за угла на крыльцо главного входа и увидела Арвела. Чтоб его… Дворецкий о чем-то говорил с тем самым садовником, а у меня по спине пробежал холодок от мысли, что безумец мог меня сдать. Хотя если присмотреться, он и сейчас вел себя так же странно – просто стоял, как статуя, и смотрел строго вперед, пока Арвел что-то ему говорил. А потом пошагал вразвалочку дальше по тропе, а дворецкий, немного подумав, скрылся в замке. Вот он! Мой шанс!
Собрав всю волю в кулак, я быстро прошмыгнула мимо крыльца и вскоре по знакомой тропе, что вела к восточной половине замка, добралась до ряда белых скамеек. Когда же увидела побитый ветром куст жасмина, с облегчением вздохнула. Опустилась на скамейку и задалась вопросом: «А что теперь?»
Да. Каков шанс, что Арон придет? Вдруг я зря сюда явилась? Вдобавок в невзрачной одежде служанки. И стоило об этом подумать, как вдруг меня осенило:
«Богиня! Да я выгляжу как служанка!» – эта мысль пронзила ядовитой иглой, и я спрятала лицо за ладонями.
Что подумает Арон, когда увидит меня в столь убогом облике? Вдруг вообще не подойдет. Или высмеет. Нет! Мне нельзя появляться перед ним в таком виде! О чем я только думала?
«Так, Цесса. Успокойся, – принялась успокаивать сама себя. – Зря что ли Марьку подвергла опасности? Вот увидит ее принц и опять пригрозит отрубить голову, а угроза – это самое безобидное, что Рензел может сделать. Еще и правда отрубит. И как тогда без Марьки дальше жить?»
Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Порой даже в самых гениальных идеях есть зерно абсурда. Мое – наряд служанки. Ну не подумала я. Соблазнилась коварным «хочу», а на попятную идти уже поздно. И раз так все получилось – отдамся воле Богини: если Арон придет, то будь что будет; если не придет – тоже хорошо, не увидит меня в непотребном виде. А может он вообще не признает во мне Цессу и пройдет мимо. Тогда я его даже не окликну. Полюбуюсь со стороны.
К тому же я получила другую награду за свою авантюру – свободу и безопасность. Никто не станет на меня покушаться, если не узнает. И я могу спокойно почитать книгу, которую нашла у себя в комнате, без назойливого шмыганья за плечом.
