Пламя «обглодало» его по самое плечо Арона, но на коже не было ни намека на ожог. Уфу так не повезло. И только я собралась поинтересоваться… сама не знаю о чем именно, потому что здраво думать не получалось‚ и в голове то и дело всплывали светящиеся глаза принца. Как вдруг услышала в дверях торопливые шаги, а когда обернулась – остолбенела от страха.
Животный крик застрял в горле и слетел с губ тихим стоном. Ладони похолодели. Воздуха перестало хватать, и я втягивала его все глубже и глубже, больше и больше! Чувствовала, как скользит прохлада по горлу, но понимала, что задыхаюсь.
В проеме двери стоял Рензел.
Его глаза все еще сверкали синим огнем. Огнем, что отныне будет сниться мне в кошмарах.
– Леди Цессара, – почти шепотом произнес он. – Цесса, я…
И сделал шаг, а у меня внутри что-то надломилось. Логика потеряла всякий смысл. Мной овладел самый настоящий ужас, а с ним паника, безумие и ярость! Казалось, будто порез на щеке начал саднить сильнее. Воздух в комнате опять нагрелся от магического пламени. Запах гари стал гуще. Хотя… может он мне и не показался, потому что оконные рамы горели, и ветер задувал дым в спальню. Благо‚ после моего побега шторы слуги так и не повесили, а то пожар мигом бы разросся.
Лишенная рассудка, я поползла назад, пока не уперлась спиной в кровать. Думала встать и убежать, но руки и ноги будто задеревенели. Все, что я смогла – это закрыть ладонями лицо и прошептать:
– Нет… Нет!
– Цесса…
– Нет! Не подходите! Не подходите ко мне! – я сжалась в комок. – Прошу… Не подходите… Не убивайте! Нет.
Казалось, если Рензел сейчас меня коснется, то я непременно разрушусь. А каждый его шаг и произнесенное осипшим голосом «Цесса» приближали к грани, за которой меня ждал хаос, где пережитые мгновения этой ночи будут повторяться раз за разом… Раз за разом. Но прежде, чем я переступила эту грань и окунулась в хлесткие ветра безумия, запах гари отогнал аромат цветов и трав.
Горячие руки, напоминающие прикосновение солнца, ласково скользнули по моей спине и под коленями.
– Не трогай ее, Рензел, – услышала я совсем близко жесткий голос Арона и через мгновение поняла, что больше не сижу на полу. – Не сейчас.
Я уткнулась в обожженную мантию мужчины и крепко стиснула, отчего ногти больно впились в ладони. Лишь бы не видеть принца… Лишь бы случайно не коснуться его, пока Арон несет меня прочь из моих разрушенных покоев, а то опять сорвусь… Непременно сорвусь!
Виски сдавило болью. В голове зашумело. И не только от суеты, что разразилась в замке. Таким людным он еще ни разу не был. Перед глазами, будь они закрытые или открытые, продолжали прыгать бело-синие блики. А сердце грозилось вот-вот выскочить из груди.
– Цесса, Цесса! – услышала я мягкий женский голос, в котором узнала королеву Астарию, и почувствовала, как моей щеки коснулись мягкие теплые пальцы. – Да поможет нам Богиня… Бедное дитя.
Я задрожала, когда ласковые ладони накрыли мои кулаки. Хотела что-то сказать, оправдаться, почему не смотрю на Астарию – все потому‚ что она и Рензел сильно похожи – но в горле вырос болезненный ком. Я смогла только прерывисто и на грани стона выдохнуть.
– Отнеси ее в мои покои, – решительно произнесла королева и осеклась, когда позади, там, где оставалась моя комната, раздался оглушительный грохот, а потом испуганные голоса.
Я сильнее сжалась в руках Арона и тихо простонала, а руки Астарии дрогнули и соскользнули, перестав согревать мои заледеневшие от напряжения ладони.
– Отнеси леди Цессару в мои покои, Арон, – жестко повторила она. – Я скоро к вам приду.
– Но…
– Арон, помоги Цессе. С остальным я разберусь.
– Хорошо, – выдохнул он спустя мгновение, и воздух вместе с нами опять задвигался.
Время потеряло свое привычное течение. На миг показалось, будто я успела только вдохнуть и выдохнуть, а шаги Арона уже успели остановиться. Нас окружил наполняющий комнату тонкий аромат лилий и свежести летнего ветра. Следом я оказалась в мягкой постели. Голова потонула в пышных подушках, а горячие руки Арона сменились прикосновением прохладных простыней. Лишь тогда я осмелилась открыть глаза.
Из большого окна на пол лился тусклый лунный свет и немного разгонял кромешный мрак, а из приоткрытого окна и двери доносились крики, которые на миг заглушил звук выдернутой пробки из бутылочки.
– Пей, Цесса, – присел на кровать Арон и поднес к моим губам напиток с терпким запахом.
Я поморщилась, но противиться не стала. Сейчас я была согласна на все, лишь бы страх перестал рвать душу, а синее пламя – мерещиться в пятне лунного света на полу. И мое желание исполнилось.
– А теперь поспи, – уже на краю сознания услышала мягкий и немного усталый голос мужчины и провалилась в забытье.
Без снов.
Глава 23
Утром я проснулась резко. Не потому что меня кто-то побеспокоил, а потому что так вышло. Из открытого окна лился яркий солнечный свет. Птицы пели. Ветер шумел и приподнимал легкие белые шторы, которые мягко шуршали о пол.
Вставать я не спешила. Мутным взором прошлась по незнакомым, богато убранным покоям и опять уставилась в белый с золотым узором потолок. Воспоминания возникали в голове ленивыми вспышками с оттенком синего. К горлу подступила тошнота, а страх пробежал жгучими иголочками до самых кончиков пальцев, но уже не сводил с ума и не сотрясал дрожью. Сама я ни о чем не думала и просто лежала, впитывая в себя пение птиц, свежесть ветра, тонкий аромат лилий и покой, который вдруг нарушил тихий всхрап.
Я мигом приподнялась на локтях и опять осмотрелась: зеркало, столик с цветами и душистыми баночками, комод, шкаф, кресло слева у двери, а в кресле… Я потерла глаза, прогоняя муть сна и еще раз посмотрела на комок из серых тряпок, который приобрел очертания и превратился в спящую Марьку. На душе сразу полегчало, когда увидела служанку, и я снова опустилась на подушки. Позволила себе расслабиться.
В чем сказки точно не врут, так это в том, что «утро вечера мудренее». Весь минувший кошмар превратился в воспоминания и больше не казался сокрушительным. Страх не путал мысли, а я наконец-то могла все обдумать и заодно лучше прочувствовать обиду.
Принц…
Вспомнив его взгляд, я тяжело сглотнула. Он точно затеял какую-то игру, и если бы не Уф, а потом Арон – не слушала бы я сейчас пения птиц и не лежала в кровати, а остывала где-нибудь в земле или вовсе летала по воздуху горсткой пепла. А принц еще посмел передо мной явиться после того, как попытался зарезать и сжечь. Заговорил так, словно…
Мысль я не закончила и потерла пальцами место, где билось и обливалось жаром сердце. Даже Ярла так подло со мной не поступала: никогда не давала напрасную надежду и не пыталась убить. Наверное. Голодом морила да нервы портила. Ну, ладно. Может и пыталась, только делала это изящнее: чтобы я сама ослабла и покинула этот мир. Но никогда. Никогда! Так открыто!
