Рензел изогнул алые губы в усмешке:
– Откровенно говоря, вы меня даже позабавили. Давно я так не веселился.
Веселился? Зарёванная Марька, бледный рыцарь и я в гневе – это он считает весельем? Хотя, что ещё ожидать от человека, у которого восемь невест канули в небытие. Недаром женщины величают его женихом Смерти. И шуточки у него – умереть какие несмешные!
– Рада позабавить вас, ваше высочество, – улыбнулась я и понадеялась, что сделала это достаточно вежливо. – Постараюсь и впредь не дать вам заскучать.
Рензел хмыкнул:
– Прозвучало, как угроза… – он наконец-то отвёл свой взор и окликнул дворецкого: – Арвел.
Тот согнулся в низком поклоне:
– Да, ваше высочество?
– Слуги уже подготовили покои для леди Цессары?
– Да, ваше высочество.
А он немногословен. Ещё так чеканно и чопорно отвечает.
– Тогда будь добр, проводи леди в её покои и обеспечь всем необходимым, – он заглянул мне за спину, где несчастная Марька продолжала цепляться за мой подол. – К моей невесте прилагается служанка. Отведи её к нашей экономке, пусть расскажет о порядках в замке.
– Позвольте, ваше высочество, – подалась я вперёд, а Рензел вздёрнул чёрную бровь:
– Да?
Я внутренне содрогнулась, когда его льдисто-голубой взгляд снова меня нашёл.
– Мне будет спокойнее, если Марька останется моей личной служанкой.
Принц призадумался. Его лоб нахмурился, а тонкие пальцы погладили квадратный подбородок.
– Ваша мачеха категорически не советовала мне этого делать, и теперь я вижу почему.
У меня душа уползла в пятки, а Марька сильнее потянула за платье и опасно меня покачнула. Отступив, я слегка пихнула её ногой, только тогда служанка догадалась ослабить хватку.
– Но если вы настаиваете…
– Настаиваю! – выпалила я и поджала губы.
Надо сдерживать эмоции, пока судьба Марьки в руках Рензела, и не показывать ему страха остаться без своей служанки. А то ещё воспользуется моей слабостью, приставит ко мне другую девку и будет шантажировать до самой свадьбы. Но к счастью, моя дерзость принца не разозлила. Он ухмыльнулся, а его глаза сверкнули холодным голубым блеском вместе с далёкой вспышкой молнии:
– В таком случае я не могу отказать моей невесте.
Глава 4
«Не могу отказать моей невесте».
«Моей невесте…»
Я фыркнула и еле сдержалась, чтобы не передёрнуть плечами. «Моя невеста» – прозвучало из его уст точно приговор, нежели что-то радостное, и мириться с этим прискорбным фактом я не намеревалась. Его невеста? Да ни за что! Рензел непременно от меня откажется. Уж я-то об этом позабочусь.
– А какой у него голос! Слышали-слышали, госпожа? – шептала Марька, пока невозмутимый дворецкий вёл нас в замок. К счастью, он держался на почтительном расстоянии и вряд ли нас слышал. Надеюсь. – Как вспомню! Так опять мурашки бегают!
Она поёжилась и потёрла свои плечи, я же понадеялась, что мурашки у Марьки бегали от страха, а не от еле заметного восторга в её голосе.
– А глаза какие… Глаза! Видели-видели, госпожа? Словно в душу смотрят.
Я тяжело вздохнула.
– Он такой краси-и-ивый, – тихо протянула Марька.
И тут мне пришлось её остепенить:
– Впервые вижу, чтобы жертва восхищалась палачом. Марька, принц грозился отрубить тебе голову!
Порой наивность Марьки тесно граничила с глупостью, и эта её черта меня раздражала и одновременно с тем радовала. Марька не умела хитрить и плести интриги, что дорогого стоило. К тому же из-за своей простоты и наивности она была всецело мне предана, а если её ещё подкормить чем-нибудь сладеньким, Марька костьми ляжет, но выполнит любую мою прихоть.
И всё же, пусть Марька иногда казалась недалёкой – дурой она не была. Знала, кто её кормушка, и не хотела терять пригретое место – бралась за любую работу, терпела все мои капризы и выходки, а советы какие хорошие раздавала! Иногда в её удивительной голове появлялись поистине чудесные идеи, а порой вот такие мысли… Как с принцем. И всё же, не будь Марька прислугой – точно стала бы моей лучшей подругой.
– Но его высочество сказал, что пошутил! – выдала она самый весомый, на её взгляд, аргумент и посмотрела на меня опухшими от слёз глазами.
Я опять тяжело вздохнула. И что мне на это ответить: «Да, он пошутил?» Глупо. Шутки шутками, но в них есть доля правды, как в словах Марьки – истина. Взгляд Рензела, действительно, словно в душу смотрел. Пробирал до дрожи. И от этого становилось не по себе. Как не по себе от его холодной и тёмной красоты. Принц – не Арон, от которого так и веяло теплом.
В небе сверкнула молния, прогремел гром, а мои плечи поникли, стоило вспомнить о таинственном мужчине в саду. И почему мой будущий муж не такой же светлый, как лучи весеннего солнца, не такой очаровательный, как песнь соловья, и обходительный, как истинный джентльмен. Если рядом с Ароном хотелось забыть обо всём, то с Рензелом я ходила по волоску над ледяной пропастью.
«Ну а что ты хотела‚ Цесса? – угрюмо подумала я. – Недаром он жених Смерти».
Таким, как он, неведомы нормальные человеческие чувства. Не удивлюсь, если слухи не лгут, и предыдущие восемь невест погибли от рук принца.
Слухи, слухи, слухи… Я посмотрела на спину дворецкого, для которого мы словно не существовали. Верные слуги – залог того, что ни одна тайна не покинет стен замка. И сомневаюсь, будто кто-то здесь расскажет мне правду. Уж точно не Арвел. Поэтому придётся опираться только на слухи.
– Как красиво! – продолжала трещать Марька, разглядывая замок. – Даже не верится, что мы будем тут жить!
Может, будем. А, может, не будем…
«Помоги мне Богиня! – мысленно взмолилась я и добавила: – И заткни Марьку. Хоть на чуть-чуть!»
Но Богиня то ли не услышала меня, то ли надо мной потешалась. Только мы оказались в замке, как Марька забормотала тише, но усерднее и с редким попискиванием: «Какие стены… Какие окна! Ах, а какие красивые цветы в горшках… А подсвечники! Люстра! И… – о, Богиня! – Лестница…» А это мы только вошли в холл, где лестница и правда впечатляла. Из мрамора молочного цвета и с резными перилами, украшенными позолотой, она приковывала взгляд и прекрасно вписывалась в светлый полукруглый холл. Но больше всего моё внимание привлекла тёмно-бордовая дорожка, устилающая её ступени.
«Словно кто-то кровь пролил, – угрюмо подумала я и хмыкнула: – Хотя в прошлый мой визит обстановка не казалась такой мрачной…»
– Леди Цессара, – вдруг позвал меня дворецкий, а Марька мгновенно смолкла под его острым взором и покорно опустила голову. – Королевское поместье очень большое и в нём легко заблудиться, посему прошу вас быть внимательной и запомнить дорогу до своих покоев.
