– Готова?
Я кивнула, и тут же почувствовала, как отрываюсь от земли. По задумке Доменике я должна была зависнуть над городом так, чтобы Солнце находилось прямо за мной, и объявить жителям Долины, что я и есть та «твёрдая, словно скала, и мягкая, словно шерсть», что я на стороне Доменике Орсеолли, а дож не просто старый дурак, но ещё и вероломно попытался убить меня, чуть не навредив тем самым всей Новой Венеции.
Трое бенанданти: Лучианна, Хлодвиге и сам Доменике должны были держать меня в воздухе. Брат и сестра Нуово должны были на всякий случай страховать меня от падения, удерживая в паре метров подо мной что-то типа силового поля. Доменике хотел, чтобы остальные бенанданти обеспечивали хорошую громкость моему голосу, но я гордо отказалась. Что ж я, не знаю, как устроены микрофоны?
Закончив приготовления, я слегка наклонила голову, чтобы смотрящим снизу жителям казалось, что я благосклонно смотрю на них с небес, и внезапно поняла, почему город так сильно пугал меня. Гранталловая Долина была покинута жителями: не вился дымок над трубами, не сновали туда-сюда жители, не кричали дети… Ничего, присущего человеческому жилью, не было в этом городе.
Что ж. Не мог же Доменике этого не заметить?
Я поднесла к губам кусок гранталла, висящий у меня на шее. Дважды спасибо Захарии, который обнаружил, что между двумя кусочками этого прекрасного металла есть некая, не до конца понятная ему связь. И трижды спасибо моим преподавателям, благодаря которым я додумалась, что два куска гранталла разного размера можно использовать как микрофон и колонку.
– Жители, Гранталловой Долины, услышьте меня! – Вот это да! Не знаю, насколько эффективно будет моё выступление, но началось оно крайне эффектно. Мои голосом заговорили стены карьера и недра земные; дома вздрогнули, но устояли. Так, нужно говорить быстрее и спокойнее. Моя речь оставит незабываемые впечатления, даже если я буду монотонно шептать. – Я – та, о ком говорил отец Меноккио! Я…
И тут я осеклась. Город подо мной, до того казавшийся пустым и практически мёртвым, ощерился пиками и стрелами, расцвёл призываемыми к бою водой и огнём, заполнился почти слышимым гудением моментально наполнившегося энергией пространства. Вздох, и всё это убийственное великолепие полетело в меня.
Следующие несколько мгновений стали вечностью. В прямом смысле этого слова. Мой перепуганный мозг не нашёл ничего лучше, чем замедлить течение времени для летящих в меня снарядов и людей внизу. Или ускорить его для меня. Честно говоря, я так и не поняла, что произошло в тот момент, почувствовала только огромную энергию, хлынувшую сквозь меня откуда-то из-под земли, и так же быстро рассеявшуюся.
Помню размазанный во времени и пространстве вскрик с той стороны карьера, на которой стояла наша армия. Помню зависшие в воздухе стрелы, сгустки пламени, молнии и водяные вихри. А потом, чувствуя, что ещё немного, и естественный ход событий восстановится, я спланировала к Доменике, такому же замедленному, как и всё вокруг, и отключилась.
Наука и магия
– Лана, Лана. – Назойливый кошачий плач – полуслова, полумяуканье – влетал в мою опустошённую голову и, отталкиваясь от стенок черепа, причинял почти физическую боль. – Лана, Лана!
Открыть глаза было мучительно трудно, вставать вообще пришлось, помогая себе руками.
– Лана, ты жива! Лана, они хотят убить Канделиуса! – Увидев, что я вроде как пришла в себя, Шива, до того беспокойно мявший лапками мою руку, кинулся ко мне на колени. – Пойдём, пойдём скорее!
Всё ещё ничего не понимая, я выползла из палатки следом за Шивой, и сразу же оказалась в эпицентре бури.
– Предатель! Как ты посмел связаться с нашими врагами! Твоя агония будет долгой!
– У тебя мозгов как у кониттоло! Зачем бы я тебя предавал?!
Доменике был разъярён настолько, что трава под его ногами пожелтела и съёжилась, а земля кое-где пошла трещинами. Двое аристократов, имена которых я так и не удосужилась запомнить, стояли на почтительном расстоянии от Доменике и были готовы напасть на Канделиуса, как только им прикажут.
Кот висел в воздухе в паре метров от бенанданти и, вроде бы, совершенно не боялся. По крайней мере, его хвост мирно обвивал одну из задних лап, а шерсть на холке не стояла дыбом.
– Доменике..?
Моих сил хватило ровно на три шага и одно слово. Хорошо хоть не упала – успела аккуратно сесть на землю. Шива, уже успевший взлететь, замер, обеспокоенно оглядываясь на меня.
– С-ветта-лана. – Доменике моментально успокоился, и даже подошёл ко мне, временно забыв о Канделиусе. – Это было великое деяние. Как ты это сделала?
– Не знаю. – А сидя проще разговаривать. – Ты же сам говорил, что у начинающих бенанданти часто бывают неконтролируемые всплески магии. Наверное, это был один из них. Почему ты кричишь на Канделиуса?
– Ты разве не поняла? Совет и Фредерике знали о наших планах, знали о том, что им понадобится древнее оружие, знали… Да обо всём они знали!! – Доменике снова сорвался на крик, но эмоции контролировал: воздух вокруг нас не нагревался.
– Доменике, не будет ли наглостью с моей стороны попросить этих замечательных мужчин принести мне немного еды и вина? Я с трудом могу даже разговаривать с тобой.
– Идите.
Аристократы одарили меня презрительными взглядами, но спорить не рискнули. Ну и прекрасно, вы меня и раньше недолюбливали, а возражать Доменике при посторонних – не самая разумная идея.
– Ты точно уверен, что Канделиус – предатель?
– А кто ещё? Ты видишь ещё хоть какой-то способ, которым дож мог узнать о том, куда мы пойдём, и примерно как с нами надо сражаться?
– Кто-то мог сбежать из Сегретты или увидеть нас на дороге. Но, Доменике, есть один весомый аргумент в пользу того, что это не мог быть Канделиус. – Я встала, желая озвучивать важные вещи, глядя прямо в глаза собеседнику, и тут же пошатнулась, едва успев в последний момент уцепиться за Доменике. – Если бы Канделиус желал нашего поражения, что ему мешало навести солдат на наш лагерь ночью?
Доменике медленно кивнул головой, начиная соображать. Чувствуя, что ещё немного, и я упаду сама и уроню бенанданти, я осторожно села на землю. Шива тут же подлетел ко мне и принялся, мурча, мять лапками мою голову. Так часто делал Конкистадор, и я безумно обрадовалась, когда оказалось, что Шива тоже не прочь заняться «коготковым массажем».
– Теперь ты готов услышать то, что я уже час пытаюсь сказать тебе? – Канделиус подлетел поближе, едва заметно кивнул головой, демонстрируя признательность, и завис перед лицом Доменике. Час? Как же долго я была без сознания. Интересно, что там происходит в Долине?
– Говори.
– Ты послал Балдассаро в Долину. Ты хотел, чтобы он, будучи племянником дожа, смог подействовать на мнение общественности после выступления Светы. – Доменике кивнул, соглашаясь со словами кота, а я похолодела. Намёк Канделиуса был более чем очевиден. – И почему ты так уверен, что его не раскрыли? Почему ты думаешь, что племянника дожа не стали бы пытать, возникни такая необходимость?
