– Балдассаро, ты предпочтёшь заночевать в моём доме или вместе со своими людьми?
– В твоём, конечно.
В доме мы обнаружили свечи и очень-очень много еды, и устроили что-то, очень отдалённо напоминающее романтический ужин при свечах. Точнее, он был бы романтическим: ночь, светящие в окно луны, свечи, вкусная еда, если бы не события сегодняшнего дня. И если бы не два предложения, которые я собираюсь сделать Балдассаро.
– Ну что, брат Иуда, карты на стол? Или ты больше уважаешь Брута? – Даже в том слабом свете, который давали наполовину сгоревшие свечи, я видела, что лицо Балдассаро залила смертельная бледность. – Не переживай так, я сегодня тоже дел наворотила. Скажем так, эта тысяча ящеров безраздельно предана мне и только мне и мечтает о том дне, когда я стану правительницей всего материка. Думаю, остальные полюбят меня также сильно, как и эти, когда узнают, что я им предложила. А у тебя что?
– Отец не хочет терять магию, но и не хочет открыто поддерживать мятеж. К тому же, он понимает, что человек, вернувший Террине магию, сможет потребовать для себя и для своих потомков пожизненного титула дожа.
– Так он же у вас и так есть.
– Он есть у семьи Моста, и всего на десять поколений. А я из семьи Анафесто, моя мать – двоюродная сестра Фредерике Моста. – Какая прелесть, просто образец высоких семейных отношений. С другой стороны: а чему я вообще удивляюсь? – Мне нужно выяснить у Доменике, как именно он собирается возвращать магию, а потом аккуратно ликвидировать его и всех свидетелей. Желательно, после того, как он сделает основную работу.
Отлично, у меня есть небольшое преимущество: я точно знаю, что хочет сделать Доменике. Я ещё раз окинула оценивающим взглядом Балдассаро: после того, что я собираюсь ему предложить, обратного пути не будет. Либо мы договоримся, либо из этого домика выйдет только один из нас. И, с учётом того, что сейчас ночь, а оружие есть только у Балдассаро, это буду не я.
– Я могу узнать у Доменике, что он планирует. Ты знаешь, мне он доверяет больше, особенно сейчас. Я легко отберу у него преданность ящеров и котов. Потом, когда будем готовы, мы аккуратно ликвидируем Доменике, и сами вернём магию Террине, а потом предстанем перед Советом. В обмен на свою помощь я хочу равноправный пожизненный алиос контракте на совместное правление и нескольких детей. И на объявление меня догарессой.
– Зачем мне это? Ты красива и, видимо, умна, но таких, как ты, много. Зачем мне связывать себя такими тяжёлыми и долгосрочными узами?
– Затем, что после смерти Доменике никто не сможет справиться с ящерами. Кроме меня. Коты тоже вряд ли будут довольны такому повороту событий. Ты не привык опасаться их, я знаю, но попытайся подумать о том, что в войну и люди и ящеры почти истребили друг друга. Ну и, кроме всего прочего, я умею перемещаться без транзиттоло и пропускать сквозь себя энергию, нужную для остановки времени, не сходя при этом с ума.
– Звучит убедительно. Но как мы скрепим договор?
– Удовольствием. – Я улыбнулась, глядя, как удивлённо смотрит на меня Балдассаро. – Я говорила, что есть один вариант секса, который, по обычаям моей страны, доступен и малознакомым парам. Я могла бы научить тебя. Если, конечно, ты этого хочешь.
– Хочу.
Отлично. Вот ты и поможешь мне забыть о сегодняшнем кошмаре. И подготовиться к кошмару завтрашнему.
– Уверен? Для тебя это может быть непривычно.
– Уверен!
– Тогда подойди ко мне и встань на колени.
Как жаль, что свечи уже почти сгорели, и я плохо вижу выражение его лица. Ну, ничего, если всё пройдёт хорошо – посмотрю ещё не один раз.
Балдассаро явно колебался: продолжал сидеть, и, кажется, пытался поймать мой взгляд. Неужели думает, что я пошутила? Я откинулась на жёсткую спинку деревянного стула, глядя на Балдассаро из-под полуопущенных век. Думай, юноша с внешностью античного бога, думай. Я больше не скажу ни слова, пока ты не выполнишь мой приказ. Или пока ты не скажешь, что такая близость тебя не устраивает.
Наконец он нерешительно поднялся со стула, подошёл ко мне, навис надо мной … Я с трудом подавила желание поднять голову: даже если он сейчас решит, что меня проще убить, то я всё равно ничего не успею сделать. Так для чего ломать сцену?
Спустя тридцать ударов сердца он сделал шаг назад. Спустя ещё десять – опустился на колени. Меч глухо ударился о пол.
– С этого момента, когда мы будем наедине, я стану называть тебя Раб. А ты меня – Госпожа. Дай мне свой меч, Раб.
Тридцать ударов сердца, и Балдассаро подаёт мне свой меч тем же жестом, которым, наверное, мог бы подавать его Ланселот Гвиневере. Нет, дорогой, я, возможно, и королева, но здесь и сейчас ты уж точно не рыцарь.
– Ещё раз промедлишь, выполняя мой приказ, будешь наказан. – Я наказала бы его и сейчас, но чем? Туфлёй и ладонью как-то бестолково, а до пояса я утром не додумалась. Меч перекочевал на стол, а я слегка толкнула Балдассаро в грудь носком мягкой кожаной туфли. – Разуй меня.
Едва раб снял туфлю, как я закинула обнажённую ногу ему на плечо. Эх, надо было поискать, где тут спальни, но сначала было не до того, а теперь я вряд ли придумаю, как переместиться в спальню, не разрушая момент.
Вторая туфля долой, мои обнажённые стопы лежат на плечах раба и я, о ужас, не очень представляю себе, что делать дальше. Интересно, он хотя бы возбуждён?
– Раб, разденься. Я хочу видеть твоё тело.
А он сообразительный – не стал вставать до тех пор, пока я не убрала ноги. Принял правила игры или действительно проникся новой ролью? Недаром же есть расхожее мнение, что чаще всего клиентами домин становятся успешные и властные мужчины.
Кожаная безрукавка, сплошь покрытая стальными кругами, простая коричневая рубашка и ремень улетели на пол довольно быстро. А потом раб остановился. Он стоял спиной, так что, я могла только догадываться по положению его рук, что он сейчас делает. Кажется, он взялся за молнию, или что так её заменяло на штанах такого кроя.
– Подай мне свой ремень, раб.
Балдассаро так поспешно наклонился за ремнём, что чуть не потерял равновесие. Он и вправду предпочитает быть выпоротым вместо того, чтобы быстро снять штаны?
– Ты должен был подать его мне, а не положить на стол. – Мда, зря я раньше не обращала внимания на местные ремни, тут же металл с обоих концов. И как? Сложить вдвое – не вариант, получится дубинка, а не хлыст. – Ты будешь наказан дважды. Теперь продолжай раздеваться, пока я обдумываю твоё наказание. И стой лицом ко мне.
Балдассаро медленно потянул штаны вниз, Лениво постукивая пальцами по столу, я почувствовала слабое напряжение пространства возле ремня. Как интересно. Я постаралась запомнить, как выглядело концевое украшение ремня, а затем попыталась заставить гранталл сползти с ремня на стол. И у меня получилось! Кажется, я раскрыла один из секретов Доменике.
