Обонга первым доел свой кусок, облизал жирные пальцы и сыто рыгнул, никого не стесняясь. По его косым взглядам на кабанью тушу можно было догадаться, что ниггер хочет ещё, но не осмеливается спросить.
— Доел? Шуруй за дровами, значит, — сказал Эмильен, подцепляя ножом шкворчащий кусок.
Негритос надул губы, но всё-таки вбитая привычка исполнять приказы победила. Он молча поднялся и отправился собирать валежник. Я проводил его пристальным взглядом, чуть сомневаясь в способностях Обонги справиться с этой задачей и найти обратный путь, но как только ниггер скрылся за кустами, стало даже как-то посвободнее и спокойнее. Такое бывает, когда из компании уходит кто-то, кто тебе неприятен. А этот ниггер мне сразу не нравился.
Я тоже покончил с обедом и растянулся на земле с мушкетом под боком, наблюдая, как ворчит пёс, разгрызая доставшуюся ему кость.
— Обонга нам говорил про поселение беглых. Где-то здесь, в лесу, — сказал я.
— Мароны, — произнёс Эмильен. — Да, тут недалеко, в горах. Живут, никого не трогают, охотой промышляют.
— А ты не из их числа? — с набитым ртом спросил Шон.
— Нет. Свободным родился, свободным и помру, — произнёс буканьер. — Так, пересекаемся иногда, но я с ними стараюсь пореже видеться. Они же как дикари живут.
Повисло неловкое молчание. Я почему-то считал, что Эмильен и сам из беглых рабов, раз уж он спросил при встрече, как живётся у Блеза, но это оказалось не так. Да и мне представлялось, что беглые живут, как белые люди, как поселенцы, занимаясь земледелием и ремеслами, но я не подумал, что большинство беглых рабов — чёрные, которые быстро возвращались к привычному им первобытному образу жизни. Это полностью устраивало Обонгу и Мувангу, но совершенно не подходило нам с Шоном.
Ещё одна цель оказалась ложной. Я даже как-то растерялся в догадках, что делать дальше.
Эмильен подбросил ещё несколько сухих веток в костёр. Дыма почти не было, он курился тонкой струйкой, рассеиваясь раньше, чем достигал открытого пространства над поляной, так что я не переживал, что нас по нему выследят. Затем буканьер отрезал ещё один ломоть мяса и бросил на камни.
— Вам больше не предлагаю, — сказал он. — Кишки завернёт.
Шон буркнул что-то ругательное на ирландском, Муванга опустил голову. Но я примерно понимал, почему так. В любом случае, я был благодарен и за один кусок. Эмильен нам вообще ничем не обязан, и мог бы даже сдать нас за награду обратно на плантацию, но вместо этого предпочёл помочь.
— Обонга что-то долго, — пробормотал Муванга.
Ниггер и в самом деле подзадержался. За это время можно было несколько раз сходить туда и обратно.
— Сбежал небось, — хмыкнул Шон.
— Куда? — скептически фыркнул я. — Скорее, валяется где-нибудь под деревом, отдыхает.
— Обезьяна ленивая... — проворчал ирландец, а потом повернулся к Муванге. — Слышь, иди-ка, поищи его!
— Сам придёт, — произнёс я.
Негр, уже готовый отправляться на поиски брата, сел обратно на корточки.
Лежать на земле вдруг стало неудобно и неуютно, будто бы я лежал голым под пристальным взором телекамер, и я поднялся, опираясь на мушкет. Меня снова посетило нехорошее предчувствие, и я огляделся по сторонам, хотя ничего не предвещало, и с виду всё было так же спокойно, как и полчаса назад.
Разве что пёс замолчал и перестал трепать измочаленную кость, и теперь глядел куда-то в лес, прижав уши. Я перехватил мушкет поудобнее, пытаясь высмотреть, что же такого там увидел пёс, но видел только шелестящую от ветра листву.
— Что такое? — спросил Эмильен.
— Что-то не так, — пожал плечами я.
Буканьер вытер нож о грязную рубаху, сунул в ножны на поясе и поднялся на ноги. Он к чему-то принюхался, будто мог учуять какие-то новые запахи сквозь дым костра, смрад немытого тела и вонь распотрошённого кабана. Но в любом случае, он тоже насторожился.
Он нагнулся, чтобы подобрать мушкет с земли, и в это время громыхнул выстрел, пуля прожужжала над его головой, прошелестев через кусты. Я бросился на землю, вжимая приклад в плечо и выцеливая хоть кого-нибудь, но видно было только густое облако дыма. Эмильен схватил мушкет и прицелился туда же, Шон сжал кувалду в руках, укрываясь за кустами. Один только Муванга трусливо рухнул на землю и прикрыл голову руками.
— Твою мать, — выдохнул Шон. — Черномазый хвост приволок.
Пороховой дым потихоньку рассеивался, и я заметил Обонгу и ещё четверых. У негра на лице красовались свежие кровоподтёки, стало быть, его успели немного побить. Ещё один перезаряжал мушкет, и я не видел его лица, зато трёх других узнал. Лансана, Кокнар и Сегье. Лица злые, сосредоточенные, кровожадные. У каждого в руках по мушкету.
— Эй, Англичанин! — рявкнул месье Лансана, водя мушкетом из стороны в сторону и выискивая взглядом хоть кого-то из нас. — Думал, получится уйти?!
Я скрипнул зубами, пытаясь прицелиться, но из-за кустов, окружавших поляну, обзор был так себе, а там, где охранников было видно, их загораживал Обонга.
— Пошёл ты нахер, козёл! — сквозь зубы выкрикнул я.
Лансана жестом отдал приказ двоим подчинённым зайти с флангов, а сам начал медленно приближаться, прикрываясь телом Обонги. Следом за ними семенил какой-то подросток, наконец перезарядивший свой мушкет.
— Что будем делать? — шепнул ирландец.
Я молча потянул за курок, который с тихим щелчком встал на положенное место, и это было красноречивее любых слов.
— Выходите, не то хуже будет! — заорал Анри Кокнар.
Нет, хуже не будет. Мы хоть и в тупике, и, по сути, в меньшинстве, но и покорно задирать вверх лапки я не собирался. Лучше подохнуть здесь, чем возвращаться на плантацию.
Феб глухо зарычал, низко припадая к земле, и буканьер положил руку ему на шею, удерживая от глупых поступков.
— Эмильен, — тихо произнёс я. — Через кусты сюда не продраться?
Лично я бы через эти колючки не полез, но вдруг тут есть ещё какая-нибудь тропка, которую случайно могут найти эти ублюдки.
— Не думаю, — хмыкнул буканьер. — Хотя зависит от того, насколько вы им нужны. При желании, наверное, можно.
Кокнар и Сегье уже скрылись из поля зрения, пытаясь обойти колючие заросли и выйти к нам в тыл. Лансана стоял на тропинке позади избитого Обонги, рядом с ними стоял малец, выцеливая кого-то из нас.
— Слушайте сюда, — тихо произнёс я.
Мувангу даже пришлось толкнуть, чтобы он пришёл в себя.
— Шон, сможешь кабана в них метнуть? — спросил я.
— Чего?! — фыркнул он, глядя на меня, как на идиота.
— Тушу кабана. Бросить. По моей команде.
— Давай-ка я лучше кувалду метну, — предложил он. — Столько мяса пропадёт!
