Мы поднялись, поглядели на лежащего Обонгу, который выглядел так, будто бы просто уснул, и, не сговариваясь, пошли к телегам. Там, кажется, валялась лопата или две. Нужно было похоронить и его, и Рябого Жака, и остальных.
Среди наших потерь оказался ещё и Феб, и, завидев Эмильена, несущего на руках его тело, я уже не смог сдержать слёз. Храбрый пёс, видимо, бросился на испанцев вместе с нами. Эмильен шёл молча, не обращая внимания на свою рану.
Я видел много смертей, особенно на плантации, но сегодняшние как-то выбили меня из колеи, и я чувствовал необъяснимую горечь, будто именно я был виноват в их гибели. Хотя, если бы я тогда отказался от этого предложения, сразу показавшегося мне подозрительным, может, все остались бы живы.
Раненые пираты по-прежнему лежали на пляже, дожидаясь, пока их соратники оберут мёртвых испанцев. Первая помощь тут не была в приоритете. Я посмотрел на них, загоняя подальше благородный порыв помочь всем, и отвернулся, понимая, что мне никто из них точно помогать бы не стал, скорее, наоборот. У нас были дела поважнее.
Мы с Мувангой взяли лопаты и отошли в лесок, без лишних слов начиная копать могилы. Потёртый, отполированный черенок лопаты под моими ладонями живо напомнил мне о временах на плантации, где я точно такой же лопатой копал твёрдую, комковатую землю, с каждым ударом натыкаясь на узловатый корень, раздражающий даже сильнее, чем окрик надсмотрщика.
Но здесь главное отличие было в том, что это было нужно мне, а не месье Блезу, месье Лансане или месье Кокнару. Я копал не для того, чтобы жадный плантатор мог вкусно покушать и сладко поспать, а для того, чтобы похоронить своих друзей, и это заставляло меня работать вдвое усерднее, чем тогда, хотя морально это было гораздо тяжелее.
Спустя какое-то время к нам подошли остальные. Шон молча забрал у меня лопату, принялся копать сам. Мы с Робером сходили к пляжу и принесли тела.
— Мессу бы... — вздохнул Жорж, удручённо глядя на Рябого, которому выстрелом снесло половину головы.
— Да и земля неосвящённая, нехорошо, — поддакнул Робер.
— За Рябого в церкви потом свечку поставишь, — буркнул я, недовольный прерванным молчанием. —Обонге не надо, а псы и так в рай попадают.
Тела опустили в ямы, мы стянули шляпы, постояли молча. Каждый подошёл и бросил по горсти земли, после чего мы начали забрасывать землю лопатами, пока на ровной полянке не появилось три небольших холмика. Жорж нашёл поблизости две прямые сухие палки и изготовил маленький крест, который воткнул в могилу Рябого.
Я надел шляпу, поправил свисающие поля и хмуро оглядел оставшихся. Шон приложился к фляжке и шмыгнул носом, Эмильен тоскливо смотрел на могилки. Муванга стоял прямо, лицо его не выражало никаких эмоций. Жорж и Робер тихо вздыхали. Нас осталось всего шестеро, а нам предстояло ещё как-то выбираться из густонаселённой испанской части острова. Даже если мы сегодня победили, то победа эта была с привкусом горечи.
Глава 48
Мы постояли у могил ещё немного, а потом пошли к телегам, забирать свои пожитки. На пляже пираты наконец-то переправляли раненых на корабль. Тристан, увидев наше появление, махнул рукой матросам в шлюпке, чтобы те отправлялись без него, и вразвалку подошёл к нам.
— Ахой! — фальшиво улыбнулся он.
Я смерил его долгим пристальным взглядом, и он потупился. Мы продолжили собирать наши мешки. Лучше ничего не забывать, возвращаться сюда я не планировал. Слишком уж плохие воспоминания теперь у меня будут связаны с бухтой Сосуа, и лучше бы вообще стереть из памяти всё, что я здесь пережил.
— У нас там... Ну, вы видели, — сказал пират. — Посекло многих, рук не хватает. Поможете погрузить?
Он вальяжно хлопнул рукой по борту телеги. Тяжёлые мешки с порохом ждали своей очереди на погрузку.
— Нет, — хмуро ответил я, поправляя мушкет за спиной, чтобы он ни за что не цеплялся.
Не хватало ещё бесплатно вкалывать грузчиками. Мы, конечно, парни работящие, но не настолько. Лучше вовсе не работать, чем работать за «спасибо», где всё вознаграждение будет дружеским похлопыванием по плечу. Рабство и вовсе отбило у меня всякое желание таскать тяжести.
— Да хотя бы до берега дотащить, в шлюпку, — Тристан даже показал рукой, куда именно.
— Сказано же «нет», ты не понял что ли? — вскинулся Шон.
— Ладно, ладно, не кипятись... — разочарованно протянул пират. — Нет так нет... Мир тесный, свидимся ещё...
— Ага, бывай, — буркнул я.
Мне больше не хотелось иметь с этими пиратами никаких дел. Тристан развернулся, сплюнул в траву и отошёл к берегу.
— А чё, помогли бы парням, — вопросительно произнёс Жорж.
— Оно тебе надо? Сюда, может, подкрепление испанцев уже скачет. Они-то уплывут, а мы? — оборвал его Робер.
Я оглядел пляж перед уходом, машинально отмечая, что раненых пираты забрали, а мёртвых — нет, и тело Франсуа де Валя так и осталось лежать на гальке. Почему-то уже без шпаги и пистолей, в одном только нижнем белье. Раздели полностью, даже залитую кровью рубаху не постеснялись забрать.
— Шон, это вы его раздели? — я указал на мертвеца.
— Нет, мы только испанцев, — сказал Шон.
Я вполголоса чертыхнулся, чувствуя, как во мне закипает злость.
— Эй, Тристан! — позвал я.
Пират обернулся.
— Что за дела?! — угрожающе прорычал я.
— Чего ещё? — скривился он.
Я снова указал на мертвого капитана.
— Кто его уже обобрал? Я его убил, это моя добыча! — сказал я.
Тристан огляделся по сторонам. Пираты теперь были в меньшинстве, шлюпка только что отчалила. Обострять конфликт он не решился.
— Пёс его знает, кто-то уже общипал... — неуверенно протянул он. — Эй, Малой! Не видел, случаем?
Малой, здоровенный детина под два метра ростом, развёл руками в стороны. Тристан повторил его жест.
— Своих поспрашивай, — сказал Тристан.
Я тихо выдохнул и потёр переносицу.
— Давай-ка ты не будешь рассказывать мне сказки, Тристан, — тихо, но отчётливо произнёс я.
Он, видимо, ясно почуял исходящую от меня угрозу, хотя я даже не прикасался к оружию. Пират щёлкнул пальцами, делая вид, будто резко вспомнил что-то.
— Точно! Точно же! Эй, Шарль! Принеси-ка месье Грину вещи капитана, — приказал он, деланно улыбаясь.
Шарль, оказавшийся высоким сухопарым мужчиной в годах, хмыкнул, но вещи принёс, откуда-то из-за большого камня. Он бросил на землю передо мной перевязь с пистолетами и шпагу без ножен. Шпага жалобно звякнула о камни. Я презрительно глянул сначала на трофеи, потом на Шарля, который стоял рядом с ними. На его губах играла гадливая ухмылка.
— Подними, — сказал я.
