– А мы все тут просто дива’атхи во плоти,– отфыркнулся Иблис.
Поведя плечом, он сбросил с себя руку Гаап и прошёл к трону. Заняв своё законное место, закинул ногу на ногу и, сведя кончики пальцев вместе, посмотрел на беспечно изучавшего потолок Марбаса.
Созвавший всех, как и было приказано, он остался в зале, но пока Иблис не мог определиться, было ли это плюсом.
Фырканья недалеко от них сошли на нет, и Азмедай, с видом оскорбленной невинности скрестив руки на груди, отвернулся от своих оппонентов.
– Давайте лучше к теме,– Белет скользнул к трону и удобно умостился на подлокотнике, от которого Иблис чуть отодвинулся.
Глава легиона инкубов умел при довольно высоком росте и худобе, за которые за глаза Азмедай и ещё парочка ифритов называли его жердью, перемещаться с той грацией, что была доступна не каждой из его подопечных. Ифритки могли стараться, упражняясь в легконогости, стирали стопы и пальцы в кровь, но только их глава двигался, будто перетекая из одного состояния в другое. Он выглядел идеальным, умел держать этот образ, сам же его недолюбливая за двоякость, но только, пока не оказывался в пределах своих покоев.
Гаап, искоса взглянув на друга, вспомнила, как однажды заглянула к нему утром с целью вытащить из постели и отправиться на небольшую прогулку по городу. Вместо женственного юнца, флиртовавшего со всем, что двигалось, двери ей открыл молодой всклокоченный мужчина, одетый в длинную рубаху с пятнами от краски, с курительной трубкой, слегка дымившей, в зубах. Увидев посетителя, Белет проснулся моментально и захлопнул дверь перед самым её носом. Исключительно для того, чтобы спустя полчаса появиться на пороге вновь, свежим, прекрасным и благоухающим.
– Мы должны объявить об этом народу,– повёл рукой Азмедай.– Это настоящее чудо – живорождённый ифрит, после стольких тысяч лет!
– Думаю, если бы Князь хотел поделиться со всеми радостью, мы бы сейчас здесь не совещались,– Велиар скрестил руки на груди, вскидывая бровь.
Марбас отвлёкся от изучения пейзажа за окном и махнул посохом, привлекая к себе внимание.
– Простите, но мы не можем пока ничего утверждать.– Врачеватель многозначительно пригрозил Азмедаю пальцем.– Ситуация с другими женщинами остаётся неизменной, но теперь есть надежда, что благодаря Первой мы сможем все исправить.
Иблис, тративший до этого время на то, чтобы изучать узор на подоле верхнего кафтана Белета, оторвал взгляд от синих завитков на ткани, напоминавших формой слезы, и упёрся пальцем в висок.
– И какова вероятность, что это будет успешной затеей?
– Сложно точно сказать,– слегка стушевался Марбас.– Я мог бы заняться этим сейчас, но боюсь, как бы лишние вмешательства не испортили состояние госпожи.
– Четыре месяца – не так уж много,– улыбнулся Белет,– можно и подождать. Но почему не объявить?
Гаап недоверчиво прищурилась:
– И дать народу ложную надежду?
Глава инкубов и суккуб моментально посерьёзнел, упёршись руками в бока:
– Просто дать им надежду. Никто с самой Первой Эпохи не видел не то, что живорождённого ифритенка, а беременной от ифрита ифритки вообще.
– Понесла одна – понесут и другие,– сам поражаясь тому, что солидарен с Белетом, произнёс Азмедай.– Я считаю, нужно сделать объявление.
– Да, и после этого империя первая встанет в очередь желающих убить нашу единственную беременную женщину,– недовольно процедил Иблис, горизонтально рассекая правой рукой воздух.– Нет. Пока известие об этом не должно выходить за эти стены. Я понятно объясняю, Марбас?
Услышав своё имя, намеренно выделенное интонацией, глава легиона врачевателей вздрогнул и неуверенно улыбнулся.
4.
Проходивший мимо Раджар, весь день то и дело мелькавший перед глазами, заметил их и с мягкой улыбкой кивнул. Мадлена не утрудила себя ответом – взгляд ифрита всё равно был направлен на Сейрен, которая едва не скривилась так, будто её заставили съесть шеварран сырым.
Размышлять о том, почему именно её отец хотел сосватать гостю из-за моря, было бесполезно: Айорг наверняка просто вовремя заметил интерес подопечного к младшей дочери, и решил ковать железо, пока было горячо. Проблема и его, и Раджара была только в том, что им достался крайне упёртый, никак не желавший поддаваться ковке металл – в то самое время, когда рядом сидела Мадлена, готовая все, что угодно отдать за подобную партию. Стань она женой этому молодцу, так сделала бы все возможное для дальнейшего побега с ним на его родину.
Тот факт, что за время своей жизни в империи ифрит ни разу не заикнулся о желании вернуться на противоположный берег Недремлющего Моря, девушку ни капли не смущал. Любого можно было переубедить.
Ещё раз глянув на сестру, Мадлена сама себя поправила: не любого. С некоторыми следовало действовать жёстко, поэтому, ни испытывая никаких угрызений совести, она выпнула Сейрен с насиженного места.
– Ты что делаешь?!– взвилась младшая, разворачиваясь на неё и начиная краснеть от злости.
– Иди, иди,– Мадлена помахала на неё рукой.– Поговори с женихом. Он тебя ждёт, между прочим.
Раджар действительно не ушёл далеко. Подловил для вида попавшегося ему под руку Ноктиса, якобы что-то уточнить, но только слепой бы не заметил, что взгляд ифрита то и дело возвращался к одной из владыческих дочерей.
– Не хочу я с ним говорить,– вяло огрызнулась Сейрен, мельком глянув на субъект разговора и тут же получив в свой адрес очередную улыбку.– Он мне не нравится.
– А мне не всегда нравишься ты,– усмехнулась в ответ её сестра.– Но я все равно с тобой говорю.
Ещё раз посмотрев на ифрита, младшая трагично вздохнула и поплелась в его направлении. Мадлена, оставшись на скамейке в блаженном одиночестве, смогла только удивиться тому, насколько сильно любовь ударила Раджару в голову: он в принципе не замечал, что его ненаглядная с ним говорит сквозь зубы, да и вообще всеми силами пытается разговоров избегать.
– Сейрен,– живо улыбнулся ей Ноктис, видя в девушке шанс для собственного побега,– утро доброе. Как твои дела?
– Неплохо,– девушка попыталась было встать поближе к перевёртышу, но тот оказался не лучше Мадлены и легонько подтолкнул её к капитану тайного сыска.– Наверное. Я-…
– Составишь прекрасную компанию сударю Раджару,– не дал закончить мужчина. Глянув на ифрита, он картинно пригрозил ему пальцем.– Между прочим, Владыка готов хоть завтра принять сватов. Не затягивайте.
Сердце у Сейрен провалилось куда-то в пятки и там разлетелось на куски. Раньше отец просто так или иначе намекал, что ифрит будет отличной партией, но никогда не заявлял открыто, что ждёт прошения о благословении. Пусть это и раздражало, однако, давало надежду, что все намёки останутся лишь намёками.
От того, как заулыбался Раджар, тут же стало дурно. Многие во дворце обвинили бы её в придирчивости, но при всей видимой доброжелательности в ифрите было что-то такое, что не давало Сейрен покоя. С ним что-то было не так, но никакой конкретики она дать не могла, и потому каждая склока на эту тему с отцом заканчивалась полным поражением.
