– Будет работать, если Вы признаетесь в содеянном,– произнёс Айорг, садясь ровно и упираясь ладонями в подлокотники.– Из генералов Вы – единственный, кто громче всех кричал о том, как плоха затея с женитьбой.
– И это – повод делать из меня убийцу принцессы?!
– Простите,– вахши осторожно подал голос.– Могу я кое-что сказать?
Все присутствующие замолкли, устремив свои взгляды на него. Поначалу от этого отпало всё желание лишний раз открывать рот, но потом в голову вернулась мысль о том, что, чем больше он скажет, тем больше будет шанс выйти более менее сухим из воды.
– Это… я… видел мундир и слышал голос только…– он мельком глянул на первого тави.– Но не видел лица. Но я бы узнал, милсдари. И ни один из вас не похож.
– Может, кто-то нанял другого человека?– предположил после некоторого молчания Эммерих.– Дал ему мундир, объяснил, что и как говорить. Чтобы самому не подставляться.
– О, в таком случае у меня сразу есть вопрос к сударю Гринду,– торжествующе ухмыльнулся Сонрэ.
Самаэль, ни капли не стесняясь, закатил глаза и проклял самого себя за тот факт, что намедни был слишком неаккуратен с одной конкретной головой. Хотя все возможные жидкости на ней подсохли, испачкаться он всё равно умудрился, а потому малахитовый мундир сейчас радостно трепал предгрозовой ветер где-то на заднем дворе особняка.
Перед советом, зацепившимся сейчас за предположение Эммериха, он сам стоял в обычном тёмном кафтане с серой вышивкой, который бы можно было скорее принять за мундир давно устранённых Церберов, чем генеральский.
Искренне понадеявшись, что слуги уберут одежду с сушки раньше, чем небо разразится ливнем, мужчина улыбнулся собеседнику:
– Поехали ко мне домой, покажу, как он сохнет.
– Сохнет?– Сонрэ покривился.– Вы что, имели наглость изгваздать генеральский мундир?
– Да, представляете? Оказывается, я не святой и могу иногда уронить еду на подол.
– Сонрэ, это слишком притянуто за уши,– примирительно произнёс глава налогового ведомства Масра, положив ладонь генералу на плечо.– Будь Гринд виновен, он бы сшил себе новый мундир за ночь, лишь бы нам не попасться.
– Скорее, украл бы Ваш,– с усмешкой поправил Самаэль.– Знаете ли, иголку умею использовать только, если надо кому-то выколоть глаз.
Успешно замаскировав смешок под кашель, Владыка на пару мгновений прикрыл рот ладонью. После этого, неизбежно привлёкший к себе внимание присутствующих, он откинулся на спинку кресла и с наигранным разочарованием развёл руками.
– Судари, кому-то признаться всё-таки придётся. Чем были заняты в тот день главы ведомств?
Возникшее поначалу возмущение среди следующих опрашиваемых быстро сошло на нет, так как не вызвало никакой реакции. Даже Сонрэ, прежде настроенный к любому предложению правителя и первого тави враждебно, потребовал ответа, но и тут никакой удачи не было.
Вахши только устало покачал головой, глядя в поверхность стола перед собой и перебирая пальцами, что сопровождалось лёгким звоном кандалов – никого из присутствующих он не встречал.
– Ладно,– Айорг кивнул скорее сам себе, чем остальным, и посмотрел на письмо, лежавшее перед ним на столе.– В таком случае поступим иначе. Геенна дала времени до рассвета на то, чтобы отдать им настоящего виновника произошедшего. Я дам вам час, чтобы набраться смелости признаться в содеянном.
Прежде, чем он успел подняться со своего места, ранее задавленное в зародыше возмущение вспыхнуло с новой силой: ожидаемо, решение отдавать кого бы то ни было ифритам, не было по душе никому.
Некоторое время Айорг наблюдал за мужчинами, прикусив щёку изнутри – в отношении к подобному требованию они были отчасти солидарны, но Иблис умел ставить условия так, чтобы не оставлять никакого пути отхода. В их случае попытка избежать ссылки одного из своих на чужие земли обернулась бы куда большим кровопролитием, чем если бы огненным просто позволили разобраться с конкретной личностью.
Украдкой вздохнув, валакх чуть повернул голову, чтобы посмотреть на Самаэля, но тот вопреки всем ожиданиям не обращал на окружающих никакого внимания. И вовсе набрался наглости – смотрел в окно, хмурясь перспективе добираться домой в грозу, а никак не тому, что в ближайшем будущем им может быть без разницы на погоду, потому что на поле боя её не замечаешь.
5.
– С чего бы им судить нас за убийство нашей же принцессы?– решив взять на себя роль самого рационального существа из присутствующих, поинтересовался маршал Ойсен.– Это дело касается только империи, если мы примем на веру то, что говорит ящер.
– Вы все перестали слушать мой доклад в момент, когда я сказал, что этот вахши повинен в смерти сударыни Офры?– Самаэль вернул своё внимание присутствующим и мороза в его тоне хватило бы, чтобы хранить еду на будущее.
Ойсен, упёршийся ладонями в стол, чуть выпрямился, готовый в любой момент двинуться назад – стандартная реакция для тех, кто первый раз видел, как всем привычный «солнечный» из-за особенностей внешности и обыденного поведения тави Гринд переставал держать маску. В такие моменты его можно было показывать народу со словами: «Вот такими холодными тварями, считающими насилие одним из способов общения, были великие представители Второй Эпохи – суламаррэ».
Эффект был необратимый, и Айорг знал это по себе: после такого приходилось убеждать себя в том, что на самом деле глубоко в недрах сущности Самаэль все же был склизким и изворотливым, но в меру смешливым малым, который холодность просто умело отыгрывал. Насколько это было правдой никто бы никогда не узнал.
– Пострадай только наши интересы, не возникало бы никаких лишних вопросов,– произнёс первый тави, убрав руки за спину.– Но вахши напал и на Первую Женщину ифритов, что так же было поручено ему нашим «великим генералом».
– Но она ведь жива?– аккуратно поинтересовался Каджар.
– Будь мертва, нам бы и дня на раздумья не дали,– со вздохом ответил Айорг.– Она – единственная в землях ифритов, кто равен Князю, так что нападение на неё равняется нападению на него. Но, в любом случае, проблема в том, что сударыня Лилит носила под сердцем будущего наследника Геенны.– Многозначительно подняв указательный палец, валакх нахмурился.– Дитя не удалось спасти. И именно это – причина, по которой они требуют заказчика себе.
– Нерождённый ребёнок не может равняться живой принцессе целой страны,– фыркнул Масра.
– В случае с Геенной – может. Это дитя было первым за сотни тысяч лет чистокровным ифритом. Ситуация такая же, как если бы в нашей империи осталась последняя женщина из рода Гесселингов, и в результате покушения она бы не только потеряла нерождённого, но и возможность в будущем понести в принципе.
Не встретив никакой ответной реакции, валакх поднялся с места.
– Повторюсь – у вас на размышления есть час. После этого, если один не решится признать свою вину, я буду вынужден отправить в Геенну всех.
