Ещё раз взглянув на посмертный указ, в котором чёрным по белому было прописано условие, если регент откажется брать на себя бразды правления, рассматривать на роль Владыки прямых потомков Магали Гесселинг и Деймоса Гринда, Самаэль с плохо сдерживаемым раздражением сложил его пополам. Наличие подобного давало Айоргу карт-бланш на тактику «ничего не делать, оставив всё на чужой совести». Так, по крайней мере, казалось.
– Ты хоть понимаешь, что просишь?– Он пригрозил валакху указом.– Уйти, бросить тебя здесь. Люди будут разбиты, когда узнают, что Владыка сдался! Думаешь, они станут слушать кучку глав ведомств и генералов, один из которых благодаря бабке побратался с династией? Знаешь, как меня называют за спиной придворные после случая с принцессой? Княжеским баловнем. Станут они слушать такого?
– Станут. Ты их убедишь – ты это умеешь.– Подумав, Айорг пожал плечами.– На первое время и правда идите в Чертоги. Возьми Ноктиса – он точно знает, как пройти туда, потеряв минимум людей по дороге.
Помолчав, он повернулся к первому тави.
– Но больше года я вам выкрасть не смогу.
– Тави Гринд,– Гленн оттолкнулся от двери, выпрямляясь.– Всё. Идём.
– Уходи,– согласно кивнул Айорг.– Иначе придётся выгонять тебя силой. Это привлечёт его внимание, и больше ни ты, ни Гленн им обласканы не будете.
– Айорг-
– Пользуйся его добротой, Гринд. Ты уже один раз избежал платы долга, ты можешь обманывать его так же, как он пытается обманывать тебя!– Глядя на друга, валакх болезненно поморщился.– Уходи. Ради моих дочерей. Ради меня. Через год в этот же день мы снова встретимся здесь. Ты войдёшь в этот дворец победителем, и я с радостью отдам тебе Венец. И почту за честь стать твоим первым советником. Если, конечно, примешь.
Резко вдохнув, он рывком сел в постели и тут же скривился, хватаясь за бок. Глубокие рытвины ран от чужих когтей до сих пор болели, но хуже них было только липкое, неприятное чувство в груди, мешавшее нормально дышать. Оно заставило вырваться из сна, в который валакх провалился буквально пару часов назад, не имевший иного выхода.
После пары глубоких вдохов стало проще, и он смог осмотреться. Ничего не менялось, кроме новых ранений, скоро бы затянувшихся, да погоды за окном. Солнце пыталось пробиваться сквозь облака, но на горизонте уже стали заметны первые намёки на тяжёлые свинцовые тучи – близился сезон гроз.
Год с того самого разговора медленно подходил к концу.
2.
Размашистый удар прилетел ровно в челюсть с левой стороны, и этим завершил любые препирательства. Если бы не оказавшийся поблизости Азарет, подхвативший его всеми четырьмя руками, Раджар бы рухнул наземь.
Мысли осталось только две – лишь бы хруст ломаемой кости только почудился; этого имперского прихвостня нужно было порвать на куски. Последнего как раз сгрёб Белет, однако даже для одного из четырёх королей стоило немалых усилий удержать наёмника, готового привести последнюю мысль Раджара в исполнение, но в обратном направлении.
– Уймись!– прикрикнул Азарет выше раджаровской головы.– Он – наместник! Нападение на него равносильно нападению на Князя!
– Захлопни пасть!– прорычал Гленн, как никогда напоминая чёрного барса, готового вцепиться добыче в глотку.– Этот урод искалечил мою сестру!
– Она – моя жена! Имею право, если заслужила!
Наёмник замер в руках Белета на пару секунд, после чего с глухим рыком не глядя ударил ифрита в колено. Тому сразу же стало не до сдерживания отдельных вспыльчивых личностей, и Раджара из рук Азарета вытянули за грудки.
Если бы когда-то раньше ему сказали, что ворот одежд может служить удавкой, молодой человек бы только посмеялся, но с Гленном эта шутка оказывалась суровой реальностью.
Прежде, чем воздуха стало катастрофически не хватать, на плечо наёмника легла знакомая когтистая рука чёрного цвета.
– Достаточно.
Будто внутри у него в этот момент что-то переменилось: Гленн моментально разжал пальцы, позволяя Раджару опасть на колени, и отошёл на шаг. Всё закончилось в сущности так же быстро, как и началось.
Глухо прокашлявшись, бывший капитан тайного сыска встал на ноги и невольно отшатнулся назад. Не от вида отца, стоявшего за плечом наёмника, хотя должен бы был защищать совсем иного человека. Страх колыхнулся в груди, когда он заметил полыхнувшие слабым фиолетовым цветом и тут же спрятавшиеся в чёрных наёмничьих кудрях глазки.
Впервые за год гулявшая среди высших чинов шутка о том, что Гленн при желании может видеть спиной, стала понятна.
– Князь!– взмолился Белет,– Князь, это невозможно! А если в следующий раз мы их не разнимем?
– Значит, у меня будет на одного сына меньше,– спокойно произнёс Иблис, глядя на Раджара сверху вниз и все ещё придерживая наёмника за плечо.– Как ты вообще был в тайном сыске, если единственный противник, которого можешь победить – не способная дать тебе отпор женщина?
Молодой человек не нашёлся с ответом.
За двести лет вдали от дома он совсем забыл, насколько угрожающим по жизни был Князь. Дело тут было не в особых способностях или чём-то подобном: это ощущение засело в голове с самой первой встречи, когда они столкнулись в одном из коридоров Тааффеитовой крепости. Росту в нём было немногим больше двух метров, и хотя Раджар давно переступил этап подростковой угловатости и неказистости, в сравнении с отцом до сих пор чувствовал себя шестнадцатилетним тощим сопляком.
В юности после очередного подзатыльника он любил успокаивать себя фантазиями на тему того, что и грозный Князь когда-то был подростком, не понимавшим толком, куда девать руки с ногами, был ниже и уже в плечах. В те времена это помогало – сейчас показалось просто слабым лепетом подсознания в попытке заставить себя сохранять спокойствие.
Возможно, воспринимать его было бы проще, относись он к сыну немного иначе. Казалось, тот факт, что он оставлял в его руках империю, когда вынужден был уезжать по делам в Геенну, доказывал хорошие взаимоотношения, но каждый раз по возвращении Иблис будто только сильнее и сильнее разочаровывался в отпрыске. Выслушивал его рассказы о произошедшем в стране, хмурился, когда речь шла о шедшей всё это время партизанской войне на истощение, и всё разочаровывался, разочаровывался… Пока в какой-то момент не стал воспринимать его, как предмет интерьера, иногда способный фыркать и пугать окружающих кровным родством с правителем.
– В следующий раз сломай ему руки,– подтверждая все подозрения сына, обратился к наёмнику Князь.– На несколько дней это твою сестру убережёт.
– Её убережёт развод, а не сломанные кости этого урода.
– Как только попросит, так и будет ей развод,– Иблис хмыкнул, похлопав его по плечу.– Сходи к отцу – я был немного не в духе. Белет, за мной.
Проводив его взглядом, Гленн едва слышно фыркнул, напоследок глянув на Раджара. Тот, как раз собиравшийся съязвить о том, что о разводе Сейрен в жизни не попросит, своевременно прикусил язык. Челюсть все ещё болела.
