– Можно с тобой поговорить?
– О чём?– Василиск нахмурился.– О том, как все мы опозорились, когда регент от меня нос воротил?
– И об этом тоже,– тихо произнесла Нориа, разворачиваясь и направляясь в сторону дверей из-за которых вышла, чтобы обратить на себя внимание брата.
Ей было легко вот так подгадывать нужные моменты для болтовни, и это было единственное, что могло заставить Василиска завидовать провидческим способностям сестры.
В остальном он не видел в этом даре ничего хорошего: Нориа знала многое, вплоть до кое-чьих смертей, и видела при этом не что-то абсолютно точное в глобальном смысле, но возможности, множившиеся нитями. Исход порой зависел от одной убитой героем провидения мошки, поэтому ни в чём быть уверенной не приходилось, и Первородная жила в постоянном страхе за тех, кого видела, и за себя, потому что не могла сказать чего-то в полной уверенности, что через пару минут эта вариация не исчезнет.
Прихожанам об этом знать не стоило. Им хватало святой веры в то, что Нориа видит их светлое будущее, где все они будут счастливы, богаты и непременно здоровы. Так было проще, да и пожертвования не становились от такого меньше – наоборот, только росли.
Пройдя следом за родственницей, Василиск остановился на пороге, закрывая за собой двери, и только после этого соизволил осмотреться. Не нужно было предвидеть будущее и читать мысли, чтобы заметить, что Король богов несколько не ожидал оказаться в покоях своей сестры, в меру скромных и казавшихся толком не обжитыми.
Хотя Нориа проводила у себя почти всё то время, что Пантеон не был наводнён прихожанами, помещение смотрелось бедно: широкая кровать в нише левой стены, отгороженная от общего пространства лёгким полупрозрачным балдахином, два высоких арочных оконных проёма точно напротив двери, тоже закрытые почти невесомыми отрезами ткани, которая ничего толком не прятала. Если сесть на разбросанных, казалось, по определённой схеме, подушках возле этих окон, можно было спокойно наблюдать за жизнью в садах, на которые открывался вид, но при этом в ней не участвовать. Стопка книг почти у самой двери. Справа – одинокое огромное зеркало, в которое Нориа наверняка толком и не смотрела, разве что бросая ленивый взгляд с утра.
– Странно,– честно признался Василиск, привалившись спиной к дверям.– Ты первая, у кого я в покоях.
– Что в этом такого?– глянула на него через плечо Нориа, собирая какие-то свитки с постели,– мы все друг к другу то и дело заглядываем поболтать.
Король богов почувствовал лёгкий укол ревности, но только спокойно улыбнулся в ответ. Нориа и так знала, что его покривит от этой фразы – тут других вариантов развития событий не было, потому как Первородный, если решал уйти в свои покои, проводил там время в одиночестве. Садовники с ним активнее общались, когда он гулял, чем родные братья и сёстры.
Этот вопрос между ними поднимался уже давно, и Крокум один раз оправдался за всех, ласково усмехаясь Василиску с высоты своего роста, что Король богов – это даже выше, чем Первородные. Мало ли, чем он занят в своих покоях. Хотелось тогда ответить, что на досуге Король рассматривает иллюстрации обнажённых женщин, но язык не повернулся.
– Ты много знаешь о тех, кто сейчас при дворе?– Нориа, становившаяся в пределах своей комнаты не в меру активной и громкой, будто внезапно обраставшая красками и терявшая привычную блёклость, прошла мимо брата и вытянула из стопки книг одну, нужную ей именно сейчас.– Ты должен, если хочешь предпринять попытку вернуть нас ко власти.
– С чего ты взяла, что я-… Ладно, я понял,– слегка нахмурившись, Василиск скрестил руки на груди. От двери он отходить не торопился, найдя её вполне удобной опорой до той поры, пока кто-нибудь с той стороны не рискнёт без спроса открыть.– Послушай, я знаю, что там есть Айорг, которому Мортем дал шанс после того юродивого взобраться на трон. Неважно, чего мы хотим, мы скорее обломаем себе все зубы, пытаясь отхватить хоть маленький кусок.
Нориа остановилась посреди покоев и посмотрела на брата, как на сумасшедшего. Потом, раздражённо вздохнув, проворчала что-то вроде: «Так и знала», и, взяв за руку, словно маленького ребёнка, подвела Василиска к кровати. Ещё и заставила сесть, тут же выкладывая родственнику на колени свитки и книгу поверх них.
Название гласило «Гербовник имперского высшего света», но ни на какие мысли не наталкивало. Да, в империи было дворянство, и часть из них находилась на особом положении при дворе Владыки, но знать каждого? Нориа просила невозможного. У её брата была отвратительная память на имена, и она это знала.
– Вроде бы Король, но порой такой дурак,– вздохнула Первородная, раскрывая книгу и начиная искать нужную страницу.– Видишь ли, в отличие от вас я ещё позавчера вспомнила, что после похорон есть пара дней, в которые совет должен решить, кто будет следующим Владыкой.
– И им будет Айорг,– устало произнёс Василиск, наклоняясь вперёд и пытаясь заглянуть сестре в глаза.– Тут к провидцам не ходи. Есть ведь посмертный указ!
– Смотри сюда, чтоб тебя!– Нориа не выдержала, схватив Первородного за шкирку и заставив почти уткнуться носом в книгу, раскрытую на нужной странице.– Видишь фамилию Гринд? Посмотри внимательно вверх по их фамильному древу, будь любезен.
Когда за загривок крепко держала обманчиво хрупкая сестринская рука, желания спорить не было, и Василиск подчинился. Поначалу не увидев ничего интересного, в какой-то момент он наткнулся на то имя, которое Нориа, очевидно, и хотела заставить его увидеть.
Забыв о том, что его держали, мужчина резко выпрямился и уставился на сестру ошалелым взглядом.
– Магали?! Та самая Магали?!
– Да, других нет,– Нориа пригрозила Королю пальцем,– и её потомок сейчас служит первым тави. Ты должен был видеть его сегодня, их породу сразу заметно.
– Не видел,– честно признался Василиск.– Я особо по сторонам не смотрел.
Нориа вздохнула, присаживаясь рядом с братом, и положила ладонь ему на плечо.
– Василиск, послушай меня. Если мы хотим хотя бы попытаться, то это,– она постучала по книге,– наш шанс. До интронации нового правителя ещё несколько дней, а этот молодой тави, вполне возможно, захочет нас выслушать. Мы знаем, как все любят нашего старшего. Встреться с ним и с-
– Я с ним встречусь,– выпалил, глядя в пространство, Василиск, на лице которого было написано довольство собственной сообразительностью.– И с советом. Мешок золота ставлю на то, что они будут только рады посадить на престол кого-то, кроме регента.
Посмотрев на Норию, мужчина со смешком порывисто обнял её, целуя в щёку, и, не прощаясь, почти убежал из покоев. Первородная проводила брата взглядом и только скептично покачала головой – именно из-за таких «озарений», к которым все они приходили «самостоятельно», женщина и предпочитала обычно лишний раз ни о чём не кричать. Кроме того, частично помогать своим младшим и старшим можно было и вовсе молча.
6.
