Глядя на комплекс, к которому они приближались, Самаэль не сдержал раздражённого вздоха. Каким образом Пантеон, хозяева которого вечно вопили о необходимости отказаться от армии, как от источника насилия, был образчиком укреплённой крепости, а дворец Владыки являл собой печальный пример идеально простреливаемого строения?
Предъявлять эту претензию Айоргу было бесполезно, потому как за снос половины стены в столице была ответственна дочь Мортема, но хотелось сделать банальное замечание. Взгляни, мол, как должна выглядеть оборона твоей обители: в Пантеон можно пытаться разве что швырнуть пару подожжённых камней из требушетов. Да и то, не знаешь, куда попадёшь.
Когда он уже почти открыл рот, интуиция где-то в сознании усиленно заворочалась и намекнула, что валакх скорее всего обидится. Точно обиделся бы, что не кто-то там со стороны, а сам первый тави ставит ему в пример не самого любимого младшего брата.
– Нравится?
По привычке державший поводья только для вида одной рукой (благо лошадь была спокойной), Айорг курил трубку. Тонкая ниточка сизого дыма тянулась вверх и в какой-то момент начинала завиваться вокруг него, словно маленькая своевольная змейка. В воздухе, полнившемся ароматами полевой травы и отдалёнными запахами города, чувствовался лёгкий след можжевеловых листьев, который он всегда примешивал в табак.
– Крепость как крепость,– хмыкнул Самаэль,– как бы ни стремились её называть святым местом. Смогу сказать больше, когда окажемся внутри.
– Внутри сады, деревья в которых видели моё детство, а большая часть троп лежит на воде,– Айорг внезапно зазвучал почти мечтательно.– Если нырнуть достаточно глубоко, можно найти потайные тоннели, которые соединяются в большую подземную сеть. Но я бы не советовал: там много всякой рыбины, не всегда дружелюбной, и несколько старых водных.
При упоминании «троп на воде» Самаэль невольно поёжился. Плавать он не умел от слова «совсем». Нельзя было назвать чувства к водоёмам нелюбовью или боязнью в полной мере – хотя случай, когда Джанмариа Гринд просто швырнул его, где было поглубже, и заставил выбираться на берег, до сих пор был свеж в памяти. Самаэль всегда оправдывался перед собой тем, что не мог понять принципа.
Первый раз услышав такое от него объяснение, Айорг долго и безудержно смеялся. Не стал пытаться кидать тогда уже бывшего выше него на голову Самаэля в пруд, но заметил: существо, умеющее держаться в рукопашном бою, точно сможет совладать со своими руками и ногами в воде. Валакх обвинил его в том, что после пары неудачных попыток нашёл себе достойную отговорку и использовал бы её до конца дней.
С отговорками жизнь, без сомнений, становилась на треть проще, чем обычно. Во всём, что он делал или не делал в последнее время, рано или поздно возникало злополучное «потому что», и после него будто сваливался с плеч лишний груз.
Начав размышлять о своей нелюбви к воде, тави задумался, не сбросил ли он однажды с себя что-то важное какой-нибудь банальной отговоркой, которую окружающие даже не заметили.
– Всё в порядке?
Голос валакха прорезал тишину, возникшую будто только вокруг тави на некоторое время. Слух вернулся вновь, принося раздававшиеся уже ближе голоса прихожан, перезвон и плеск воды.
– Вспомнил, как Джанмариа боролся с моими недостатками,– Самаэль повёл плечом.
Айорг понятливо хохотнул и пообещал, что не будет пытаться лишний раз столкнуть его с каменных дорожек в воду.
Звучало, как издёвка над всей сутью их взаимодействий. Оно всегда имело в себе тот неприятный привкус, который заставлял держать ухо востро. Айорг знал, что генерал, даже, если молчит, может планировать что-нибудь, что самому валакху не понравится; Самаэль всегда помнил, что маленький Владыка может распахнуть пасть, как змея, и впиться ему в горло четырьмя рядами острейших зубов.
Именно поэтому в Пантеоне Самаэль решил как минимум перемещаться по центру этих дорог на воде, чтобы, в случае чего, столкнуть его было сложнее.
За несколько метров до моста валакх с завидным энтузиазмом объявил, что дальше они пойдут пешком, и вера в успех кампании у тави пошатнулась основательно. Хватало того, что правитель решил явиться без должного сопровождения, одетый в обычную одежду, так теперь он ещё и захотел вдруг пройтись по мосту пешком вместе с толпой прихожан.
Самаэль уже успел начать придумывать многочисленные варианты развития событий, при которых в общей массе народа затесались несколько убийц, только их и ждавшие, когда Айорг со смехом его успокоил: чем дальше от столицы, тем меньше людей могли похвастаться знанием того, как выглядел правитель.
Первый тави сделал вид, что успокоился, но выдал своё волнение с головой, когда один из мужчин среди прихожан вдруг возопил: «Да будет славно твоё правление, Владыка», и грохнулся наземь. Толпа зароптала, люди начали останавливаться, оглядываться и, слыша о присутствии монарха, тоже падать ниц. Не прошло и пары минут, как все на мосту, кроме них двоих, стояли на коленях, уткнувшись лбом в каменную кладку.
– Ты просто прекрасен в своём умении «не привлекать лишнего внимания»,– пробормотал Самаэль, на всякий случай заводя довольно улыбавшегося валакха себе за спину.
– Ой, ладно тебе,– Айорг со смешком отошёл от него и наклонился, чтобы поднять ближайшего к ним человека с колен,– встань, отец. Все встаньте. Я – такой же прихожанин, как и вы, и поклоняться здесь нужно не мне.
– Ваше Высокопревосходительство!
К ним, едва ли не перескакивая через коленопреклонённых людей, подбежал молодой человек лет двадцати с небольшим на вид.
– Ваше Высокопревосходительство,– он остановился на почтительном расстоянии, выдохнул и, прижав сжатую в кулак ладонь к сердцу, поклонился,– пусть будет долгим Ваше правление и лёгкими победы.
Выпрямившись, он осторожно подступил на небольшой шаг.
– Прошу, простите. Мы не ждали Вас так рано. Если бы знали, что-
– Нет нужды,– Айорг одарил его самой благосклонной улыбкой из всех, имевшихся в арсенале.– Мне не нужен особый приём. В Пантеоне и я, и эти люди равны.
– И всё-таки,– решил стоять на своём юноша.– Прошу, пройдёмте со мной. Первородные теперь уже знают о Вашем прибытии и ждут Вас.
Самаэль отстал на шаг-полтора, позволяя валакху идти рядом с юнцом, все ещё сокрушавшимся, даже, когда согласились пройти с ним, что никого не предупредили заранее. Он только мельком глянул на провожавших их взглядами прихожан, которые теперь в неуверенности топтались на том месте, где до этого бились лбами об пол.
Желание назвать Владыку позёром хуже самого Короля богов пришлось затолкать поглубже на задворки сознания.
3.
– Доброго вам дня, Первородные,– Айорг раскинул руки и широко улыбнулся. Можно было поверить, что он действительно рад встрече, если бы все не понимали, что с этого момента начинается бал лицемерия и притворства.– Славных вам дней и чистого неба над головой.
