Лишние мысли испарились, будто лёгкая туманная дымка поутру. Едва слышимый шорох, сопровождавший каждое движение лезвия, действовал гипнотически. Обволакивавшее тепло густой винного цвета жидкости, наполнявшей купель, только усиливало желание полностью отдаться на волю случая и хотя бы раз перестать отслеживать лишнее движение. Был бы он рождён в том статусе, который позволял подобную роскошь.
Возможно, раньше, ещё до Первой Эпохи, жизнь казалась ему, видевшему по замыслу только благодать во всех и каждом, лёгкой и безопасной. Все изменилось тогда же, когда правая рука превратилась в вечное напоминание о том, что пряталось за человеческим обликом, а левое колено стало побаливать при ходьбе.
Вздохнув было, чтобы начать разговор, огненный услышал лёгкую усмешку со стороны цирюльника и нахмурился. Для того, кто видел слуг раз в столетие, проходя мимо них по коридорам, может, и было бы сложно заметить разницу, но этот подобранный Князем на улицах Дэва мальчишка появлялся рядом довольно часто. И сейчас лезвие в руках держал не он.
Дёрнуться вперёд и лишиться на пару дней возможности нормально говорить, было последним вариантом. Поддаваться панике в планы тоже не входило, поэтому, сделав вид, что ничего не заметил, ифрит позволил самозванцу действовать дальше.
Длинные худые пальцы мягко прикоснулись к линии его подбородка, сделав лёгкое движение вверх.
– Я знаю, что ты меня почуял. Не придуряйся.
Запрокинув голову, властитель огненных земель прикрыл один глаз, вторым с прищуром глядя на молодого мужчину, с усмешкой склонившегося над ним. Чёрные волосы, вившиеся упругими крупными кольцами, скользнули с плеч вниз и закрыли обоих своеобразной завесой.
– А если бы не почуял? У меня в планах уже было махнуть на тебя,– ифрит приподнял правую руку.– Сам знаешь, ладонь тяжёлая.
– Ну-ну,– он прищурил фиалковые глаза.– Так я и поверил. Аудиенции с Вами не добьёшься, Княже, так что простите за вольность.
– Почему не был на интронации отца? Он расстроился, когда услышал, что ты не с нами.
– За этим официозом я предпочитаю наблюдать издалека. К тому же, он бы снова начал предлагать мне осесть в империи.
– Гленн, рано или поздно,– Иблис двинулся, выпрямляясь, и сел к гостю в вполоборота,– тебе придётся это сделать. Нельзя всю жизнь бегать наёмником и околачиваться в Тааффеитовой.
Поймав на себе недовольный взгляд, ифрит вынужден был уточнять, что присутствие монарших отпрысков в крепости не смущает никого из в ней присутствующих.
С другой стороны, пока этот молодец ещё позволял себе бегать по миру и браться за любую грязную работёнку, какую подкинут, от него был прок. Если при виде любого ифрита в Эрейе бы как минимум насторожились, то будто с иллюстраций к сказкам Второй Эпохи сошедший ладный юноша вопросов не вызывал ни у кого. Разве что у женщин, которые и в Геенне на него реагировали так же, как везде – сразу пытались выяснить, женат ли, ищет ли себе фавориток и прочее по списку.
Он мог хоть объехать всю Эрейю, хоть засесть во дворце с отцом, но рано или поздно всё равно сорвался бы с места. Неизбежно заглянул бы в Геенну, в которой провёл немалую часть детства, нежно любимый и оберегаемый каждым из высших чинов, и рассказал бы, как обстоят дела с ситуацией в стране.
Отношения с империей были вечной проблемой не только для ифритов: вне зависимости от того, какой Владыка сидел на троне, страна в целом напоминала своевольную истеричную женщину. Её настроения менялись в зависимости от самых бесполезных мелочей, в руках было оружие, а в багаже знаний – умение убивать и подчинять. В один день они заключали мирные договора и торговые соглашения по смешным ценам, в другой – шли на войну с одним и повышали цену на товар другим.
В начале Эпохи считавший подобное ведение политики просто прихотью не до конца разобравшихся с устройством государства существ, последние сто лет Иблис всё чаще задумывался о том, что наглость имперцев переходит все допустимые границы. Иронично, что у власти при этом стоял самый наглый из валакхского рода авантюрист.
– Империя потеряла пару областей,– Гленн скрестил ноги и упёрся локтем в колено.– Последним был Коврус, совсем недавно, и беженцев оттуда толпами переправили в крепости к тави.
Нахмурив соболиные брови, молодой человек подпёр щёку кулаком и посмотрел на пол.
– Владыка не Владыка, а руки у него по-прежнему связаны. Не может ничем свободно распоряжаться, пока рядом есть главы ведомств.– Он исподлобья глянул на Иблиса.– Вот и вся причина выдать за тебя принцессу. Геенна в союзниках ещё никому не была во вред.
– Кстати, о принцессе,– Иблис вспомнил вопрос с письмом, который они так и не разрешили, совершенно беспардонно отложив в долгий ящик, да так там и забыв.– В каких она отношениях с твоей сестрой?
– С какой? Их две.
– С Мадленой.
– Ну,– Гленн на пару мгновений задумался, почесав кончик носа,– раньше они вроде как дружили. Все думали, что она Мадлену себе в самарты выберет, но взяла Сейрен. Зачем спрашиваешь?
С усталым вздохом ифрит вкратце описал произошедшее намедни. Если раньше подозрений практически не было, то теперь они развернулись с полной силой.
Предположить, кто бы мог писать принцессе письма, которые она отказывалась обсуждать с окружающими и которые Азарет вдруг так «удобно» не стал читать, было практически невозможно. Под подозрение мог попасть любой, кроме, разве что, Владыки, которому не было никакого интереса в махинациях с помощью девчонки. Айорг избавился от единственной живой наследницы Мортема, которую могли пытаться протащить на трон главы ведомств – только и всего.
– Не хочется, конечно, заставлять кого-то копаться в её вещах,– пробормотал задумчиво Иблис, постукивая когтем по бортику купели.– Но, если всё так, как ты говоришь…
– Повремени,– перебил его Гленн.– Может, я и нечастый гость при дворе, но раз в год там бываю. Она меня видела, знает, что я старший брат Мадлены с Сейрен.
– И сын Владыки, с которым у неё отнюдь не нежная дружба до гробовой доски.
– Какая разница? Скажу, что он прислал меня проведать, как у неё дела в супружеском доме, нет ли жалоб. Расскажу, как дела в империи.– Пожав плечами, молодой человек поднялся на ноги.– Ты не хуже меня знаешь, в какие интересные дебри порой может завести болтовня.
Помедлив, Иблис согласился, но сделал это с неохотой. С принцессой не было никакой уверенности, что визит кого-то с родины не заставит её закрыться ещё больше. С другой стороны, не сработал бы метод пряника – всегда можно было послать пару людей прочесать все укромные уголки её покоев.
– Ах да, Гленн.
Молодой человек остановился в дверях и глянул на ифрита через плечо.
– Верни цирюльника.
Хохотнув, он открыл дверь и великодушно пропустил внутрь злобно на него напоследок глянувшего слугу.
5.
