А вдруг там и вправду что-то из наследия Великого спрятано? Не зря же айхи ещё в Твине туда рвался? И теперь, поняв, что и без моей помощи до места добраться сможет, дезу и запустил, чтобы у меня, если я каким-то чудом в битве с Албычем выживу, и мысли до Хураки добираться не было!
Понимаю, конечно, что это во мне паранойя в полный голос голосит, но тут уж ничего не поделаешь. Отвык я хоть кому-то на слово верить. Так что по приезду в Хураки хорошенько осмотрюсь. Знать бы ещё, в какую сторону смотреть!
— Значит, мы всё равно едем в Хураки! — захлопала в ладошки Маришка. — И я увижу императора!
— Уверен, там и кроме императора, будет на что посмотреть.
* * *
К портовому городу Патры мы добрались практически без приключений. Хотя сакское королевство и осталось далеко позади, охранная грамота, выданная отцом Виниусом продолжала действовать, внушая представителям местных властей должное уважение.
Даже небольшой отряд степняков, выскочивший было наперерез на шестой день пути, проникся. Окружили поначалу со всех сторон, что-то громко вопя, натянули луки, но, увидев вскинутую Динкой грамоту, нападать передумали, тут же умчавшись прочь.
Я только головой им вслед покачал, удивляясь пронырливости отца Виниуса. Заключить союз с кочевниками, это ещё умудриться нужно. Теперь понятно, отчего в Лоше нашествия варваров не боялись!
Ещё пришлось пообщаться с вышедшей на дорогу толпой крестьян, воинственно махающей косами и топорами. На них грамота никакого впечатления не произвела, но созданный вполсилы Воздушный кулак, сбивший бородачей с ног, настроил селян на более мирный лад. Нам даже припасов в дорогу дали, лишь бы страшный колдун подальше убрался поскорей.
Перед воротами в город оказалось на редкость пустынно. Ни тебе спешащих в приморский город купцов, ни крестьянских повозок, везущих на продажу продукты и дрова, ни ремесленников, пришедших в поисках заработка. Только пара стражников, как обычно у подъёмного моста расположились, зябко кутаясь с меховые тулупы.
— Стой! Куда прёшь?! — заорали мне, едва сани закатились на мост. — Ишь разогнался, деревенщина!
Я остановился, насмешливо фыркнув про себя.
И чего орут? Я и так притормаживал и без того медленно плетущихся быков.
— Кто таков? По какой надобности в Патры едешь? — начал было расспрашивать старший из воев, но запнулся на полуслове, увидев засветившиеся за поясом наручи. — Архипка, ты гляди, ушлёпок! А ну-ка, беги давай, покличь, господине десятника.
Начинается. Что же вы все к магам-то так неравнодушны? Ведь к гадалке не ходи, был бы я простым селянином, отделался за въезд мелкой монетой. А теперь начнут ко всему цепляться, да тень на плетень наводить! Тем более, спасибо отцу Виниусу, у меня и подорожной при себе нет. Та, что отец Руперт выправил, так в Хальмстаде и осталась.
— Этот маг находится в моей свите, — напустив на себя важности, Дин вновь решила поиграть в знатную даму. Даже Маришка рядом с ней приосанилась, важно высунув нос из-под мехового одеяла.
— Так порядок такой, госпожа, — сбавил обороны стражник, разглядев дорогую шубу на плечах у моей попутчицы. — Всех ушлёпков, значитса, господине десятник лично проверяет. Распоряжение самого бургомистра. А ты кто будешь?
— Я герцогиня Твина, — с апломбом заявила Дин.
— А это где?
Я отвернулся, пряча от вспыхнувшей герцогини улыбку.
— А тебе не всё равно, Гельн? — к нам подошёл седовласый воин явно благородного происхождения с огромным мечом, свисающим с пояса почти до земли. Я напрягся, заметив за его плечом жреца, закутанного в традиционный чёрный балахон. Как бы меня этот чернорясец не опознал. Наверняка ведь приметы по всему Гванделону разосланы! — У тебя есть подорожная, госпожа? — почтительно поклонился десятник Диане.
— Вот, — протянула герцогиня свиток со свисающими печатями. — Я посланница к императору от своего господина, сакского короля Иштвана. Насколько я помню, он является сюзереном и вашей республики?
— Чисто номинальный, — скривился как от зубной боли десятник. — Не смею тебя задерживать, госпожа, — и повернулся ко мне. — А где твоя подорожная, ушлёпок?
— Кун Витольд принадлежит к моей свите, — вновь вмешалась Дин. Мы с ней ещё по дороге условились, что Вельдом меня при посторонних лучше не называть. Слишком уж имечко популярное.
— Немногочисленная же у вас свита, госпожа, — в голосе десятника просквозила ирония. — Ушлёпок и девчонка, — кивнул он на оробевшую при виде жреца Маришку.
— Сопровождающие меня вои взбунтовались. Мы с трудом отбились, потеряв при этом часть имущества и документов. В том бою сгорела и подорожная куна.
— Что скажешь, всеблагой отец, — развернулся вой к жрецу. — Отвести его к вершителям, для выяснения?
— Не думаю, — впервые подал голос тот, скинув капюшон с головы. Жрец был ещё довольно молод и красив. Вьющиеся, тёмно-русые волосы непокорными локонами спадающие на лоб, карие, выразительные глаза, покрытые тонким налётом иронии, сложенные в полуулыбке полные губы. Было заметно, что за своей внешностью отец-наставитель тщательно следит. — Я вижу на грамоте рядом с королевской ещё и печать самого Слуги Троих. Отец Виниус абы кого в дорогу не благословляет, — он слегка поклонился Диане и поинтересовался, добавив в голос благоговения. — Ведь это он послал тебя, госпожа?
— Я имела беседу с Предстоящим перед тем как отправится в путь, — не стала отрицать Дин, настороженно посматривая на собеседника. — Но приказ отправится в Хураки всё же отдал король. Это что-то меняет?
— Ни в коем случае, госпожа, — вновь склонил голову жрец, дав знак страже пропустить телегу. — В Патрах всегда рады посланнику сакского короля. Советую тебе остановится в гостином дворе Весло и якорь. Обратись к хозяину, он найдёт капитана, собирающегося отплыть в Хураки. Скажешь отец Монто приказал. Эй, Мартин, — окликнул он ошивающегося неподалёку мальчишку-оборванца. — Покажи госпоже дорогу к Веслу.
— Как прикажешь, всеблагой отец, — тут же залез в телегу сорванец и бросил мне, покровительственно кивнув. — Правь вперёд. Я скажу, где свернуть.
Тронулись, скрипя полозьями по широкой утрамбованной дороге. Я напряжённо посматривал по сторонам, всё больше мрачнея. На душе появилась пока ещё неясная, не оформившаяся в что-то конкретное тревога, а происходящее вокруг нравилось всё меньше и меньше.
Вот почему город пустой стоит, будто повымерли все вокруг? Патры — это огромный, богатый порт, по населению не сильно тому же Хальмстаду уступающий. Солнце только начало к закату клонится, погода ясная, даже ветра особого нет. Да тут жизнь ключом бить должна, своею сутолокой приезжих в панику повергая!
Опять же жрец у ворот на нехорошие мысли наводит. С каких это пор служители Троих, словно простые ратники, в караул заступают? И чем он в этом карауле занимается? Уж не меня ли высматривает? А вдруг высмотрел? Не зря же он нам этот постоялый двор подсунул и мальчишку в проводники навязал, чтобы не дай Трое мимо подконтрольного заведения не проехали!
