Сом наконец-то восстанавливает связь с реальностью. И оценивает обстановку. Его похитили. Он всё ещё в фургоне. Фургон двигается. Его куда-то везут.
На скамьях вдоль стен – шесть человек. Что-то странное в их обмундировании. Странное и даже дурацкое. Бронированные стаканы ботинок. Щитки на голенях из чёрного кевлара. На поясах, рядом с кобурами и фильтрами противогазов – тесаки в массивных ножнах. Из-под желтой резины выглядывают кольчужные юбки. У одного из похитителей на бедре покачивается топор, похожий на индейский томагавк. Из-за спины торчит ствол пушки особо крупного калибра, с огромным квадратным пламегасителем. У другого – тяжелая испанская кираса одета поверх костюма химзащиты! Грубые сварные швы. Полосы с длинными стальными шипами. Кевларовые наручи и кованые рондели.
Миха моргает, думая, что снова отправился в край галлюцинаций и сновидений. С каких пор легавые рядятся как выжившие из ума реконструкторы? Какого чёрта он делает на этом фестивале косплея?
Словно отвечая на незаданный вопрос, один из громил подносит к носу школяра планшет. Миха успевает заметить символ на заставке. Молот и солнце.
Экран мигает. Перед Михаилом Сомовым предстаёт его новый лучший друг. Рожа под ментовской фуражкой улыбается во все тридцать два зуба. Майор чем-то чертовски доволен. Он даже не пытается хмурить брови и строить грозную физиономию.
– Как выспался, Миша?
***
Допрос обходится без воспоминаний об уликах и тёмных пятнах на биографии Михаила Сомова. И даже без обвинений в попытках «хуйнуть по Кремлю». Майора мало интересуют детали кровавого двойного убийства, совершенного в стенах десятой общеобразовательной школы. Он желает знать лишь подробности рандеву с преподавательницей экономики.
В этот раз никто не кричит. Никто не угрожает тюрьмой. Мент пытается выглядеть дружелюбно. И даже шутит в меру своих способностей.
– Ну что, Сомов? Задал перцу? Наладил личную жизнь?
– Ну… ну да… вы же знаете, что случилось? Ну, с нашим директором и Валерием Павловичем?
– Конечно, знаю. Не беспокойся, это несущественно. Ты молодец, Миша. Большой молодец! Я как тебя увидел, так сразу понял – это наш парень! Этот парень не подведёт! Этот парень – самый настоящий боец, прямо-таки ждёт своего часа, чтобы встать на защиту Россиюшки! Я тобой горжусь, Михаил! Теперь о главном. Ты попал ей в голову?
– Что значит «несущественно»?! Там же… там же…
– Давай об этом позже поговорим. Хорошо, Миша? Если тебе нужна психологическая помощь – ты только скажи. А сейчас сосредоточься на моём вопросе. Ты попал или нет?
– Ну да… конечно попал… прямо в лоб.
– Ты же не сочиняешь? Ну-ка, друг мой дорогой, посмотри мне в глаза? Попал или нет? Ничего страшного, если не попал. Давай, ещё раз, только честно – попал в голову? Ты точно видел, как дротик воткнулся?
– Честно попал, товарищ Майор. Честное слово. Прямо вот сюда, между бровей.
Интуиция не подводит Михаила Сомова. Он говорит то, что майор желает услышать. Химия работает, укол в задницу играет против похитителей – Миха не чувствует страха или нервозности. Он не запинается, не прячет глаза. Его враньё выглядит весьма натурально.
Майор расспрашивает о побеге через окно. Затем снова начинает выяснять, соврал ли школяр о дротике в учительской голове. После переключается на Шаддат, осведомляется о дверях, вратах, туннелях, и прочей малопонятной белиберде. Его вопросы пробуждают образы из недавних кошмаров. Миха молчит о видениях. Не потому, что ему есть, что скрывать. Но потому, что не желает казаться двинутым.
Допрос завершается патетической и даже возвышенной речью о Россиюшке, о Подвиге, о Долге, и о невероятных благах, которые Родина вот-вот обрушит на голову похищенного юнца. Сомов не позволяет лапше повиснуть на ушах. Однако же, наивный школяр думает, что фургон рано или поздно остановится – и он отправится по своим делам. Майор развеивает его фантазии.
– Сынок, ты хорошо себя чувствуешь?
– Нормально. Вроде всё окей. А как быть… разрешите вопрос, товарищ майор, ну… с делами в школе? Это же… извиняюсь за выражение, криминал самый настоящий…
– Это дело десятое. Не зацикливайся, мы всё уладим. Голова не кружится?
– Нет, не кружится…
– Молодец! Так держать, Михаил! Ты у нас настоящий боец! А теперь – последняя миссия, так сказать, перед путёвкой в новую жизнь!
– Какое ещё задание?!! Какая миссия?!! Товарищ майор, был же уговор!!! Уговор же!!!
– Миша, успокойся, здесь только твои друзья. Ничего серьёзного, простая формальность. Чисто медицинский вопрос. Ты должен прогуляться по городу. Просто прогуляться, понимаешь? А мы последим – что у тебя с пульсом, что с сердцем. В норме ли ты после пережитого стресса. Потом снимем браслет – и всё, конец истории, друг мой дорогой. Снимем датчик – и получишь свой счастливый билет. Эх, молодость, молодость, прекрасная пора! Как я тебе, Миша, завидую!
– Какой ещё датчик?!!
Вместо ответа, на экране появляется палец майора. И указывает вниз.
Сом опускает взгляд. Обнаруживает, что на нём футболка с двуглавым российским орлом. И чужие джинсы. Штанина закатана – а его лодыжка стиснута массивным браслетом. На литом пластике мигает красная лампочка. Это не медицинский прибор! Это устройство слежения! Точно такое, как в сериалах про копов!
Он наконец-то вспоминает, что несколько часов назад был насквозь пропитан кровью педагогов. Пропитан с ног до головы! Прежде чем затолкать в ящик – черти в резине его раздели! Оттёрли! Облачили в чистые шмотки! Они видели его жопу! И… и… и трогали! Ёбаный стыд! Стыд и срам!
Пока Миха тоскует из-за вторжения в личное пространство, майор начинает инструктаж.
– Дайте ему карту. Сейчас восемь утра. В полдевятого будет автобус. Едешь в центр. Гуляешь по городу до восьми вечера. Центральная площадь, Красный Пищевик, улица Малиновского, площадь у театра Пичугина, улица Завойского, краеведческий музей, и через два квартала – дом-музей Грижбовского. Смотри, здесь, здесь и здесь, в границах красного маркера. Ровно к десяти часам возвращается обратно, к дачному кооперативу. Встречаемся здесь, квадрат четыре-десять на карте, место отмечено красным флажком. Всё запомнил?
– Какой автобус? Какой дачный?
***
Майор терпеливо объясняет. Раз за разом разжевывает инструкции. Его указания напоминают программу туристической экскурсии. Ничего сложного. Ничего опасного, тревожного, или криминального. Дождаться автобуса на остановке возле дачного посёлка. Отправится в центр. Провести весь день в городе. Поглазеть на достопримечательности. Заглянуть в музей. Покушать в торговом центре. Отметиться возле памятника Ленину. К вечеру явиться в начальную точку маршрута – и получить сраную медаль.
Сом ощущает иррациональность происходящего. Но просто кивает головой. Он думает лишь о том, чтобы выйти из фургона. И не угодить в пластиковый ящик. Кажется, его не закопают на краю болота. И не засунут в кутузку. Разумеется, майор врёт. Ряженым парням с тесаками и кислородными баллонами плевать на медицинские нюансы. Всё это – часть какого-то дурацкого плана. Осталось понять, какова его роль этой затее.
