Дака сверкнула на него глазами, вскочила, мотнула головой — косы так и хлестнули по плечам, — и сунула котёл брату.
— На! Закончи за меня!
Тот насупился было, но под строгим взглядом сестры сник, опустился на колени и занялся остатками каши. Всё, что налипло на стенки котла, мальчишка безмятежно отправлял себе в рот. Врени покачала головой. Если у него и ниже спины такое, в самом деле, как в седло сядет?!
Дака требовательно взглянула в глаза Увару.
— И не проси, — скрестил руки на груди наёмник. — Сказал, с местными не драться!
— Ух! — разозлилась девушка и, снова мотнув косами, убежала.
Увар вздохнул.
— Иди к матушке Абистее, — велел он Врени. — Васса кашляет нехорошо.
— Васса?
— Дочка её, — пояснил наёмник. — Пошли, покажу её шатёр.
— Ты тут у каждого над душой стоишь? — спросила Врени.
— Нет, только у тебя, — ухмыльнулся наёмник. — Присмотреться хочу.
Врени пожала плечами.
— Где ваш прежний лекарь-то? — спросила она. — Неужто не было?
— Был, — махнул рукой Увар. — Быть-то был. Только с нами обратно не пошёл. Понравилось ему там, видишь ли. Не силком же его тащить.
— Где — там? — не удержалась от вопроса Врени.
Увар указал рукой куда-то на восток.
— В Серой пустоши, что ли? — недоверчиво хмыкнула Врени, уверенная, что наёмник ошибся с направлением.
— Дальше, — пояснил Увар.
— Что?!
— Что слышала, — хмыкнул наёмник. — Рот закрой, на дуру похожа.
— Через Серую пустошь нет пути, — нахмурилась цирюльница. — Там же ведьмы летают, болота…
Увар расхохотался.
— И ведьмы, и болота. Туда нас Серый провёл. Как уж он с девками этими договаривался, не знаю, а болота он нутром чуял. Одна лошадь только провалилась, да и ту вытащили.
— А назад как?
— Да… девчонку нам Эсм — это лекарь наш старый — вместо себя подсунул. Где взял, не говорит, а она тоже молчала. Вздорная, конечно, но толковая.
— Погоди, там же, говорят, за Пустошью леса, в которых оборотни живут.
— Ага. Оборотни. Туда Серый провёл. Сказал с дороги не сходить и провёл. А обратно недосуг ему было.
— И прошли?
— Как видишь.
— А Пустошь?
— А что Пустошь? Что я, голых девок не видел? Лошадям глаза завязали и прошли.
— А болота?
— А они сами провели. В обмен на девчонку ту, которую нам лекарь наш подсунул. Вон этот шатёр матушки Абистеи.
* * *
Васса оказалась худенькой девочкой, одетой почти так же, как и мать, только без той странной юбки вокруг пояса, и косы не были убраны под платок. Кашляла она и впрямь худо, будто что-то ей мешало и она пыталась от этого избавиться, но тщетно.
— Плохо дело, — сказала Врени матушке Абистее, когда убедилась в своих догадках. — У неё нарыв глубоко в горле. Понимаешь, что это такое?
— Понимаю, — спокойно кивнула женщина. В её глазах засветилось беспокойство.
— Пока маленький, — заверила Врени. — Может сам пройти. Может вырасти. Тогда девочка задохнётся.
У Вассы дрогнули губы, но плакать она не стала.
Врени полезла в свою сумку. В ту проклятую деревеньку её не иначе как сам Освободитель послал. И повезло же ей с братом Полди. Как бы с ним ещё сойтись, чтобы у знахаря потом запасы пополнить? Он же сумасшедший, почти как Марила, только та каркает, а этот над тавлеей трясётся.
— Вот это завари, — протянула она пакетик с толчёнными лесными цветами. — Пусть пьёт. Вот этим пусть промывает. А это — не перепутай — в тряпку заверни и к груди прикладывай.
— Поможет? — спросила матушка Абистея, принимая снадобья.
— Должно помочь, — пожала плечами цирюльница. Если травы с нарывом не справятся, его придётся протыкать и девочка может остаться без голоса. — Надо будет, с ведьмой сведу, та зашепчет. Я хорошую ведьму знаю, людям не отказывает, лес у неё хороший.
Говоря это, Врени в тайне надеялась, что до ведьмы не дойдёт. Уж больно неласково цирюльницу там Медный Паук встретил. Кто его знает, с убийцы сталось туда вернуться. А что, место тихое, кто его там искать будет? Да и следит он небось за лесом вокруг. А ведьма ему помогает с зельями своими.
Врени затянула завязки своей сумки и вышла из шатра. У самого входа её ждал знакомый парнишка. Как его… Иргай, кажется.
— Ты мою сестру лечила? — требовательно спросил он.
— Ещё не лечила, — отозвалась Врени.
— Сама не можешь, ведьме отдашь, да?
— Если понадобится, — пожала плечами цирюльница.
— Мы дома ведьм в мешок сажали и в реке топили, — заявил Иргай. Цирюльница усмехнулась.
— У нас в стране, если ты тронешь ведьму, барон, на чьей земле она живёт, тебя повесит.
Парнишка сплюнул.
— Вы все сумасшедшие!
— Сидел бы дома.
Иргай кивнул на шатёр.
— Вот мой дом.
— Как знаешь. Тебе бы с братьями-заступниками потолковать, глядишь, возьмут к себе. Это монахи, которые ведьм ловят. И всех, кто верит неправильно.
Иргай снова сплюнул.
— Увар сказал, чтобы я за твоей лошадью присматривал, — заявил он.
— Присматривай, — разрешила Врени.
— Ты… как тебя звать? Большеногая, да? С Дакой поговори. Пусть научит, как на коня садиться. Спину лошади сбила.
— Зачем? — удивилась Врени и кивнула в сторону повозок, окружающих лагерь. — На телеге места не найдётся?
— Увар сказал, их тут оставим, — отозвался Иргай. — Быстро надо. Верхом поедем.
Врени сглотнула. Парнишка заухмылялся.
— Сестру не вылечишь, пожалеешь, — посулил он.
* * *
Клос приехал после обеда, когда шатры были уже убраны и лагерь казался не полотняным городом, а полем, по которому туда-сюда слонялись люди. Как оказалось, большинство наёмников было родом из Тафелона. А вот женщины все пришли с отрядом с востока из каких-то далёких земель. Дака сказала, что раньше Увар был вовсе против того, чтобы брать с собой женщин, но на восток он взял жену и после этого запрещал уже не так решительно.
— Расскажи, — попросила Дака, пока они вместе с Мадой в расшитой бисером жилетке и Зариной, которая заматывала грудь длинным шёлковым шарфом, с холма следили за приближающимися рыцарем и оборотнем, — кто он, этот Клом? Клос? Что такое рыцарь?
Врени пожала плечами.
— Рыцарь — значит, его посвятили в рыцари. Ну… воин. В тяжёлых доспехах. Благородный.
