— Нет смотри на Ичэнн. Ичэнн хороший. Ты нет смотри на него. Он драться мне — я проиграть.
Марила расхохоталась и обняла его в ответ.
— Не нужен мне твой Ичэнн! Мне с тобой хорошо!
Нагбарец прижал её к себе так крепко, что сумасшедшая едва не задохнулась.
— Мой женщина! — довольно сказал он. — Хороший женщина. Добрый. Моя драться на дубинках с кем скажи.
Марила кое-как высвободилась и каким-то неожиданно материнским движением жалостливо погладила его по взлохмаченным голосам.
— Не дерись, — посоветовала она. — Ты, небось, невкусный, а я ещё не нацеловалась.
— Почему вкусный нет? Зачем ты меня кусать?
Марила расхохоталась и объяснять ничего не стала.
— Вон, Врени цирюльница, — кивнула она на проклятую. — Денег нет, так, может, блестяшки дашь? Она со мной поделится!
— Добрый цирюльник! — обрадовался нагбарец. — Весь город говорить нет! Мы всего неделя не плати! А они обижаться! Ты добрый, а? Мы заплатить! Тан писать король, король прислать деньги. Скоро прислать, честь клянусь! А они не хотеть! Хотеть вдвое! Втрое! Все деньги хотеть! Мы нет плати! А они — не любить мы!
Врени сглотнула.
Всё стало ясно.
Нагбарцы отказались платить цирюльникам, а своих, видно, не было. Ремесленники в Тафелоне, как и повсюду, очень не любили, когда им кто-то не платит. Они подняли цену, а нагбарцы упёрлись. Теперь все цирюльники Сетора не будут приходить к нагбарцам, пока те не расплатятся за долги и за нанесённую обиду. Она — чужая, но, если она будет без спросу стричь на чужой территории…
— Я тоже хочу денег, — сообщила она.
— Мы заплатить! Хочешь — денег? После турнира заплатить! Хочешь — кольца? Есть кольца! На пальцы, на руки, в уши, на шею — всё дадим! Ты приходи! Втрое нет! Дадим много!
Врени покачала головой.
— Хоть славный Грайогэйр! — взмолился Мюр. — Перед турнир!
— Не печалься, дружочек, — «утешила» его Марила, — может, твой Грейяграй проиграет и ему не придётся снимать при всех шлем, а?
— Славный Грайогэйр! — строго поправил нагбарец. — Он победить!
— Так какая разница, с бородой он или бритый, если он победил? — заспорила с ним Марила.
— Глупый женщина! Нельзя с бородой! Позор! Добрая цирюльник! Помогать! Мы плати! Проси! Прось… просим!
— Да побрей ты его, — вмешался Ланзо. — Будет потом кричать, что только из-за бороды не выиграл. — А так мы ему живо…
Он покосился на Марилу и не стал заканчивать мысль.
— Откуда у него деньги? — засмеялся Большой Куно, который, наглядевшись на то, как сумасшедшая милуется с нагбарцем, успокоился и подобрался поближе. — Зря наша Врени с ними провозится!
— Неправда! Король посылать! — обиделся нагбарец.
— Ничего король не посылать, — передразнил его Куно.
— Зачем так говорить? — протестовал нагбарец.
— А давайте мы за него заплатим, — предложил Ланзо. Все расхохотались и принялись рыться в кошелях и за пазухой.
— Зачем так говорить? — всё обижался нагбарец. — Мы сами плати. Король посылать!
— Цыц! — прикрикнул на него Ланзо. — Не мешай людям развлекаться. Заплатите — так, значит, повезёт нашей Врени, а нет — так она не зря на вас время потратит, олухи.
— Нет обижать! — надулся Мюр и повернулся к Врени. — Ты приходить завтра нет, день после.
— Послезавтра, — подсказала ему Марила.
— Да, день после, перед турнир. Славный Грайогэйр не дерись в толпа. Дерись один. Третий день турнир. Ты приходить рано-рано. Брить его. Он плати! Честно плати. Эти пусть за себя плати! Ты приходить. Честно приходить?
— Приду я, приду, — неохотно пообещала Врени, принимая от развеселившихся кнехтов приятную тяжесть кошеля. Что-то ей не нравилось.
Человечек. Смешной человечек, который сказал Мариле, где найти дружка. Который указал ей на оруженосца этого самого Грай… Грей… как его… камерария, словом. А камерарий — это очень важный человек при дворе. Самый важный, может быть. Зачем проклятому — какому?! Вилю?! Но как он успел сбегать и туда, и сюда? Хотя… она шла, петляя. Он мог успеть напрямик. Но… зачем??? Зачем кому-то, чтобы Марила подобралась поближе — к кому? К человеку, который будет выступать на турнире от Нагбарии? Что за бред? Если бы не браслет, Врени бы думала, что человечек сумасшедшей привиделся. Мало ли что она может себе придумать?.. но браслет был настоящий. Может, Марила украла его у кого-то раньше?..
…может, и украла…
Стрелки закончили первую часть состязания и сейчас собирались выйти на простор, туда, где их не будут ограничивать трибуны. Вир был среди тех, кого допустили к следующей части, был среди них и ошарашенный своим везением бедно одетый юноша. А вот кто-то из тех, кто над ним потешался, не прошёл первой части испытания.
— Мы пойти туда? — с надеждой спросил нагбарец.
— Ты, — ткнул в него пальцем Ланзо, — иди к своим. Пустят их, пойдёте, а нет, так не взыщи.
Марила захотела было запротестовать, даже вскочила на ноги, но Врени её усадила обратно на скамью и сумасшедшая, подумав, промолчала.
Нагбарец запечатлел на щеке своей возлюбленной смачный поцелуй и с сожалением пошёл к выходу из трибуны.
— Я тебя потом найти. Ты не ходить одна к мы. Мы там много. Ты мой. Хорошо?
— Твоя, твоя! — заверила Марила.
— Мой! — гордо задрал нос нагбарец и ушёл.
Кнехты переглянулись.
— Он что — правда не понимает? — спросил Большой Куно.
— Он-то меня понимает! — надулась Марила.
* * *
Турнир закончился победой Вира, которую Врени, впрочем, вполне ожидала. Её не слишком всё это интересовало, а вот кнехты Фирмина были в восторге. Когда отгремели восторженные возгласы, поздравления и шутливые расспросы, что Вир будет делать с призовой тушей быка, к оборотню подошёл Мюр и указал на самострел.
— Твоя нечестно победить! — заявил он. — Сухой самострел! Дальше летит! Хитрил!
Вир улыбнулся и протянул оружие нагбарцу.
— Проверяй, — предложил он. — Мишень ещё не убрали.
— Не уметь! — отпрянул Мюр, но самострел взял. — Для трус! Моя не трус! Моя не уметь такой!
Он, тем не менее, попытался взвести лук и самострел сломался с громким треском.
— Я не делать! — взвыл Мюр. — Моя не при чём! Ты нарочно!
Вир ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.
— Стрелок — это не только самострел, это ещё и умение с ним справиться, — пояснил он. — А ты чего, с нашей Марилой гуляешь?
— Она сама прийти! — поспешил заверить Мюр. — Добрый женщина!
