Лукас вздрогнул.
— Нет, это неправда! Причина не в этом. И я хотел бы доказывать тебе это долгие и долгие годы. — В глазах Лукаса появилось какое-то новое для него, теплое выражение. — Я многое понял, когда ты ушла. Да, порой я совершал безумные вещи, потому что тогда действительно был безумен. Я хотел тебя, но одновременно страшно злился, поскольку осознавал, что как только ты все узнаешь, то немедленно покинешь меня. Когда прятал тебя от папарацци в своем доме, я не хотел отпускать тебя по одной причине — я боялся, что больше никогда тебя не увижу. Когда ты все же ушла, я чуть не сошел с ума от тоски. Я всеми силами пытался тебя забыть, убеждал себя, что ты меня ненавидишь, что у меня нет никаких шансов вернуть тебя. — Лукас заглянул ей в глаза: — Ведь ты меня не ненавидишь, Джейд?
Джейд не смогла сдержать улыбку:
— Ну, как бы это выразить получше… Я, может, и хотела бы, но, увы, не могу.
Испустив вздох облегчения, Лукас подошел к Джейд вплотную и взял ее за голову. Его руки оказались у нее на затылке, он нежно погладил мягкие волосы Джейд. Девушка смотрела на Лукаса, на его гипнотические губы, которые снова были так близко, и чувствовала, что снова начинает терять контроль над собой.
— Хорошо, — тихо произнес он, — потому что я все равно уже не смогу оставить тебя. И я знаю почему… Я люблю тебя, Джейд! И хочу провести с тобой остаток своей жизни. Я прошу, нет, умоляю тебя стать моей женой.
И тут Лукас резко притянул Джейд к себе, и его губы обрушились на нее со всей страстью, которую он так долго сдерживал.
Как бы ей хотелось целиком отдаться этому поцелую и своим чувствам, но еще остались неразрешенные вопросы, которые камнем лежали на сердце.
Джейд с трудом отстранилась от него.
— Но, Лукас, я была уверена, что ты все еще любишь Зуи.
— Видишь ли, Зуи была особенной, и она навсегда останется в моей памяти. Я сделал все, что пообещал себе, и сейчас эта часть моей жизни закрыта. Понимаешь? Я ее закрыл. Это — прошлое.
На губах у Джейд появилась слабая улыбка.
— Да, я понимаю. После моего возвращения в Австралию я пришла на могилу моих родителей, чего не делала уже очень давно, посидела, подумала, поговорила с ними. И поняла, что жизнь продолжается.
— Вот-вот, — подхватил Лукас. — Знаешь, я никогда не думал, что смогу снова полюбить. Но когда ты появилась на моем горизонте, я понял, что жизнь еще может быть прекрасна. Я просто не мог не влюбиться в тебя, хотя мне пришлось через многое пройти, чтобы полностью осознать это. Ты выйдешь за меня, Джейд? Мне не важно, где мы будем жить — в Сиднее, в Штатах или где-то еще. Ты — все, чего я хочу.
Джейд нахмурилась, улыбка исчезла.
— Мне… мне надо кое в чем признаться тебе, Лукас. В том, что ты еще не знаешь, — покусав губу, сказала она.
— Джейд, я знаю о тебе все, что мне нужно. Все, чтобы понять: ты — женщина моей мечты. Я хочу обладать тобой.
Джейд отвела взгляд.
— Подожди немного… не спеши, — она сжала виски пальцами.
— Что случилось?
Джейд подняла глаза к небу, как будто прося у Бога помощи. Именно той помощи, которой ей сейчас так не хватало. Слишком тяжела оказалась для нее эта тема, слишком тяжелы были воспоминания о пророчествах Грейс. Что, если Грейс была права и никто не захочет ее такой, какая она есть?
Никто.
Послав свои страхи к черту, Джейд произнесла:
— Между нами все должно быть открыто, Лукас. Поэтому выслушай меня…
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— Говори, Джейд. В чем дело?
— Дело в том, что я не была честна с тобой…
Лукас помрачнел, сердце у него упало. Нет, это невозможно! Еще минуту назад он был так близок к своей цели и теперь не мог потерять Джейд.
— Я слушаю тебя, Джейд, говори же скорей, — поторопил он ее.
— Есть кое-что, о чем я должна рассказать тебе, прежде чем ты решишь на мне жениться, Лукас. Кое-что, что может заставить тебя отказаться от этого намерения.
— Джейд, мы достаточно много прошли вместе.
— Я имею в виду другое… Это действительно может иметь для тебя значение.
Лукас придвинулся ближе и проговорил, повысив голос:
— Хорошо. Что я должен знать?
Джейд собрала все свое мужество.
— Ты помнишь ту фотографию, где я была изображена до операции?
— Да, прекрасно помню, — кивнул он. — И я уже сказал тебе, что не имею ничего против таких операций.
— Конечно, Лукас. А помнишь ли ты, что я рассказала тебе о первом неудачном опыте такой операции?
— Да, ты говорила, что у них не получилось…
— Вот именно, и вместо того, чтобы убрать пятно, они сделали на его месте глубокий шрам.
— Господи, какой еще шрам? — удивился Лукас. — На твоем лице не осталось и следа, Джейд!
Девушка подняла на него умоляющие глаза.
— Лукас… это был эксперимент, новая технология, и они опробовали ее на менее открытом месте, чем лицо…
Лукас задумался. Если этот шрам был где-то еще, то где? Она столько раз была в его руках, он видел ее обнаженной…
Хотя нет! Не видел…
Каждый раз, когда он пытался принять с ней душ или включить свет, она этого избегала под разными предлогами.
Джейд стояла перед ним в ожидании.
— Покажи мне, — наконец попросил он.
В комнате повисла такая тишина, что Джейд явственно услышала стук сердца. Его или своего? Она замерла в нерешительности. Слишком яркий свет. Она инстинктивно потянулась к выключателю, но Лукас перехватил ее руку.
— Хватит прятаться, — тихо проговорил он. Он увидел, как Джейд задрожала, затем ее пальцы коснулись края кофточки. Она с трудом пыталась расстегнуть одну пуговичку. Потом вторую. В глазах ее стояли слезы. Но Джейд не должна плакать. Не сейчас. Она сделает это, когда он уйдет.
Не в силах больше выносить ее мучения, Лукас протянул к ней руки:
— Позволь мне.
Не отрывая взгляда от побледневшего лица Джейд, он медленно расстегнул кофточку и бросил ее на пол.
Джейд закрыла глаза, чувствуя, что не может больше держать себя в руках. Перед ее мысленным взором проносились страшные воспоминания. Она на заднем сиденье машины Гарри. Их быстрый секс и ужасное разоблачение. И его крик: «Уродина!», который навсегда останется у нее в памяти. Джейд собрала всю волю в кулак и приготовилась к страшному удару.
Но она была не готова к одному — к прикосновению Лукаса. Легкому и нежному, как перышко. Он водил по ее коже кончиками пальцев, исследовал шрам, бугорок за бугорком, до тех мест, где он скрывался под бельем, заставляя Джейд трепетать, как осиновый лист.
