За пару тысяч лет можно было бы.
Я оттолкнулась ногами, и крылья расправила, и почувствовала, как ложатся они на воздух.
— Вот так! — закричала Теттенике. — Выше! Выше давай…
Даю.
Пытаюсь.
Раз и еще раз. И… и нелегко летать, оказывается. Даже держаться нелегко. Тело тянет вниз, и норовит завалиться то вправо, то влево. Никакой красоты, изящества… так. Не о том думаю. Надо смотреть. Вперед. И искать дорогу… вот улица. Если прямо по ней, то мы… мы дойдем до какой-то площади, которая кажется небольшой, но от нее должны начинаться другие дороги.
Точно.
Площадей, закрытых наглухо, не бывает. Наверное.
Я оглянулась.
А вон и знакомые горы. И дорога. Это… это получается, что все время мы просто шли по краю? Не вглубь города, а просто по краю? И… логично.
Крылья все-таки подломились, и я не слишком изящно плюхнулась на дерево. Ветки затрещали, ломаясь под моим весом, я кувыркнулась, пискнула и… была подхвачена на руки.
Легионер поставил меня на землю.
Еще и поглядел с укором. Мол, как охранять столь безголовую особу? Ту, что сама норовит вляпаться.
— Извини, — мне стало стыдно. Немного. — Я не специально.
Вряд ли мне поверили.
Фыркнул он весьма выразительно.
— Слушай… а давай тебе имя придумаем? — мысль была вполне себе бредовой, под стать ситуации. — Надо же вас как-то различать.
— А сможешь? — Теттенике тоже поглядела на Легионеров с интересом. — Они все какие-то… одинаковые. Не обижайтесь.
Ближайший покачал головой. А потом указал на улицу.
Ну да, надо идти.
Прямо.
И я бодро зашагала вперед, а за мной потянулась Теттенике. И остальные. Имя… и почему это вдруг показалось важным?
Костяной виверн с тихим шелестом скользил по улице. Ариция подумывала было забраться на спину, но потом от этой мысли отказалась. Выглядел дракон не настолько крупным, да и как знать, не развалится ли. Время от времени он останавливался и поворачивал в сторону Ариции голову.
Узкую.
С выпуклыми глазами, которые слабо светились. Тогда крылья разворачивались, и становилось очевидно, что ей есть еще над чем работать. Если скелет получилось облепить землей, а из нее сотворить некое подобие плоти, то с крыльями почему-то не вышло. Левое сквозило дырами, словно на кости накинули старую тряпку, правое вовсе то ли паутиной затянуло, то ли пылью.
С другой стороны, им же не лететь.
— Прошу простить меня, светлейшие, — призрак поклонился. — Но в силу сложившихся обстоятельств я заперт в доме своем и не смогу проводить вас, сколь бы ни велико было мое желание. А потому смею просить вас о милости…
Летиция молча махнула рукой.
И призрак исчез.
— Ты его…
— Отпустила, — сестра открыла глаза.
А ведь покраснели. И слезятся.
— А как мы дорогу найдем? — поинтересовалась Мудрослава. — Тут ведь… вроде и прямо надо, но вот что-то подсказывает, что все не так просто.
Летиция посмотрела куда-то и… пред ней выросла новая тень.
— Отведешь нас ко дворцу, — сказала она.
Тень была зыбкой.
И казалось, что стоит дунуть, и она рассыплется. Но ничего. Второй час пошел, а тень не рассыпалась. Вела. Виверна. За ним — Арицию.
Летиция шла, опираясь на руку рыжего вироссца, и почему-то никто-то в том не усматривал нарушения протокола. Хотя… конечно… домой нельзя возвращаться, а вот если в Вироссу…
…там, правда, что-то подсказывало, что некромантам тоже не рады будут.
И в древний дар не поверят.
Или поверят, но веры преисполнившись, спровадят на костер. Так, на всякий случай. Ариция вздохнула и почти смирилась с мыслью, что ей-то замуж не выйти. Честно говоря, не слишком-то и хотелось. И даже, может, хорошо, что не выйти.
Матушка замужем не больно-то счастлива была.
Да и не она одна…
Так что… вот спасут они мир. Вернутся. В Замок. А там… там, глядишь, и попроситься можно будет. На работу. В Проклятых землях все же к некромантии отношение иное, без обычной предвзятости.
Наукой займется.
Ей ведь всегда хотелось. Замок большой, помещений свободных хватит. Можно будет и лабораторию создать. Только маменьке отписаться, чтобы приданое прислала. А то ведь наука — дело такое, дорогостоящее. Маменька-то сперва откажется, но потом поймет, что лучше так, чем в монастырь. В монастырь, чай, за бесплатно не берут.
Мысли эти странным образом примиряли с действительностью. И убаюкивали. А потому Ариция пропустила момент, когда появился дракон.
Другой.
Настоящий.
Сперва на улицу легла тень. Затем раздался гневный клекот.
— Она меня нашла! — взвизгнула Мудрослава. — Она…
— Нашла, — Ариция прижалась к стене, разглядывая существо, которое явно было не слишком дружелюбно настроено.
Дракон, завернув круг, опустился ниже.
И еще ниже.
— Нам спасаться или уже поздно? — поинтересовалась Брунгильда, снимая секиру.
— Лучше дорогу свою открой!
— Не выходит.
Дракон опустился на крышу. И с крыши — на стену, а со стены переполз на улицу.
— Ох… — Яр покосился на Летицию, что глядела на дракона с тем же отрешенно-задумчивым выражением, с которым и проснулась ныне. — Очень… удивительный зверь.
Черный.
С отливом.
Голова вытянутая, пасть огромная и зубы длинные острые, приятного желтоватого оттенка. Глаза круглые и чуть навыкате.
— Ах ты хорошая моя, — Мудрослава потянулась к зверю, и Ариция подумала, что если тот начнет жрать виросску, то у остальных будет шанс спрятаться. Но дракон тоненько свистнул, а потом мелко, жалобно заклекотал. — Ничего, теперь не потеряемся… точно не потеряемся… ах ты хорошая моя.
Тонкие руки гладили чешую, и дракон поворачивал голову то вправо, то влево, блаженно щурясь. Правда, с прочих взгляда не спускал.
Внимательного такого.
И тот, другой зверь, воскрешенный Арицией, тоже смотрел, пританцовывая, да еще и воротник на шее растопырил.
Смешной.
Был бы, если бы не все вот это.
— Так это, — предложила Брунгильда. — Может, если на него…
— Неё. Это девочка.
— Не важно…
— Не скажи.
— Донести нас она сможет?
Мудрослава поглядела на драконицу. А та на людей, и в желтых глазах появился скепсис. Носить кого бы то ни было ей явно не хотелось.
