Кто-то приближался к спальне – в тишине отдавались шаги, гремела кованая лестница.
Прежде чем она успела как следует приготовиться, собраться с духом, дверь распахнулась, на пороге возникла тень…
И незваный гость прыснул со смеху.
Комнату залил яркий свет, Фрэнки на мгновение ослепла.
– Я понимаю, что со мной не всегда просто, дорогая, но разве это повод для убийства?
Снова раздался смех – густой, глубокий и такой знакомый, что у Фрэнки екнуло сердце.
На нее, скрестив на груди руки, лукаво глядела Джек.
– Ты меня напугала до полусмерти, – сердито, но с невольной улыбкой сказала Фрэнки, садясь на кровать рядом с подругой – как была, в одной ночнушке.
Она до сих пор дрожала и не выпускала из рук кочергу, точно сомневаясь, не появится ли повод пустить ее в дело. Что до Джек, та была одета совершенно как всегда, то есть безупречно: идеально выглаженный костюм в клетку, на руках перчатки коричневой кожи. Трудно было поверить, что в Венецию она сошла не со страниц модного журнала, а с трапа набитого пассажирами самолета.
Самолета (это слово Фрэнки мысленно произнесла со всем презрением, на какое была способна), в который Джек села, не удосужившись даже предупредить о своем приезде.
– Мы честно старались не шуметь, но вылезти из гондолы среди ночи – задачка не из простых, – рассмеялась Джек. – Как и найти гондолу, если уж на то пошло.
– Мы? – переспросила Фрэнки, тут же решив, что имеет полное право на нее разозлиться. Мало того, что напугала до полусмерти, так еще и явилась не одна.
– Да, мы, – ответила та, поджав губы.
– Не знала, что он тоже приедет, – солгала Фрэнки.
– Дай сюда эту штуку. – Джек выхватила у нее кочергу с таким видом, словно готовилась к рукопашной. – И не ври, все ты знала.
Пришлось сдаться. Никому, кроме Джек, она не простила бы подобного тона, и обеим это было прекрасно известно. Фрэнки тяжело вздохнула.
– И где же он запропастился?
Джек вернула кочергу на законное место у камина.
– Леонард? Наверное, готовится ко встрече с тобой – ищет, чего бы выпить покрепче.
Фрэнки откинулась на подушки.
– Неужто я настолько жуткая мегера?
– Чудовищная. И не делай вид, будто сама не в курсе. – Джек улыбнулась. – За это я тебя и люблю. Давай-ка надевай халат и пойдем вниз, выпьем втроем.
– Ночь на дворе, – возразила было Фрэнки.
– Никакая не ночь, всего лишь поздний вечер, – парировала Джек, направляясь к двери. – К тому же я тебя знаю. Если сразу не выйдешь поздороваться, всю неделю будешь дуться и прятаться от нас обоих.
– А я ей говорил, давай подождем до утра, – сообщил Леонард, едва они шагнули в гостиную.
Джек метнула в его сторону сердитый взгляд.
– Предатель. Не было такого.
– Ты как здесь вообще оказался? – спросила Фрэнки, устроившись с ногами на одном из диванов. И сделала вид, что не заметила, как уставилась на нее Джек.
– И тебе не болеть, – поприветствовал ее Леонард, поставив на ближайший столик полный стакан.
– О, премного благодарна, – с нарочитой учтивостью отозвалась Фрэнки, а когда Джек возмущенно фыркнула, тайком ему подмигнула.
– Вы двое в могилу меня сведете, – заявила Джек, усаживаясь на второй диван и скидывая туфли.
– Возможно, зато с нами не соскучишься. – Фрэнки, смеясь, поднесла стакан к губам. Только Леонард делал «негрони» ровно так, как ей нравилось – побольше вермута, поменьше всего остального. Как-то раз он даже спросил, почему бы ей в таком случае не пить вермут неразбавленным, но в ответ получил лишь укоризненный взгляд. Хотя, если говорить начистоту, идея была неплохая.
С Леонардом ей было непросто, но общая любовь к Джек свела их вместе. Мало-помалу Фрэнки смирилась с его присутствием, пусть и не с жуткими кардиганами, к которыми он питал необъяснимую слабость, – вот и сегодня на нем был типичнейший экземпляр, с замшевыми вставками и узорчиком зигзагами. Так или иначе, Леонард любил Джек, это было видно невооруженным глазом, а Джек, по причинам, остававшимся для Фрэнки загадкой – тем более неразрешимой оттого, что подруга была на добрых несколько дюймов выше мужа, – отвечала ему взаимностью. Поначалу Фрэнки была страшно уязвлена, что ее променяли на такого несуразного коротышку, но в конце концов не устояла перед его очевидной преданностью Джек.
– Итак? – Джек сверлила ее таким пристальным взглядом, точно намеревалась просверлить дыру.
Фрэнки лишь вздернула брови:
– Да?
– Мне что, клещами из тебя все вытягивать? Рассказывай, как ты?
Леонард как бы невзначай повернулся к ним спиной, явно пытаясь, отметила про себя Фрэнки, создать хотя бы иллюзию разговора один на один.
– Я в порядке, – ответила она и добавила, уловив сомнение в глазах Джек: – Честно. По крайней мере, была в порядке. А потом вы вломились ко мне среди ночи, и меня чуть удар не хватил от страха. – Она было засмеялась, но вышло как-то бесцветно, неубедительно.
– Время-то еще детское, – в своей обычной шутливой манере отозвалась Джек. – Но мне правда жаль, – продолжила она тихо, не отводя взгляда, – если я тебя напугала. – Она пристально смотрела на Фрэнки, ища чего-то в ее лице, пока та не отвернулась.
– Как добрались? – спросила она, чтобы переменить тему.
Джек выдержала короткую паузу, давая понять, что ее так просто не проведешь, а затем ответила:
– Скучно. Не думаю, что ты захочешь про это слушать.
– Вот и зря, – с улыбкой ответила Фрэнки. – Обожаю скучные истории на ночь, отлично помогают заснуть.
Джек рассмеялась, и тревога, сквозившая в выражении ее лица, начала понемногу отступать. Фрэнки на мгновение умолкла, не решаясь заговорить снова, опасаясь опрометчивым вопросом, который вертелся на языке, испортить едва завязавшуюся беседу, но все же, не дав себе времени передумать, рискнула:
– Но лучше расскажи мне, чем ты была так занята в Лондоне.
Джек с Леонардом переглянулись. Вот оно, подумала Фрэнки. Так и знала, что-то здесь нечисто, благотворительность и семейные неурядицы ни при чем, обычными отговорками Джек не отделаться – не в этот раз. Леонард кашлянул, прочищая горло.
– Фрэнки, дорогая, когда у тебя будет свободная минутка, нам нужно поговорить.
– Хорошо, – осторожно отозвалась она. – А сейчас мы разве не этим заняты?
Леонард ненадолго замешкался.
– Я имею в виду, нам с тобой, наедине. По поводу той истории в Лондоне.
– А-а, – в растерянности выдохнула Фрэнки.
– Ты только не волнуйся. – Губы Леонарда растянулись в некоем подобии ободряющей улыбки. – Ничего серьезного, обещаю.
