Вид у Гарольда сделался несколько сконфуженный, во взгляде мелькнула паника.
– Фрэнки, ну ты же знаешь, я прочту все, что бы ты ни написала.
Прочесть, может, и прочтет, но согласится ли он принять новую книгу взамен рукописи Гилли? Ответа на этот вопрос Фрэнки не знала.
– А если новый роман тебе понравится не меньше или даже больше, ты подумаешь?
Гарольд вздернул брови:
– Подумаю о чем?
– О том, чтобы его опубликовать. Вместо этого. – Она указала на кипу страниц на столе.
– Так, – начал Гарольд, поерзав на стуле. – Давай не будем забегать вперед, Фрэнки. Сосредоточимся на текущих задачах. – Он положил перед ней лист бумаги: – Подпиши вот здесь, пожалуйста.
Фрэнки медлила. Если сейчас поставить подпись, обратной дороги не будет. Она потянулась было к ручке, которую Гарольд предупредительно пододвинул ближе, но рука замерла на полпути.
– Может, подождем? – спросила она, шаря взглядом по тексту договора, выхватывая отдельные слова, смысл которых от нее ускользал.
– Чего?
– Новой книги, о которой я говорю. – Фрэнки взяла ручку. – А вдруг она тебе больше понравится?
Гарольд лишь отмахнулся:
– Ты не переживай так сильно, Фрэнки. Это же стандартные документы. Ты их каждый раз подписываешь.
– Да, но…
Она замешкалась, пытаясь подыскать аргументы, чтобы втолковать ему, почему на этот раз все иначе, совсем не как прежде.
Гарольд перегнулся через стол:
– Что-то не так?
Фрэнки подалась ему навстречу, открыла было рот, чтобы все объяснить, но слова не шли. Поудобнее перехватив ручку, она подмахнула контракт. В конце концов, это всего лишь формальность, успокаивала она себя, кивая. Когда будет готова новая книга, когда Гарольд ее прочтет, он сразу передумает. И они быстренько все переиграют, заменят одну рукопись на другую. На договор это никак не повлияет. Главное, чтобы книга была, – а она есть. Осталось только ее дописать, показать редактору и убедить его опомниться.
Она передала подписанный договор Гарольду. Тот убрал его с глаз долой и принялся листать рукопись.
– Отлично, раз с этим мы закончили…
Фрэнки не на шутку встревожилась – не собирается же он обсуждать правки прямо сейчас, прямо в этом кабинете? В голове молнией сверкнула мысль: а что, если он задаст вопрос, на который она не знает ответа?
– Не будет лучше, если ты мне пришлешь свои замечания? – спросила она, рассчитывая таким образом выиграть время. Ничего другого ей и не надо, убеждала она себя, время поможет все исправить, выпутаться из этой передряги.
Гарольд поднял на нее озадаченный взгляд:
– Вот еще. Ты уже здесь, а у меня всего несколько уточнений. Всех дел на пару минут.
Она промолчала – в конце концов, что тут ответишь, не вызывая подозрений?
Гарольд снова перевел взгляд на текст рукописи.
– Я хотел убедиться, что все твои стилистические решения неслучайны.
Фрэнки помедлила, но объяснений не последовало.
– Стилистические решения?
– Например, у тебя здесь несколько пустых страниц, – сказал Гарольд и, точно в доказательство, протянул их через стол. – Я не был уверен, намеренно это или нет.
– А-а. – Фрэнки сделала паузу, припоминая, что и ее в свое время озадачили некоторые приемы, что она тоже гадала, случайно ли в тексте оказались чистые страницы, о которых шла речь. Она вдруг сообразила, что так и не узнала этого у Гилли, лишь предположила, что выбор был осознанный. На мгновение ею овладела паника. – Да, – сказала она и, когда Гарольд ничего не ответил, пояснила: – Да, это намеренно. Хотя… может, уберем их? Я передумала.
Фрэнки старательно убеждала себя, что Шарлотта Бронте на ее месте поступила бы так же. Она тоже улучшала тексты Эмили, помогала им обрести форму, которую публика поймет и воспримет благосклонно. Фрэнки сама не понимала, какая муха ее укусила, с чего она вдруг взялась править рукопись, с которой еще недавно не желала иметь ничего общего, но этот разговор с редактором утвердил ее в некоем не вполне пока осознанном намерении, заставил осознать, что публикация этого романа возможна, а в таком случае на обложке неизбежно напечатают ее имя. И она скорее умрет, чем позволит приписать себе нечто настолько нелепое и манерное.
– Отлично, это все упрощает. – Гарольд снова опустил взгляд и принялся лихорадочно и, по своему обыкновению, совершенно неразборчиво строчить что-то на полях. Закончив, он посмотрел на Фрэнки: – Должен признать, это было даже пугающе.
Она сделала судорожный вдох.
– Что «это»?
Гарольд едва заметно улыбнулся.
– Читать твою рукопись. Ощущение было, как будто… – Он осекся, заоглядывался, точно надеясь, что окончание фразы отыщется на полке или на стене кабинета.
– Как будто что? – спросила Фрэнки.
Глаза Гарольда опять остановились на ней.
– Как будто это вовсе не ты написала, – ответил он, продолжая улыбаться.
По ее телу рассыпалась дрожь.
– Правда?
– Да. Совсем другая форма, другой синтаксис. За годы работы с автором успеваешь привыкнуть к его стилю. А это… – Он замялся, подыскивая слова. – Такое чувство, что ты просто взяла и решила: буду писать совсем не так, как обычно. Притворюсь, что я совершенно другой человек. – Ненадолго повисла тишина. – Признавайся, я угадал?
Фрэнки не без труда совладала с голосом.
– Угадал.
Гарольд, явно довольный ответом, не сводил с нее глаз.
– Так я и думал.
Прошла еще минута, затем другая. Фрэнки гадала, чего он ждет, неужели проверяет ее, рассчитывает подловить на лжи? А вдруг он знает, что рукопись чужая? И все равно, несмотря ни на что, хочет ее опубликовать? Неужели он таким образом пытается намекнуть, что обо всем догадался? Если так, Фрэнки надеялась, что Гарольд подаст знак – может, подмигнет, кивнет или заговорщицки улыбнется, чтобы развеять ее сомнения.
– Хорошо, – произнесла она наконец, – другие вопросы есть?
Гарольд задумался, затем покачал головой:
– Наверное, пока это все. Я тебе скоро пришлю правки.
Фрэнки поднялась, направилась к двери и уже почти закрыла ее за собой, когда он вдруг сказал:
– Ой, чуть не забыл. Насчет той девушки, про которую ты просила разузнать, пока была в Венеции.
Она резко втянула ртом воздух.
– Я как-то тогда не сообразил. Гилли Ларсон. Ты же про нее спрашивала? Только без фамилии. – Он ненадолго умолк. – Она недавно подписала у нас договор на публикацию. Ты знала?
– Знала. – Фрэнки помедлила, пытаясь поймать непринужденный тон. – Правда, она утверждала, что редактор даже не видел романа, над которым она работает. Так что я не приняла ее слова всерьез. Она всякое болтала, а знакомы мы были всего ничего.
