Я вытаскиваю ступни из узких туфель, с наслаждением разминаю пальцы и прижимаю стопы к прохладному полу. После урока в пятом классе ноги всегда отваливаются, потому что между рядами столько кругов намотать приходится, что можно сравнить с полноценной пробежкой. Только на каблуках.
Делаю глоток чая и откидываюсь на кресле, расслабляясь. За дверью слышен шум, дети бегают, кричат, смеются. Выпускают пар, одним словом, накопленный на уроках. Но дежурный учитель в коридоре держит ситуацию под контролем, чтобы и отдохнули, но и не было травм. Детям и пошуметь надо, выплеснуть напряжение, да и вообще — они же дети. Для них неестественно ходить по струнке и говорить шёпотом.
На ноутбуке пиликает сообщение — почта. Наверное, завуч новую отчётную форму по контрольным прислала или задания для школьного этапа олимпиады.
Но, оказывается, нет. Пришли результаты заочного государственного конкурса по историческим реконструкциям, в котором я принимала участие со своим седьмым классом.
Конкурс очень серьёзный, даже участие в нём — хорошее достижение. Для детей очень интересно, я по ним видела, как им понравилось, а для меня и школы — баллы в аттестации. Победу, конечно, получить я даже не рассчитываю, хотя бы не ниже двадцатого места — уже было бы отлично.
И каково же моё удивление, когда я вижу электронный диплом лауреатов первой степени! Первой по области! Ну ничего себе!
Подскакиваю со стула и хлопаю в ладоши. Вот это мы с ребятами молодцы! Вот они обрадуются.
Снова усаживаюсь и открываю прикреплённое письмо. Пробегаю глазами, с трудом веря в то, что теперь нас приглашают на финальный этап конкурса в Москву. Это совсем не шутки, такой серьёзный конкурс, а тем более финал, требует тщательной подготовки. А финал уже через две недели.
Сейчас же пойду и обрадую детей, кажется у них математика, но думаю, учитель позволит мне потратить минутку своего урока. Правда, ей потом справляться с перевозбуждённой хорошей новостью ребятнёй.
Но сперва надо к директору, думаю, она будет в восторге.
Я всовываю ноги в туфли и тороплюсь к Наталье Валентиновне. Благо, она у себя, и даже нет очереди посетителей.
— У меня великолепная новость! — улыбаюсь, входя после разрешения. — Мы выиграли областной тур конкурса исторической реконструкции “Моя история — моя страна”, и теперь приглашены на финал в Москву! Там ещё и экскурсия в подарок от организаторов, и горячее питание в день проведения фестиваля.
— Поздравляю, Екатерина Валерьевна! — улыбается директриса, но только вот я замечаю, что радости в её словах не так уж и много. — Это отличный результат, и вам к аттестации он обязательно зачтётся.
— Спасибо. Но впереди серьёзная подготовка. Хочу после уроков собрать детей, надо составить план работы, ещё родительское собрание надо по организации. Это же всё через вас.
— Катя, — сдержанно говорит Наталья Валентиновна, дождавшись, пока я выскажу свои восторги. — Присядь.
Я уже чувствую, что что-то не так. Ну или же она как обычно хочет немного остудить пыл, напомнив, что впереди ещё много серьёзной работы и ответственности.
— Послушай, мне уже звонили из облоно, поздравили, — она давит авторитетом, указывая, что давно обо всём осведомлена, но потом продолжает после паузы. — Для школы это хороший шаг и для тебя, как специалиста. Однако, мы не будем принимать участие в финале конкурса.
— Почему это? — вспыхиваю на эмоциях, а директор молча взглядом показывает, что я зарываюсь. Ладно, жду объяснений, пытаясь взять себя в руки.
— Потому что конец календарного года скоро, бюджет пустой, а поездка двадцати пяти детей, плюс минимум двоих педагогов и пары родителей — дорого. Проезд, проживание, питание, подготовка к поездке, а это куча разрешений от больницы и прочих инстанций. К тому же, нужно шить достойные костюмы, вы ведь не поедете выступать в шляпах из картона и плащах из штор, Катя? В общем, у области нет бюджета на эту поездку. Тебя поздравят, выпишут благодарственное письмо, думаю, даже премию выделят к новому году от областного профкома. Радуйся, это хороший шаг в карьере.
Мне настолько обидно за себя и детей, что я не могу сдержаться. Вскакиваю и делаю пару шагов по кабинету директора. Невероятно! К чему тогда нужно было присылать для участия приказ? Чтобы галочку поставить? Дурость какая.
— А если предложить родителям…
— Исключено. Иска нам ещё от неадекватов не хватало.
— Ну можно же спонсора найти? Неужели облоно не может обратиться к предпринимателям? Это же дети…
Замечаю, что Наталья Валентиновна задумчиво сводит брови. Ну а что? Уже шанс! Замираю напротив, ожидая вердикта.
— Знаешь, Катя, отличная идея. Только ты должна понимать, что управлению образования и так есть о чём просить спонсоров. Ремонты, площадки, инвентарь и оборудование. Но вот если ты сама попросишь…
— Как это? Меня же слушать никто не станет.
— Ну, думаю, кое-кто станет.
Директриса хитро смотрит и загадочно улыбается, а я даже не сразу понимаю, что она имеет ввиду. Но когда до меня доходит, внутри вспыхивает злость. И стыд. Да, он тоже, потому что это просто возмутительно!
— Нет уж, — присаживаюсь обратно на стул, на женщину не смотрю, испытывая смущение. Вот что она обо мне думает? Понятно же.
— Ну почему же нет, Катерина? Сама говоришь, для детей всё. Подумай, это единственный шанс.
Она встаёт, явно давая мне понять, что разговор окончен. Да и звонок уже, пора на урок идти.
Выхожу я от Натальи Валентиновны как в воду опущенная. Не пойду я к Макарскому просить денег на поездку! Ещё не хватало. Он вроде бы только оставил меня в покое, вот уже вторую неделю тишина. Понял, видимо. И я хоть выдохнула. Так что о том, чтобы идти к нему с протянутой рукой, и речи быть не может. Нет и нет.
Весь следующий урок я провожу будто в какой-то прострации. С трудом концентрируюсь на вопросах и ответах учеников. А потом ко мне приходит мой класс. И надо их сейчас обрадовать, что не зря они так старались — готовились к конкурсу, но потом придётся сказать, что на этом всё.
Первое я говорю, а на второе у меня не хватает смелости, так не хочется видеть разочарование у детей на лицах. Они радуются, хлопают в ладоши, уже представляют, как “порвут Москву”. Я же трусливо умалчиваю о суровой правде.
А когда они уходят, я ещё долго сижу у себя в кабинете. Верчу в руках телефон. И думаю.
Это единственный вариант.
А ещё это крайне унизительно. Не вообще, а конкретно в моём случае.
В мессенджере оживает детский чат. Ребята сбрасывают фотки с наших репетиций, веселятся, болтают, мечтая о поездке в столицу. Потом они будут вспоминать о ней всю свою жизнь.
Могли бы… если бы она состоялась.
Я зажмуриваюсь и прикусываю губы, а потом выдыхаю и нахожу нужный контакт.
