Блин, Карина, ну где же ты?
— Уберите руки, — говорю напряжённо. — И уходите.
— Нет.
— Нет?
— Катя, ну правда. Да, я был слишком резок, признаю, стоило сначала пообщаться, дать тебе возможность узнать меня ближе.
— А меня вам ближе знать не нужно? — поднимаю брови, просто уже шалея от его наглости.
Мне совсем не нравится его взгляд. Я чувствую его на своей коже, физически ощущаю, как он скользит им по моим губам и шее и словно обжигает. Сердце в груди колотится всё быстрее, мне становится жарко, хочется облизать пересохшие губы, но я понимаю, что этого сейчас делать не следует.
— А я готов делать это в процессе. Общения, — кажется, будто он делает над собой усилие, чтобы вернуться взглядом к моим глазам. — Не бойся меня, Катя. Ничего плохого я тебе не сделаю. Обещаю.
После этих его слов хочется выдохнуть, но как-то не получается.
— Если боишься пригласить, выходи сюда, — вдруг улыбается и делает шаг назад. — Только стаканы вынеси.
— Будем бухать в подъезде? — складываю руки на груди и даже хочется хихикнуть.
— Ну…
— Кто собрался бухать в подъезде? — слышу сзади мужчины голос подруги. — У Катюхи тут такие соседи, что потом не то что вся школа знать будет, а и по новостям передадут.
Каринка становится сбоку от Макарского, и я немного расслабляюсь. Однако после следующих её слов, мне хочется дать ей по лбу.
— Так что лучше давайте скорее зайдём в квартиру. Нечего тут бутылками с вином размахивать.
Я бы и хотела возразить, только, кажется, уже поздно, потому что, потеснив меня, подруга проходит в прихожую. А за ней и мистер Орешек.
7
Константин
— Это кто?
Лина садится на диван рядом, отбросив полу шёлкового золотистого халата, и кладёт ногу на ногу, тянется за бокалом с вином, по-кошачьи прогнув спину.
— Одна интересная девушка, — листаю в телефоне фотки страницы Катерины в соцсети.
С котом, с большим стаканом молочного коктейля, с какими-то малолетками, а тут только кроссовки. О, вот классная — среди зелёных веток дерева в шляпке.
— Имеешь на неё виды?
— Угу. — Интересно, что это за хер возле неё на следующей фотке? Насколько мне известно, маленькая училка не в отношениях.
— А она в курсе? — Лина делает глоток и блядски облизывает губы.
— А ты никак ревнуешь, солнышко? — поднимаю бровь и смотрю на женщину.
Лина откидывает голову назад и смеётся, продемонстрировав два ряда идеально ровных белоснежных зубов.
— Ради Бога, Костя, — переводит на меня свой кошачий взгляд. — Чтобы тебя ревновать, тебя надо любить. А я…
— Любишь своего Серёженьку, да-да. Но тебе мало его маленького члена, поэтому ты приходишь ко мне.
Беру Лину за подбородок и слегка приподнимаю её голову, заглядывая в глаза. Сладострастная сучка, по уши влюбившаяся в ботаника-импотента. И пока он там проектирует свою генную инженерию, Лина предпочитает наполнять себя моим членом. И самое интересное, Серёженька в курсе, что она трахается на стороне, но его это либо устраивает, либо он так сильно боится её потерять, что закрывает на это глаза.
— Что именно тебе нравится в девчонке? — я встаю, а Лина сползает на колени, заводит пальцы с длинными ногтями за пояс моих расстёгнутых джинсов, натянутых на голое тело после секса.
Губы. Блядь, какой же охерительный у неё рот. Ещё тогда, в первую встречу в супермаркете, когда её глаза от негодования сверкали как грозовое небо, я заметил, какой сексуальный у неё рот. Полные губы бантиком, объёмные, сладкие, видно, что натуральные. Мне как безумному захотелось потрогать их прямо там, ощутить пальцами, насколько они мягкие и приятные. Она раскукарекалась, наехала, а я только мог смотреть на жемчужные зубки и мелькнувший розовый острый язычок. Даже распереживался, что мой стояк заметят.
Когда она пришла в ресторан, первое, что мне хотелось, это сжать её щёки и стереть пальцами эту грёбаную помаду. Размазать по щекам, а потом хорошенько отыметь её рот. Сначала языком, а потом и не только.
И я это сделаю. Обязательно, блин, сделаю. Мышка может прятаться и бегать от меня сколько хочет, но я обязательно распробую её рот всеми возможными способами.
Лина вытаскивает мой член, сжимает тонкими пальцами и погружает до корня себе в рот.
Охуенно.
Так приятно то, что она там делает своим языком. Я запускаю пальцы ей в волосы и наблюдаю. Не люблю закрывать глаза, мне нравится смотреть. И сейчас, глядя, как скользят губы Лины, я представляю на её месте на коленях свою училку. Никуда ты, моя зайка-Зайченко, не денешься, подёргаешься, подуешься, а потом сдашься. И станешь сама просить о встречах.
Маленькая гордая птичка.
Лина наращивает темп, проводит ногтями по бёдрам, легонько царапая, чем запускает волну электричества по моей пояснице. Хорошо же как, пиздец.
— Давай, детка, ещё, — говорю хрипло. — Я потом тебя возьму, как ты любишь, пожёстче.
Лина обещание моё обязательно возьмёт на карандаш, не забудет напомнить. После нежностей в постели со своим Серёженькой, она течёт, когда я просто сжимаю в кулаке её волосы.
Яркая вспышка оргазма ослепляет, и я прижимаю голову Лины к паху, пока сперма стреляет ей в горло. Кайф. Охрененно.
— Спасибо, котик, — подтягиваю штаны и уваливаюсь обратно на диван.
— Котиком будешь свою лапочку из телефона называть, — Лина поднимается на ноги и поправляет на плече халат, съехавший и оголивший грудь. — У тебя десять минут, Макарский, откисай и приступай к обещанному.
— Да, ваше величество, — разочарованно сминаю в ладони пустую пачку из-под сигарет и отбрасываю её обратно на столик, а Лина убегает в ванную.
Но возвращается она оттуда озабоченной. Сообщает, что позвонил Серёженька и попросил забрать его с работы, нужна вроде как помощь его маме, к которой они потом поедут. Короче, Лина сваливает, оставляя меня откисать на диване и дальше.
Я вытягиваюсь, глядя в потолок. Самолёт в Волгоград завтра. Пришлось на пару дней вернуться в Москву, ребята из головного офиса натупили с важной сделкой, так что нужно было кое-что разрулить, но пора снова возвращаться покорять Поволжье.
И нет бы думать о бизнесе и о стратегии развития сети в области, я же гоняю в голове только мысли о своей училке. Пока ещё не моей, но это детали. Временный статус.
Как раз у неё была передышка в несколько дней, время осмыслить, подумать. А мне — успокоиться. Думаю, я перегнул с ней. Катерина — гордая птичка. Училка как есть. Я слишком её хочу, чтобы спугнуть. И давить же не хочется.
Подружка её тогда вовремя появилась. Болтливая, весёлая, но присматривалась ко мне внимательно. Я сперва даже подумал, что решила сама склеить, раз уж Екатерина Авокадовна по большей части сидела на стуле, поджав под себя коленки и молчала. Но я ошибся, Карина эта, по ходу, из той когорты подруг, что собирают на мужчину, интересующегося её подругой, полное досье ещё похлеще, чем ФСБ.
