Ринат говорит нежности и осыпает ими меня между жаркими поцелуями.
Последние слова задевают меня, «царапают» слух.
Что он имел в виду, когда сказал:
«Только тобой дышал эти два года, сам того не зная…»
Чувствую, что снова начинаю тонуть. Иду на дно его взрослых, грязных поцелуев, раскручивающих мою чувственность до самого предела. Он вновь показывает мне острые грани удовольствия, и я понимаю, что готова буду шагнуть за любую из них.
Не раздумывая.
Если не остановлюсь.
Прямо сейчас.
Укусив Рината за губу, отворачиваюсь.
– Уходи. Пожалуйста, уходи…
Я едва произношу эти слова. Тихо-тихо, опасаясь смотреть в глаза Ринату.
Прекрасно понимаю, что моя реакция на него выдаст меня.
– Уйти?
– Уходи.
Но только чёрта с два Рината этим остановить.
Он прижимается ко мне всем телом теснее и ближе. Наклонив голову, отводит в сторону палантин и целует шею за ухом, похищая поцелуями остатки самообладания.
Ноги подкашиваются, пульс начинает частить. Я схожу с ума и голову кружит от вихря желания.
Меня подстёгивает жаркое дыхание Рината, то, как он с наслаждением вдыхает запах моей кожи.
Надо это прекращать! Немедленно… С трудом смыкаю пальцы на его щеках, отводя назад.
– Тебе нужно уйти. Немедленно.
– Но почему? Нам же так хорошо. Вдвоём. Мы со всем справимся. Только дай показать тебе. Позволь?
Его горячее дыхание опаляет шею и ласкает мочку уха так интимно, что в глазах резко начинает темнеть.
– Нет. Уходи. У нас больше ничего не выйдет.
– Не могу уйти. Не хочу. Только ты для меня нужна…
Ринат повторяет эти слова и нежно-нежно целует меня, едва касаясь губами. Словно боится спугнуть. Он редко умеет быть нежным и сдерживает свой грубый напор, как только может…
Поверить ему? После того, как он под корень сжёг крылья моему доверию и вере в любовь?
– Ничего не выйдет, Ринат. Ничего…
– Ты даже не пытаешься.
– И не буду.
– Объясни, почему?
Мне стоит больших усилий, чтобы солгать ему о причине:
– Я люблю другого мужчину.
– Кто он?!
Пальцы до боли впиваются в горло. Кулак бьёт по железу двери рядом с моим лицом.
– Говори, кто он?! Я убью его!
Ринат держит меня за горло словно стальными тисками. Он зол и не контролирует силу.
Я начинаю задыхаться, хрипеть и царапать его железное запястье. Хватка не ослабевает. Взмахнув, попадаю по лицу, прочертив ногтями глубокую кровоточащую царапину на щеке.
Лишь после этого Ринат трезвеет.
Тиски разжимаются. С бурным всхлипом вдыхаю воздух. Я едва держусь на ногах, растирая горящую кожу шеи.
– Прости, я не хотел. Я…
В моей жизни нет и не было мужчин, кроме Рината.
Я солгала и теперь пожинаю плоды его ярости.
– Уходи. Поздно… – говорю осипшим голосом. – Не будет второго шанса. Только не для тебя.
– Дай посмотрю! – тянется к шее.
– Не трогай!
От страха, что он снова вопьётся мне в глотку, как дикий зверь, я вжимаюсь спиной в дверь.
Я с паникой смотрю в ожесточившееся лицо, не видя в нём того, кого я полюбила и снова упрямо твержу:
– Ты сломал всё. Я люблю другого мужчину…
И не лгу.
Я люблю другого Рината, а не этого, вернувшегося ко мне спустя два года тем же мужчиной – внешне, и совершенно другим – изнутри.
Тру и тру шею, желая стереть обжигающий след от его пальцев. Наверное, завтра тут будут следы.
Ринат переводит взгляд с моего лица на свои пальцы, резко сжавшиеся в кулаки.
Его лицо каменеет от осознания того, что он наделал.
С лица бывшего мужа пропадают все эмоции. Широкие плечи опускаются. Ринат отходит на шаг назад.
Из его глаз пропадает всякое осмысленное выражение, когда он смотрит на меня.
Пустые-пустые глаза, и в тёмных, расширенных зрачках я вижу только свою уменьшенную копию.
– Варя. Прости…
В ответ я могу лишь промолчать.
Сил не осталось.
Ему нечего больше ломать внутри меня.
Прежний Ринат никогда не причинял мне боль.
Но всё когда-то бывает впервые…
И когда он это понимает, то выглядит потерянным, ещё более потерянным, чем я.
* * *
Ринат словно призрак – появляется и снова исчезает. После стычки у подъезда он ушёл, оставив меня. Меня не покидает ощущение, что мы были не одни.
Следом за машиной Рината стартовала неприметная легковушка, которую я заметила, лишь когда она проехала мимо меня, застывшей без движения.
Водитель седана выбросил окурок, опустив стекло и взглянув прямиком мне в лицо.
Мне совсем не понравился его взгляд – тяжёлый, оценивающий. Лицо мужчин было мне незнакомо. Но оно заставило меня понервничать.
* * *
На следующее утро меня будит громкий телефонный звонок. Я отвечаю, не посмотрев на номер.
– Доброе утро, Варя.
– Вадим?
Голос хриплый. Разлепив глаза, пялюсь на будильник, стоящий на тумбочке возле кровати и пытаюсь понять, который час.
Стрелки дёргаются на месте, значит, у дешёвого китайского будильника села батарейка, и я проспала.
– Дверь откроешь?
– Что-что?
– Я стою в подъезде. У твоей двери.
Слышится стук.
Он ударяет сразу с двух сторон – звучит из коридора и дублируется в динамике телефона.
Звуки накладываются, отличаясь по тональности, захватывают меня в плен и словно берут в ловушку, из которой не выбраться.
– Варь?
– Прости. Я сейчас… Да, конечно, я тебя запущу. Дай мне минуту.
От Вадима зависит слишком многое, чтобы я вставала в позу не гостеприимной хозяйки.
Ступни касаются прохладного пола, и я просыпаюсь. Торопливо заправляю диван и переодеваюсь в домашние брюки и футболку.
Вчера я рухнула на диван и уснула прямиком в верхней одежде. Ополаскиваю лицо ледяной водой и наспех собираю волосы в конский хвост.
После этого запускаю Вадима в квартиру. Отчим выглядит собранным, деловитым. У него на лице всегда лежит печать серьёзного, властного человека, для которого контроль – это не пустой звук.
