Зейну нужно было все осознать. Он пытался успокоиться, даже выключил зажигание, чтобы посидеть в тишине.
Черт, как же ему плохо. Кровь стучит в висках, будто барабанная дробь. Вдруг он потеряет Руби навсегда? И как он только мог плохо думать об этой славной девушке.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Похоже, половина местного бомонда собралась в «Опера-Хауз» Сиднея на презентацию коллекции «Любовная страсть». В зале присутствовали также мать и сестры Руби.
Этот день стал особенным для нее. Все прошло с фантастическим успехом. Талант Руби Клеменджер был оценен по достоинству. Не случайно в конце показа гремели бурные аплодисменты.
Руби переполняла гордость. Она добилась своего – получила настоящее признание. Помог и диплом дизайнера. Не зря училась. Создала просто роскошные, красивейшие ювелирные изделия.
Она взглянула на своих близких. Мама и сестры, Опал и Сапфи, приветливо улыбнулись ей. Они искренне радовались за Руби.
Сестрички добились больших успехов в своем бизнесе, теперь от них не отставала и младшенькая. Вот только в личной жизни у нее, увы, были проблемы. Как-то все не везло с мужчинами и не везло.
Руби поклонилась восторженной публике с волнением глядя на переполненный зал. И вдруг увидела знакомое лицо. Сердце заколотилось как бешеное. Не может быть… Какой кошмар.
Зейн все-таки прибыл в Сидней.
Младший Бастиан привстал, хлопая в ладоши, поправил дорогой элегантный смокинг.
Их глаза встретились. Они смотрели друг на друга через весь зал, и ее будто пронзали электрические разряды.
Руби дрожала от… злости. И хотя она, страшно признаться, хотела немедленно броситься в объятия Зейна и поцеловать его, девушка изо всех сил боролась со своими неожиданными желаниями. У нее даже появилось отвращение к самой себе. Нельзя любить своих врагов. Руби раздраженно усмехнулась. В любом случае она обязательно отошьет Зейна. И зачем только он притащился сюда?
Она спустилась со сцены под новый всплеск аплодисментов.
Навстречу ей уже спешили мама и сестры.
– Руби! – воскликнула Опал, обнимая свою сестричку, – ты настоящая звезда!
А мама с нежностью поцеловала талантливую дочку.
– Какая потрясающая коллекция! Весь Сидней теперь будет петь тебе дифирамбы. Ты молодец!
Руби улыбнулась матери и вдруг почувствовала прикосновение чьей-то руки к своему плечу. Она вздрогнула, ибо сразу поняла, кто дотронулся до нее. Девушку бросило в жар, как при резком скачке температуры. Нет, Зейн явно не хочет оставлять ее в покое. Назойливый тип.
– Простите, – обратился он к родным девушки, – но я вынужден прервать вашу счастливую встречу. Мне нужно срочно кое-что обсудить с Руби.
Она обернулась и посмотрела на него со злостью.
– А в чем, собственно, дело? Что случилось? Серьезные проблемы в Бруме?
– Почему ты не сказала мне? – Зейн выглядел напряженным, он заметно волновался.
Руби молчала. Она никак не могла побороть возбуждение. Этот человек действовал на нее просто ужасным образом. Она и ненавидела его, и хотела его любви. Ее тело стало одним обнаженным нервом, внутри вспыхивали искры невероятной страсти, держать свои эмоции в узде не хватало никаких сил.
Она в очередной раз улыбнулась гостям, принимая их поздравления, а потом последовала за Зейном. Все-таки надо с ним поговорить, разобраться, наконец, в их сложных, запутанных отношениях.
– И что же я должна была тебе сказать? – спросила Руби, когда они спрятались от публики.
– Что ты действовала не в корыстных интересах. Что ты сама очень богата, потому что принадлежишь к знатной семье Клеменджеров. А я-то думал, вы просто однофамильцы. И как я сразу не сообразил…
– Я не собиралась оправдываться перед тобой. Тебе почему-то нравилось считать меня авантюристкой, ну и на здоровье. Это твои проблемы, Зейн.
Он схватил ее за запястье, развернул к себе.
– Но я ошибался…
– Да мне-то что! – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Ты выдумал свою историю относительно меня. Ты сам уверовал в нее, к сожалению. А я ведь поначалу все же пыталась объяснить тебе, что мне не нужны деньги твоего отца. Ты ухмылялся, называл меня алчной шлюхой, в общем, унижал, как мог. Что же ты хочешь теперь?
В его взгляде появилось выражение глубокого раскаяния.
– Я хочу извиниться перед тобой, затем и приехал…
Она попыталась выдернуть свою руку из его руки. Не получилось.
– И что же ты скажешь в свое оправдание?
– Черт! Я не знаю… Я не знаю. – Он наконец отпустил Руби и нервно зашагал по галерее, распахнув свой смокинг.
Зейн никак не мог прийти в себя. Руби, оказывается, принадлежала к той самой семье Клеменджеров. Факт, подобный взрыву разорвавшейся бомбы. Полная неожиданность. Младший Бастиан понимал, что он с самого начала занял неправильную позицию. Ему следовало бы знать все о ее родственных связях. Фотографии-то, где она была запечатлена с ее отцом, рассматривал, а газеты со статьями о светской жизни бросал в мусорный ящик. Зря, узнал бы раньше, с кем имеет дело. Руби были не нужны его деньги. Клеменджеры и так богаты. Владеют недвижимостью по всей Австралии.
В галерее появилась очередная группа гостей. Воздух наполнился смехом и запахами дорогого парфюма.
Зейн снова схватил Руби за руку.
– Пойдем отсюда, мы еще не договорили. Здесь не дадут.
– Но прием продолжается…
– Я не задержу тебя надолго.
Он повел ее вниз по ступенькам.
Руби слегка приподняла подол своего длинного платья. Только бы не упасть. Это было бы смешно. Ведь она – хозяйка вечера, хозяйка приема. Девушка гордо вскинула голову. В данный момент она напоминала настоящую богиню.
Роскошный наряд янтарного цвета был ей очень к лицу. Великолепно смотрелись и жемчужная заколка в ее шелковистых волосах, и жемчужные серьги, и золотой изящный браслет, также отделанный жемчугом.
Руби чувствовала, что выглядит потрясающе. И это придавало ей уверенности в себе.
– Итак, что же ты хотел сказать мне еще? – холодно спросила она, когда они оказались у подножия лестницы.
Он втянул в себя воздух, лихорадочно собираясь с мыслями.
– Я был не прав. Во всем. – Зейн даже побледнел. – С самого начала нашего знакомства я вел себя просто безобразно. Я прощу прощения. Мне очень жаль. Очень.
Она смотрела на него, нахмурив брови.
– И ты думаешь, что после твоих извинений мы сразу подружимся?
– Не знаю. Но я должен был повиниться. Я готов упасть перед тобой на колени. Не мог дождаться твоего возвращения из Европы, не мог забыть того, что произошло между нами… – Зейн на некоторое время умолк.
