– Что с сестренкой? ― с ходу догадавшись, напрягся Ямакава.
Этьен глубоко вздохнул, почесал затылок.
– Понимаешь… Девочка, добрая душа, она сильно беспокоится за Кевина, как он там справляется. Очень волнуется, стала плохо есть. С лица спала, не улыбается почти. Сегодня чуть сознание не потеряла после выхода в открытый космос. Маккой ее отстранила от работ… ― Арбогаст поджал губы. ― В общем, не нужно сегодня этих танцев.
– Ну-ну, ― раздался из темного коридора голос психиатра, заставив инженера вздрогнуть от неожиданности, ― что тут у нас за самодеятельность?
– Ты что здесь делаешь? ― буркнул Этьен.
– Слежу, чтобы все выполняли свои обязанности, ― Моррис вышел в свет пришлюзовых ламп.
– Иди танцуй, ― не глядя на Арбогаста, обратился он к Ямакаве.
Мозгоправ и вейвер секунду сверлили друг друга взглядами. Вернон моргнул первым и направился к кают-компании. Этьен и Грегор смотрели ему вслед.
* * *
Система Вудвейл, 2550-06-09 19:10
В зале было практически пусто, человек пять, наверное. Зухра уныло мялась у двери, явно тяготясь необходимостью находиться здесь.
Входя, Вернон тепло улыбнулся ей, а потом подхватил и вскинул на плечо.
– Эй, ты чего?!
– Ничего, ― Ямакава направился к кухонным аппаратам.
Порылся в шкафах, вытащил высокий пластиковый стакан из комплекта миксера, закинул туда мороженое, плеснул молока. Поставил взбиваться, параллельно выставляя на стол корицу, ореховую и шоколадную пасту, земляничный джем в тюбике, мед и сахарную посыпку. Взбитый коктейль прямо в той же таре был украшен сливками из баллончика и посыпан-полит всем сладким, что было в наличии. За неимением вафельных трубочек, в огромную разноцветную гору были воткнуты соленые крекеры. Подумав, Вернон сыпанул сверху еще и горсть шоколадных колечек для завтраков. Зухра, да и все остальные в зале, с удивлением наблюдали за этим подозрительным действом.
Ямакава взял кружку, вылил в нее примерно пятую часть бутылки мятного сиропа, и долил до полной кипятком. Получившаяся ядрено-зеленая жижа должна была послужить аналогом чая. Подхватил оба “напитка” и, подойдя к груде сдвинутых в сторону столов, ногой вытолкнул один из них на свободное пространство. Сгрузил стаканы, пододвинул два кресла. Подтащил один из летающих светильников. Снял с плеча девушку, усадил перед своим “шедевром”. Сел напротив, сунул палец в сливки и мазнул ее по носу. Зухра тихонько, пока еще грустно, усмехнулась.
Вернон улыбнулся в ответ.
– Ешь давай, сестренка! ― воткнул в свой шедевр длинную коктейльную ложку. ― А то завтра вместо монтажных работ отправят делать куличики.
– Какие куличики? ― смешно нахмурила брови.
– Из песочка. Гейл передал. Сказал, на замок. Но без него вы тут замка не построите, так что хоть куличики.
Зухра вынула из оседающей горы крекер, откусила.
– Расскажи, как там внизу дела?
И Вернон начал рассказывать. Про то, что поселок будет из пяти террас, а поскольку бетона нет, первые дома Гейл решил вырезать прямо в скале. Про то, что строители немного модифицировали технологию выработки пластмасс из целлюлозы, и они еще какое-то время продержатся без полиметаллических присадок. Про потрясающий пляж под водопадом, обнаруженный Кевином, показал фото…
Забыть о роящихся в голове тревогах. Задвинуть на задворки сознания мысль о том, что придется-таки спать в каюте. Всё это совершенно не важно, когда так легко и просто можно помочь прямо сейчас. Рассказать, что Кевин завален работой, но прекрасно справляется (это действительно было так), исподволь намекнуть, что он думает о ней (Ямакава был уверен, что думает, он видел Гейла в тени контейнеров, когда взлетал)…
Для Вернона это был четвертый подобный разговор, и он прекрасно знал, что нужно делать. Сложно и страшно было только в первый раз, когда он нашел в таком же состоянии Дебору. К тому моменту прошло уже почти три года после Аделаира, и было понятно, что все шестеро возвращенцев в состоянии вернуться к относительно нормальной жизни, что их физическому и психическому здоровью ничего не грозит, как вдруг, встречая рыжую вечером после возвращения из лагеря Б-32, Вернон впервые увидел, как она пытается ему лгать. Деб тепло улыбалась, рассказывала какие-то новости, обняла, как обычно, поперек груди, и отправилась на кухню. Ужинали все вместе, и казалось бы, точно так же, как и вчера. К концу трапезы Робин встал, чтобы помочь Ямакаве с шестью кружками, во всех разные напитки… Вейверы озабоченно переглянулись: оба заметили, что их подруга почти ничего не съела.
На следующий день Вернон впервые встретил Арчибальда. Дебора не смотрела на Сильвергейма. Дебора избегала его. А вот Арчи на нее смотрел. В первый момент Ямакава решил тогда, что новый лидер спасателей успел чем-то обидеть девушку, но потом Борис с усмешкой посоветовал ему повнимательнее смотреть в зеркало… Альберт тогда уже познакомил Вернона с маленькой, совсем еще юной Синь Ю (которую Ямакава же и будет откармливать своим фирменным молочным коктейлем год спустя), так что в тот день желтоглазый вейвер понял, что влюбленные люди могут страдать довольно странным видом слепоты. Арчи не зря ревновал Деб к Вернону: из всех вернувшихся с Аделаира они были наиболее близки, и Сильвергейму еще предстояло несколько весьма неожиданных открытий относительно них. Тем же вечером Нгуен попросил Вера поговорить с девушкой, и успокоить ее. Это было чертовски сложно, но рыжая из них двоих тогда еще была старшей, и на все неудачные попытки отвечала смело и прямо, что они не помогают. Ямакава легко смог вернуть доверие Деб с помощью сладкого кулинарного монстра. Про себя Вернон думал, что дело тут не в успокоительном действии вкусняшек, а в том, как он сам выглядит, когда всё это готовит.
Но потом ему потребовалось две недели, чтобы подобрать ключ к ее депрессии, и им оказалась та самая ревность. Дебора не верила, что такой яркий, умный, веселый и совершенно очаровательный Арчибальд мог обратить внимание на не симпатичную, не слишком общительную, да и в целом, как все вейверы, странноватую нее. А потом она обняла Вернона на глазах Сильвергейма, и вейвер впервые увидел его ревность, такую яростную и очевидную, что истолковать ее иначе было просто невозможно. В следующий раз Ямакава принес ей кексик и, вручая, шепнул, куда смотреть.
С Зухрой было намного проще. Во-первых, ни она ни Кевин не были вейверами. Во-вторых, Вернон невольно день за днем наблюдал, как под грузом новых обязанностей и ответственности меняется главный архитектор, как растет его уверенность в себе. Навряд ли очередное “свидание” лидера планетологов с крохотной специалисткой по космическому монтажу снова вызовет в Гейле приступ бессильной ненависти, как тогда, когда вейвер заметил его на балконе. “Она любит тебя так же сильно, и уже давно. Тебе достаточно просто подойти к ней…”
Они болтали долго. Шел третий час ночи, когда Зухра взяла огромную руку Вернона своими маленькими пальчиками и прошептала: “Спасибо”. Вышли из опустевшего зала вместе. Вернон улыбнулся, мазнул пальцем по ее носу, пожелал приятных снов. Дошел до своей каюты, на автомате разделся. Лег.
