Кевин зло стиснул зубы, развернулся и направился к дверям.
* * *
Вудвейл, 2550-06-30 22:41
Ещё подходя к холлу Малиника поняла, что полноценно порисовать сегодня не получится: ветер нес по небу облака, перемешивая лунный свет с тенями как две краски в банке, ― но заметив стоящую за окном фигуру Кевина, Вязиницына решила не торопиться назад в комнату.
Набросок был почти завершен, когда появился Ямакава.
Биолог встревоженно встала с пола, подошла ближе к окну. О чем шла речь, она не слышала, но вошедший Гейл шарахнулся от нее, как загнанный зверь, и быстрыми шагами ушел вглубь жилого блока.
Сверкнула молния, на миг озарив холл и очертив резкими контурами оставшегося снаружи вейвера.
Хлынул ливень.
Ямакава сделал два шага назад и запрокинул голову.
Расправленные плечи. Расслабленные руки. Тугие струи хлещут по закрытым глазам. Будто бы дождь может смыть накопившееся напряжение, и тревоги Кевина, резонирующие, похоже, с эмоциями самого Вернона.
Лина подошла к панорамному окну, почти вплотную. Обеими руками прижала к груди планшет. Ночью, в этой свистопляске тьмы и света, вряд ли хоть что-то можно было увидеть внутри помещения, глядя с внешней стороны стекла, но отсюда, из холла, казалось, будто прозрачной преграды нет, и два человека могут коснуться друг друга, если только протянут руки.
* * *
Вудвейл, 2550-06-31 08:03
На следующий день планетологи никуда не полетели. Сразу после завтрака выперли всех из холла жилого корпуса, как самого большого пока что помещения на планете, и устроили там совещание. За входом бдительно следил Джамиль, так что все любопытствующие быстро рассосались.
Биологи и агротехники, помимо запланированных работ, проверили на предмет генетических повреждений всю биоту вокруг базы, в особенности ― на грядках, но ничего сколько-нибудь значимого не нашли.
Строители, казалось, продолжили работать в обычном режиме, но вечером Тадао Седзима, правая рука Гейла, за чаем сказал Вязиницыной, что они консервируют работы. Через два дня все члены инженерного отряда вернутся на орбиту.
Данные с капсул подтвердили предположения Ямакавы. Кроме координат Винегрета (идиотское название словно суперклеем приклеилось к злополучной долине), все устройства зафиксировали еще одно событие, случившееся на пятьдесят лет раньше. Расчетное место находилось почти в сорока градусах на восток от базы, в сотне километров от экватора. Алия и Рик, слетавшие туда на всякий случай, обнаружили относительно свежий ударный кратер семи километров в диаметре, без каких-либо признаков гравитационной аномалии. Сомнений, что Ковчег находится под необычным нагромождением скал, практически не осталось.
Текущий план был таков. Пока вейверы ищут, где конкретно находится движок, и как получить к нему доступ, остальные сворачивают работы на орбите и готовятся отойти от планеты на основном корабле. Агротехнологи до последнего занимаются фермой, задача: максимальное количество съедобной биомассы для звездолета и хотя бы базовое обеспечение продовольствием остающихся. Всё оборудование, которое могло пригодиться для возвращения в Метрополию, с планеты должно быть вывезено, вейверы отобрали только самое важное, и ровно столько, сколько можно запитать от одного генератора, в основном аппаратура радиосвязи и один универсальный принтер. Из транспортных средств оставались три катера: два с усиленными энергоустановками для ликвидации аномалии, и один обычный. Всё остальное, включая скутеры, решено было забрать: каждый квантовый энергогенератор повышал шанс на выживание и успешное возвращение на Хилмид.
На орбите оставался мощный спутник-ретранслятор. Команда Ямакавы должна была выходить на связь ежедневно, и на основе этих сообщений лидеры колонии будут принимать решение. Корабль каждый час будет отправлять свой маршрут и координаты, чтобы его можно было догнать на катере при проблемах со спутником. Если по какой-то причине связь оборвется, ни в коем случае не приближаться к планете, а сосредоточить все усилия на возвращении в Метрополию.
Вернон специально слетал на орбиту, чтобы лично донести этот план до Семенова и остальных, но уверенности, что он смог их убедить, всё равно не появилось. В мрачной атмосфере комнаты для совещаний Владимир внимательно слушал, кивком подтверждая каждый тезис. Грегор угрюмо молчал, выражая таким образом вынужденную поддержку принятых решений, как и Лидия. Айдын делал какие-то пометки и сухо выдавал информацию о ходе работ по гравитационному ретранслятору. Этьен тоскливо смотрел в пустоту, и, похоже, пропускал всё мимо ушей: его захватила идея о том, что обнаруженная аномалия, похоже, самая безопасная из всех, когда либо встреченных человечеством, и необходимость смириться с мыслью, что этот великолепный объект для исследований должен быть уничтожен или брошен, казалась математику непосильной. Арчи нервничал, кусал губы. Его глаза постоянно бегали по комнате. Возможно, сказывалось отсутствие Малиники, которая осталась на планете руководить сборами и консервацией базы. “Пожалуйста, пусть у вас хватит духу и здравого смысла не лезть нас спасать. Что бы ни говорил Сильвергейм, любая из ваших жизней дороже всех вейверов вместе взятых. Зачем нужен Вудвейл, если на нем не будет кого-то из вас?”
В жизни отряда планетологов тоже произошли изменения: закончилось время жребиев. Стандартный подход к сложным операциям в развед-экспедициях заключался в формировании двух групп: основной и поддержки, и здесь не было места рандому. Локализовывать и деактивировать Ковчег отправлялись, в первую очередь, те, у кого был опыт работы вблизи аномалий: сам Ямакава, Дебора, Алия и Рик, ― а далее те, кто имеет меньший номер в очереди: Джамиль, Гамилькар, Рене, Филип и Наум. Вторую половину команды возглавлял Герман Кристофоретти, четырнадцатый. Текущий лидер вейверов прямо и недвусмысленно назначил его преемником на случай гибели основного отряда. Вернон не предполагал, что Роб или Лера, чьи номера были выше, будут претендовать на лидерство, скорее хотел предотвратить возможные попытки повторить его же путь из середины очереди. Обычно была еще и третья группа ― резерв ― но здесь, на Вудвейле на нее просто не хватало людей.
События стремительно набирали темп, и ситуация всё больше походила на первый вейв, но ощущения, что всё налаживается и встает на свои места, как это было перед Нью-Церерой, не приходило. “Я, похоже, навсегда потерял это чувство гармонии со смертью, когда миссия важнее людей. Миссии заканчиваются, а люди остаются рядом. Хватит ли тех крошек отстраненности, что у меня остались, для принятия верных решений?”
* * *
Вудвейл, 2550-06-32 08:11
После грозы два дня назад жара так и не вернулась. Дневная температура не поднималась выше девятнадцати градусов, а по небу постоянно плыли небольшие клочья облачной ваты, формируя на поверхности планеты затейливый и непрерывно меняющийся рисунок из теней. Если в верхних слоях ветер дул только в одну сторону: с океана в глубь материка, ― то внизу, возле базы, он спотыкался о горный выступ, непредсказуемо менял направление, налетая на крохотное поселение с разных сторон, а иногда даже закручивался в небольшие пылевые вихри.
