Грегор ощутимо напрягся и уткнулся в планшет. Моррис отвечал за психологическую обстановку на базе, и потому у него был доступ к полным моделям состояния всех вейверов, работающих над подготовкой миссии. Семенов неприятно удивился, обнаруживая едва заметную тень брезгливости на лице своего штатного мозгоправа, но открывающаяся дверь малого конференц-зала полностью переключила внимание начальника экспедиции на предстоящий разговор.
Помещение, куда они вошли, слабо ассоциировалось со своим формальным названием. Одну из стен этой просторной квадратной комнаты полностью занимало окно, выходившее на небольшой светлый сосновый лес. Выкрашенные в бежевый стены были местами исписаны разноцветными фломастерами: формулы каких-то расчетов (в основном черные, с зелеными пометками), схема алгоритма моделирования климата на планете с двумя звездами (зеленый, переходящий в фиолетовый, когда первый фломастер закончился), план западного крыла будущей базы на Вудвейле (тоже черный, но расцвеченный неоновыми круглыми стикерами), и симпатичный синий енот возле двери. В центре комнаты стоял большой круглый стол с россыпью маркеров, забытым кем-то пакетом печенья и хороводом разномастных стульев и кресел. Это помещение использовалось для всего сразу, от совещаний и мозговых штурмов до вечеринок и медитаций, не конференц-зал, а, скорее, кают-компания, оказавшаяся свободной только по причине того, что две минуты назад начался официальный перерыв на обед.
Роберт расположился не напротив двери, а чуть сбоку, сцепив руки в замок перед собой. Вошедшие сели, не дожидаясь приглашения.
– Я обсудил с Нарроу замену команды планетологов в составе экспедиции на Вудвейл, ― с места в карьер, не здороваясь, начал директор. ― В свете текущих обстоятельств это выглядит оправданным. Команда Ховера заменяется на команду Ямакавы. Бюджет изменения – двадцать процентов. Вопросы?
В комнате повисла оглушающая тишина. Моррис потрясенно молчал. Семенову тоже потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать сказанное. Чудо произошло. Светлое и спокойное ощущение, что всё встало на свои места, моментально сняло напряжение в плечах и согрело кончики пальцев. Только в этот момент Владимир понял, насколько сильно переживал за вейверов. Следующей мыслью было что вряд ли Уильям Нарроу, глава развед-экспедиции на Вудвейл, продавил такое неоднозначное решение из чувства солидарности, но это может подождать. Мир радостно повернулся к Ямакаве… и натолкнулся на стену.
– Где Уилл? ― в голосе Вервольфа не было интонаций. Лицо черное. Индикатор – малиново-красный. Планшеты Семенова и Морриса одновременно разразились сигналами тревоги, но тут же замолчали: вейвер волевым усилием заставил себя глубоко вдохнуть.
– Это неправильный вопрос, ― холодно, глядя Ямакаве в глаза, процедил директор.
– На правильные ты мне не ответишь, ― желтые глаза Вервольфа угрожающе сузились.
– Этот выбор взвешен и математически обоснован. Модель колонии отправлена на пересчет. Так как до вылета всего четырнадцать месяцев, вы получите детали уже в пути. У вас будет достаточно времени на подготовку, ― выдал Роберт явно заранее заготовленную фразу. Выдержка не отказала директору, хотя, похоже, и слова, и само решение дались ему нелегко.
Глаза Вернона превратились в щелки. Левицки не отвел взгляд.
– Ты получишь всю информацию. Первым, ― с этими словами директор встал и вышел из комнаты.
На несколько секунд в воздухе снова повисла тишина.
– Не-е-ет, это не безумие. Это идиотизм. На что они рассчитывают? Даже тридцати процентов не хватит на такое существенное изменение всего за несколько месяцев до старта, ― голос Морриса дрожал от негодования.
Бюджет изменений… Разведывательные экспедиции собирали лишь минимально необходимый объем данных для оценки принципиальной возможности и целесообразности освоения планеты, и, хотя с Вудвейла первый вейв привез значительно больше информации, чем рассчитывалось, даже этого было недостаточно, чтобы построить сколько-нибудь полный план колонизации. Вместо этого аналитики на супер-компьютерах строили вероятностную модель предполагаемой к заселению системы, а потом на ее основе из существующих заготовок и шаблонов собирали МК, модель колонии. В нее входило всё, от имеющихся материальных ресурсов до знаний, навыков и психических особенностей будущих первопоселенцев. МК прогоняли через миллионы имитационных тестов, а также дополняли и уточняли в течение многих лет, и любая корректировка в комплектации и оснащении экспедиции оценивалась в первую очередь в бюджете изменений, необходимых для стабилизации МК. Обычно для сформированной команды второго вейва этот бюджет не превышал четырех процентов, так что директор ПВ был неожиданно щедр.
Вернон внезапно усмехнулся. Моррис недобро глянул на него.
– Самый топорный вариант легко уложится в 3.2 процента, Грегор, ― пояснил Ямакава. ― У меня есть оптимизированный, на полтора. Если надо, обращайся.
– Эта замена ― ошибка! Она разрушит МК. Когда Роберт увидит, чего это стоит, он будет вынужден пересмотреть решение, ― Моррис вскочил и направился к двери.
– На двенадцати с половиной процентах ты добавишь в ресурсное обеспечение годовой запас элитного черного чая! ― весело крикнул Вернон ему вслед, но как только раздвижная створка снова закрылась, вейвер снова помрачнел. Индикатор на шее так и оставался красным.
Друзья еще немного помолчали, наблюдая как свет ровными широкими полосами прорезает кроны сосен, словно создавая в дополнение к рыжим стволам еще и белые. Владимир был уверен, что замена команды планетологов ― это верное решение. Джерард Ховер ― блестящий профессионал, сумевший собрать вокруг себя такую же звездную команду, и ребята Ямакавы, скорее всего, уступали им в глубине познаний, но Семенова всегда несколько беспокоила чрезмерная специализированность этого отряда. Вейверы, более универсальные, и с огромным практическим опытом, были ценным приобретением безотносительно личных пристрастий Мира, однако, как основной вариант, он рассматривал не замену, а добавление еще одного отряда. Планетологи Ховера давно стали неотъемлемой частью коллектива, и вместе с ними Семенов мог потерять существенную часть научного подразделения, включая лидера биологов, Вязиницыну. “Что заставило тебя рискнуть экспедицией, Роберт?” Сейчас, когда первые эмоции схлынули, причина этого решения и то, что она осталась неназванной, вызывало у Мира серьезные опасения.
– Это норма первого вейва, ― вдруг сказал Вернон.
– Что?
Ямакава потер глаза.
– Двадцать процентов бюджета изменений. Это норма первого вейва на корректировку состава команды. ― Помолчал. ― Этот говнюк назвал решение математически обоснованным… Что за такие обстоятельства Нарроу не включил в официальный отчет, Мир?
– Я не знаю, Вер. ― Семенов внимательно посмотрел в глаза друга, разделяя его беспокойство. ― Что бы там ни было, я уверен, мы справимся.
Владимир встал и протянул Ямакаве руку.
