А драконище сбежал. Вот уверена, этот хвостатый тип предполагал, что произойдет. И слинял, как говорили наши парни в академии. Потому что утром следующего после свидания дня пришел Максимильян Хорт. Доставил Заразе большого шоколадного зайца — прямо очень большого, почти с нее размером. Бутылку шипучего витаминизированного удобрения розовым кустам. Букет хризантем, коробочку с эклерами и музыкальную шкатулку мне.
На словах секретарь Ирдена передал, что его шеф срочно уехал по рабочим вопросам, так как ему прислали на рассвете приказ. И сказал, что риат Ланц просил сообщить, что будет отсутствовать более недели, но точно сказать не может. И, мол, со всеми просьбами и вопросами можно обращаться к Максимильяну.
— Максимильян, простите. А это ваш выбор был? Ну, вот эти подарки? — Я покосилась на ошеломленную Заразу, застывшую напротив зайца. У того ведь уши о-го-го, поэтому в сидячем положении они были одного роста.
— Нет, риата Кларисса, — хохотнул парень. — Мне поступило очень четкое описание того, что я должен купить, где и для кого. Шоколадную фигуру именно такую. А для вас конкретно это. Я выступил только исполнителем и посыльным.
— Нась музь знает толк в том, тем поладовать зенсину, — благоговейно выдала тогда нечисть.
Половину эклеров она у меня, естественно, изъяла. Она же заводила шкатулку и, обгрызая своего гигантского зайца, начиная с ушей, слушала незатейливую мелодию. Когда та заканчивалась, горгулья тщательно вылизывала пальчики, вытирала их салфеткой и снова заводила шкатулку.
К концу недели я уже не была столь уверена в том, что наш муж знает, как порадовать.
Заяц все никак не доедался. А слушать музыкальную шкатулку Заразе никак не надоедало. У меня уже глаз дергался от бесконечного проигрывания.
При встрече попрошу Ирдена, чтобы все последующие подарки, если таковые случатся, были беззвучными.
Заключительным аккордом явилось явление... Нет, как-то не звучит. Случилось явление матери Ирдена и Эдгара.
Дверной колокольчик прозвенел уже вечером. Мы с Заразой собрались мирно поужинать на кухне, избавившись наконец от всех клиентов и сплетниц. Уставшие, нервные, мы сели есть жареную курицу. Я ее разделала, себе положила с овощами, горгулья ела пока без гарнира. Она не любит смешивать продукты. Употребляет абсолютно все, но по очереди.
Сначала самое вкусное — мясо.
Так вот, дверной колокольчик. Зазвенел, потом глухо вякнул, брякнул и стукнул.
Мы с Заразой переглянулись. Я вытерла руки, встала из-за стола и поспешила открыть нетерпеливому гостю. Ух, если это орки опять что-то натворили, я им сейчас!..
Сама не заметила, как, в ответ на мое раздражение, в одной руке ощутилась приятная тяжесть топорика, в другой — гладкое древко волшебной палочки.
Я рывком распахнула дверь и уставилась на эффектную даму средних лет в элегантном брючном костюме. Лицо у нее было несколько растерянное, а в руках она держала оторванный дверной колокольчик.
Не внутренний, волшебный, суть которого я совершенно не понимаю. Он висит изнутри, в холле, и что делает – мне неясно. А обычный уличный, который я купила в скобяной лавке и подвесила над крыльцом.
Вот его-то поздняя гостья и оторвала.
— Вечер. Добрый. — С паузами сказала я, глядя на свое попорченное имущество в ее руках.
Она кашлянула. Зачем-то спрятала колокольчик за спину. Опомнилась и протянула его мне. Я приняла, естественно. Мне ведь его потом заново вешать.
— Добрый вечер, риата фея, — произнесла женщина.
Я кивнула и молча смотрела, ожидая продолжения.
— Я в гневе! — сообщила она мне вдруг.
Подняв брови, я покрутила испорченный колокольчик и ответила:
— Я тоже.
— Это досадная случайность.
— Я так и поняла. — И снова стою, жду. Что-то ведь ей нужно.
— И что? Вы меня даже не спросите, почему я в гневе? — повысила она голос.
— Нет.
— Почему?! Вам что, неинтересно? — Ноздри ее красивого прямого носа раздулись.
— Нет, — по-прежнему лаконично ответила я.
— Да вы хоть знаете, кто я?!
— Нет.
Риата растерялась. То ли не встречала ранее флегматично настроенных детей семейства некромантов, привычных практически ко всему. То ли просто для нее внове, что она кому-то может быть неинтересна. И незнакома. Женщина сверлила меня взглядом. Я со скучающим видом рассматривала ее.
— Вот! — наконец указала она на мою руку с брачным браслетом. — Я по этому вопросу.
— А-а. Понятно.
О, ну наконец-то явился кто-то из драконов. Ирден же сказал, что в театре были представители его расы, и кто-то из них наверняка заметил браслеты с их магией. Все остальные, приходившие ко мне за сплетнями, были людьми или эльфами. Им просто любопытно.
— Это все, что вы хотите сказать? — возмутилась странная особа.
— Да, — повела я плечом.
Она что, ждет, что я начну ей все рассказывать, что ли? Явился не пойми кто, испортил мне имущество, ничего не говорит, только возмущается и психует. А я, может, устала. Я, может, хочу доесть свой остывающий ужин, принять ванну и лечь в кровать. А не вот это вот все.
— Нахалка! — всплеснула она руками.
Вот тут я обиделась и ответила:
— А вы истеричка. И что?
Женщина опешила, моргнула и уставилась на меня.
— Феечка, а ты меня совсем не боишься, что ли?
— Нет.
— Но как же... — Настроение у визитерши менялось столь стремительно, что я не поспевала. То злится, то удивляется, то ругается, то озадачивается. — Но я ведь могу тебя уничтожить...
Я вздохнула, цыкнула и погрозила топориком. Нет, не ей. А розам, которые за время нашего дурацкого диалога успели протянуть несколько плетей и обвить их вокруг ног дамы. Оставалось только затянуть кольца и дернуть. И привет! Точнее, пока-пока.
— Ты мне угрожаешь?!
— Не вам. Цыц! Закопайтесь! И не сметь жрать гостей!
Розы возмущенно разочарованно зашелестели и потащили свои отростки обратно. И лишь сейчас нервная особа их заметила. Взвизгнула, совсем как девчонка, подпрыгнула на месте и скастовала шар огня.
О, ну вот только пожара мне тут и не хватало!
Я махнула волшебной палочкой. Огонь в ее руках погас, а сами руки оказались спутаны внезапно удлинившимися рукавами.
— Эт-то что?!
— Уважаемая риата, — проявляя феноменальные терпение и вежливость, произнесла я. — У меня был длинный трудный день. Я дико устала. Я хочу есть и спать. Если вам есть что сказать — говорите. Если нет, вам лучше уйти.
