— Неожиданные повороты, U-образные развороты на скорости, а
то и просто уезжал подальше от этого района.
— Еще что вы предприняли?
— Припарковывался с выключенными фарами и ждал, пока его
охотничий азарт остынет.
Патрульные переглянулись.
— Ну, вот, — сказал один из них. — Наконец-то стали говорить
по делу. Мы так и подумали, что ваша машина и есть та самая, за которой мы
следили, а потом потеряли, но не были в этом уверены.
— Выходит, это вы, ребята, сидели у меня на хвосте с
потушенными огнями?
— Правильно.
— Тогда какого же черта, — начал я, стервенея с каждым
словом, — вы сразу не включили ваш красный прожектор и не просигналили, чтобы я
прижался к обочине, если вам надо было проверить мои документы? Вы перепугали
меня до полусмерти. Я уж решил, что сейчас опять бить будут.
— И часто вас лупят? — спросил полицейский.
— Я — частный детектив, — сказал я. — Люблю работать в
одиночку, поэтому приходится рисковать.
Полицейский смерил меня взглядом.
— Почему вы сразу не включили фары и ваш красный прожектор?
— спросил я. — В чем был смысл преследовать меня с выключенными фарами?
— Вопросы задаем мы, — сказал полицейский, — а вам положено
отвечать. Вы заметили, что мы за вами наблюдаем?
— Конечно, заметил. Я вас расшифровал, как только вы поехали
за мной с погашенными фарами. Я потерял из-за вас полчаса своего рабочего
времени, упустил определенную прибыль, ради которой работаю, да к тому же вы
запугали меня до смерти.
— Ладно, — сказал полицейский. — Забудем об этом.
Проваливайте отсюда к черту. И больше здесь не мельтешите.
— О'кей, — ответил я и включил мотор.
Вдруг один из полицейских сказал:
— Эй, минутку!
Я заглушил мотор.
— Одна машина ехала по Рода-авеню прямо перед вашим носом.
Она притормозила, начала было поворачивать влево, а затем сделала правый
поворот. Не та ли это машина, которую вы выслеживали?
— Полагаю, что это была она, хотя до конца не уверен, —
сказал я.
— Почему не уверены?
— Потому что он ушел от меня, а я не хотел прижиматься к
нему вплотную.
— Почему не хотели?
— Не хотел, чтобы он знал, что я им интересуюсь.
— Вы шли за ним на изрядном расстоянии. Неужели нельзя было
подтянуться поближе?
— Я говорю, что не хотел пробуждать у парня подозрения. Я
подошел достаточно близко, чтобы узнать его номер. Пока что и этого хватит.
Кроме того, я хорошенько его рассмотрел и думаю, что теперь смогу его узнать.
— Куда он в конце концов поехал?
— Вот этого я не знаю. Я же сказал вам, что потерял его.
— Хорошо, — сказал полицейский. — Можете ехать, но некоторое
время не появляйтесь на нашем участке.
У нас тут свои дела, и мы не хотим, чтобы машина какого-то
частного детектива спугнула нашу цель до того, как мы сможем ее захватить.
Давайте двигайте!
Я кивнул, соглашаясь.
— Только никому не сообщайте номер машины, который я вам
назвал, — сказал я. — Это тайный козырь, который я разыграю в нужную минуту.
— Ладно, — сказал полицейский. — Двигайте.
Я поехал в полицейское управление. Мне нужно было подобрать
информацию о каком-нибудь дорожном происшествии между 9.40 и 10.15 минутами
вечера, желательно где-нибудь в Голливуде. Милей дальше, милей ближе, роли не
играло, но время инцидента требовалось точное.
Суть дела меня устраивала любая — от водителя, сбежавшего от
сбитой им жертвы, до поцарапанного крыла, но точное время происшествия было мне
необходимо.
В таком большом городе, как Лос-Анджелес, дорожные инциденты
всех типов и степеней серьезности происходят каждый час, но многие из них — без
трагических последствий и потому не попадают в полицейские сводки.
Я проглядел рапорты о дорожных происшествиях и нашел один
подходящий — некто Джордж Литтлтон Дикс, тридцати шести лет, водитель «олдса»,
стукнул на перекрестке другую машину, после чего вспыхнул спор: затормозил ли
Дикс перед светофором или проехал на красный свет, не сбавляя скорости.
Пострадавший доказывал, что Дикс проехал без остановки, Дикс же утверждал, что
полностью прекратил движение. В свидетели были записаны водитель машины,
следовавшей за Диксом, и еще одна дама. Полицейский в своем рапорте ограничился
самыми элементарными сведениями без подробностей.
В случае полицейской проверки моим удостоверением личности
послужит мой страховой полис. А то, что полиция займется проверкой, мне
представлялось вполне реальным.
Решив, что на сегодня хватит, я поехал домой, припарковал
машину на стоянке, поднялся и тут же залез в постель. Часы показывали 2 часа 45
минут ночи.
Будильник я поставил на 7 утра.
Глава 4
В квартире Мэрилин я появился без пяти девять.
Они с Бертой уже позавтракали и мыли посуду на кухоньке.
Мэрилин мыла, Берта — вытирала.
Улучив момент, Берта подмигнула мне и указала подбородком в
сторону гостиной. Я пошел в гостиную и сел.
— Ночь прошла хорошо? — спросил я, удобно расположившись в
кресле.
— Спала без задних ног, — сказала Берта из кухни.
— А вы как, Мэрилин? — спросил я весело. — Спалось хорошо?
— Не очень. Было два телефонных звонка, когда мы ложились
спать.
— В какое время?
— Сразу после десяти. Берта зафиксировала.
Берта достала блокнот.
— Все записано на пленку, — сказала она. — Я проверила время
по своим часам и по «Службе времени».
Первый звонок раздался в 7 минут одиннадцатого. По телефону
дали время 10 часов 7 минут 20 секунд. Второй звонок раздался в 10 часов 16
минут 30 секунд, по официальному времени.
— Позднее не звонили?
— Нет, только эти два звонка. Мы уже готовились ко сну.
Мэрилин сказала, что после этих звонков она не уснет. — Поколебавшись, Берта
добавила: — Мне этот сукин сын не помешал заснуть. Я дрыхла, как бревно.
— Что-нибудь он сказал? — спросил я.
— Ничего, — ответила Берта. — Только тяжелое дыхание.
— Ты пыталась его поддеть? — спросил я.
