— Поезжай дальше.
Мы снова выехали на Рода-авеню.
— Правый поворот, — приказал Селлерс.
Я свернул вправо.
— Теперь сворачивай вон в ту аллею, Я свернул в аллею.
— Сделай U-образный поворот, вернись до точки, откуда видна
Рода-авеню, но на саму Рода носа не высовывай.
Я выполнил его указание.
— Заглуши мотор и выключи свет, — сказал Селлерс.
Некоторое время мы сидели молча. Селлерс вышел из машины,
бросив через плечо:
— Оставайся здесь и жди меня.
Он пошел по улице по направлению к дому 762, где произошло
убийство. Дом был виден с того места, где я стоял. Он поговорил с человеком в
полицейской машине, присоединился к нему, и они скрылись из виду.
Мимо меня медленно проехало такси. Обогнуло квартал и снова
проехало рядом со мной. Когда такси вторично объехало квартал, рядом с
водителем сидел Селлерс. Такси остановилось у самого выезда из аллеи на
Рода-авеню.
Селлерс вышел, за ним — таксист, не выключив ни мотора, ни
света. Они подошли к моей машине.
— Эта? — спросил Селлерс.
Таксист оглядел меня спокойным наглым, оценивающим взглядом.
Это был Герман Окли.
— Да, марка и модель машины — те же, — сказал он. — Я думаю,
что и малый этот самый сидел за рулем.
— Подожди! — возмутился я. — Что за околесицу ты несешь! Я
не…
— Заткнись! — рявкнул Селлерс. — Очную ставку провожу я, а
не ты. — Он повернулся к таксисту: — Рассказывай, как все было.
— Ну, вышла она из моей машины, подошла к парадной двери.
Звонить не стала. То есть, по-моему, она не позвонила, чего-то вроде
заколебалась… А потом отошла от двери и стала ходить вокруг дома.
— И что потом?
— Потом я увидел ее тень на боковой двери, затем дверь
отворилась, и свет упал на эту девчонку, которую я, значит, привез…
— Она вошла в дом?
— Вошла.
— Дальше.
— Она сказала, чтобы я отъехал на квартал и ждал ее там.
— Ты так и сделал?
— Да.
— Сколько ты ее там ждал?
— Она велела обождать минут десять.
— И ты ждал?
— Я ждал дольше — минут пятнадцать.
— Но уехал ты без нее. Почему?
— Она подошла к машине, сказала, что я ей больше не нужен, и
расплатилась.
— Ты знаешь, на чем она оттуда уехала?
— Да вот, водитель этой машины подобрал ее. Я видел, как он
ей сигналил.
— Каким образом сигналил?
— Не то спички зажигал, не то зажигалкой щелкал.
— Сколько раз?
— Я не считал — четыре или пять.
— Что было дальше?
— Перед тем как я уехал, я видел, как она села к нему в
машину.
— И потом?
— Потом дни уехали.
— Когда ты мне раньше рассказывал эту историю, ты говорил,
что денег с нее не получил, потому что уехал, не дождавшись ее.
— Мы с вами уже разбирались во всей этой истории, сержант.
Для таксиста это легкий заработок, вот я и воспользовался. А эта девчонка —
одна из моих постоянных клиенток. Я не знал, что там было убийство.
А потом, когда узнал, старался ее выгородить.
Так же, как ты сейчас пытаешься выгородить себя, — сказал я.
— Заткнись! — приказал мне Селлерс.
— Насчет этого парня я не совсем уверен, — продолжал Окли, —
но я абсолютно не сомневаюсь, что припаркована была в аллее машина этой фирмы и
этой же модели. И насчет сигналов, которые ей подавали, я убежден намертво. Я знаю,
что, выйдя из дома, она уехала с ним, а не со мной.
Я сказал:
— Послушай, Селлерс! Я здесь не парковался, никому сигналов
не подавал, Мэрилин Чилан или еще кого бы то ни было в свою машину не сажал. Но
я действительно видел, как проехала машина того же цвета, марки и модели, как
эта. И такси я тоже видел.
Селлерс пропустил мимо ушей мои слова.
— Взгляни-ка повнимательнее на этого малого, — приказал
Селлерс таксисту.
— Я уже на него насмотрелся. Он не так давно задавал мне
разные вопросы.
— Как ты считаешь, это он был водителем той машины?
— Может, да, может, нет, поклясться не могу. Я знаю
наверняка, что машина была такой же марки и модели, что и эта. Я думаю, что это
та же самая машина.
— Ладно, — сказал Селлерс. — Все! Можешь идти.
Селлерс сел в мою машину.
— Прекрасно, Шкалик, — сказал он, — поезжай к себе домой, а
по дороге можешь высказаться.
— Этот таксист — абсолютно чокнутый, — сказал я.
— Знаю, — согласился Селлерс.
— Существует черт знает сколько способов проведения
опознания. Если вам нужно опознать человека, вы ставите его в ряд и делаете
так, чтобы…
— Спасибо огромное тебе, спасибо, — сказал Селлерс. — Всегда
обожал талантливых любителей, которые подсказывают нам, дуракам, как вести наши
полицейские дела. А теперь вот что, Шкалик! Хочу тебя тормознуть. Ты защищаешь
эту бабенку, не знаю, уж из каких там соображений. Я не говорю, что это она
убила или ты убил Лэтти, я говорю другое — она была связана с Жанеттой Лэтти и
рассказала тебе об этом, а ты ей что-то посоветовал, как ей защищаться. Ты
приезжал на Рода-авеню, чтобы реализовать свой план. Она на такси тоже сюда
прикатила, после того как подсыпала Берте снотворное. Она оглядела дом,
разведала, что делается вокруг, удостоверилась, что все в порядке, горизонт
чист, и подала тебе сигнал. Ты просигнализировал в ответ, и она отпустила
такси. Теперь отвечай — что вы с ней здесь вдвоем делали?
— Все — полнейшая чушь.
— Я с тобой говорю напрямую, — сказал Селлерс. — Ты в этом
деле погряз по уши, но не забывай, что речь идет об убийстве, Шкалик! Не думаю,
чтобы ты был убийцей, но ты определенно зашел слишком далеко ради юбки.
Девка тебе все рассказала, как она запуталась в своих делах
с Жанеттой Лэтти, и ты разработал план, как ее снять с крючка, а также избавить
от Арчера. Но дальше где-то по ходу дела произошел сбой, и все обернулось
скверно.
Жанетта Лэтти сыграла в ящик. Я не говорю, что это ты
отправил ее на тот свет, — пока что я этого не говорю.
