— У вас интересная, образная манера выражать свою мысль. Мне
это начинает нравиться. Вообще, я сегодня чувствую себя намного лучше.
— Давайте двигайте под душ, — сказал я.
Через четверть часа телефон снова зазвонил.
— Что будем делать? — громко спросил я. — Хотите, я подойду?
— Бога ради, не надо, — откликнулась она из ванной. — Если
это моя мама — и вдруг ей отвечает мужчина!.. Мне придется ей долго объяснять,
кто да почему.
Не подходите, я сама отвечу.
Телефон продолжал названивать. Я услышал шлепанье босых ног,
затем она проскользнула мимо меня, наспех закутанная до подбородка в махровую
простыню. Правой рукой она придерживала простыню, а левой подняла трубку.
— Алло! — сказала она, и я увидел, как она одеревенела, а
затем кивнула мне.
Я подошел, и она передала мне трубку. Я включил магнитофон.
С другого конца провода донеслось тяжелое дыхание. Иных звуков не было.
Я сказал:
— Ты что-то зачастил сегодня, а? Как твои бронхи? Я вижу,
что в тот раз я задел тебя за живое и ты жаждешь реванша. Но тебе смелости не
хватает действовать в открытую, вот ты опять и взялся за свои любительские
телефонные фокусы.
Мэрилин Чилан стояла рядом со мной, совершенно зачарованная
моими монологами. Забыв о своем более чем скудном наряде, она глядела, как
крутится бобина с пленкой. Я держал магнитофон в режиме громкой записи, поэтому
она могла слышать все, что идет с телефона на пленку.
Я продолжал:
— Одно дело — пугать женщин детской чепухой, и совсем
другое, когда против тебя — мужчина. Ну, почему же ты не действуешь открыто,
трусливая крыса? А может, ты вообще баба, одна из тех отчаявшихся тварей,
которой Господь не дал нормальной половой жизни? Или у тебя никогда не было
мужика, достойного этого названия, оттого ты и рехнулась от зависти к
нормальным бабам, которые спят с мужиками? Ты из тех или из этих?
В трубке раздался мужской голос:
— Ну, ты ловкач, ну, сукин сын! Погоди, я еще с тобой
расправлюсь, я тебе…
На том конце провода швырнули трубку.
Я набрал номер «Службы времени».
Девичий голос произнес: «6 часов 5 минут 40 секунд. 6 часов
5 минут 50 секунд…»
Я положил трубку и отключил магнитофон.
— Все в порядке, Мэрилин, — сказал я. — Мы теперь знаем, что
он — мужчина, и знаем, что он обидчив. Не выдерживает, когда его слишком
подкалывают.
Она стояла рядом, глядя на меня большими, округлившимися
глазами.
— Дональд, вы — чудо! Просто чудо…
Вдруг она спохватилась, увидев, что махровая простыня на ней
разошлась, подхватила ее обеими руками и, вскрикнув: «О Боже!» — унеслась
обратно в ванную.
Я сверил свои часы с сигналом службы времени — разница была
в пределах двух секунд.
Мы пошли обедать. Когда в 8.45 мы вернулись, нас ждало под
дверью заказное письмо «с вручением адресату».
Я посмотрел его на свет и убедился, что там опять наклеены
угрозы, составленные из вырезанных газетных букв.
— Распечатывать не будем, — сказал я.
— Не вскроем? Почему? — спросила Мэрилин.
— А зачем? Мы и так знаем, что в нем.
— Я знаю, но все же хочется посмотреть. А вдруг вы найдете в
нем какой-нибудь ключик ко всему этому делу?
— Нет, нет нужды. Когда мы вычислим этого гада, мы привлечем
его к суду за использование почты с целью рассылки угрожающих писем. Бели же мы
вскроем конверт сейчас, он сможет заявить, что мы сами себе посылали пустые
конверты, а потом вкладывали в них наши собственные угрожающие послания, чтобы
свалить это дело на него. Поэтому одно письмо мы нарочно оставим в том виде, в
каком оно прошло через почту, — запечатанное, проштемпелеванное, с погашенной
маркой и штампом «заказное с вручением адресату».
И пусть окружной прокурор вручит его присяжным в таком виде,
как оно есть сейчас, а один из присяжных его распечатает и прочтет. Это лучший
способ доказать, что оно действительно было послано по почте.
— Дональд, ну, вы — гигант!
— Приберегите ваши комплименты, пока я не сделаю
действительно что-нибудь невероятное.
Спустя несколько минут позвонили в дверь.
— Опять заказное? — спросил я.
Последовали один длинный и два коротких звонка.
— О, это мистер Арчер, — сказала она и помчалась открывать.
Едва он переступил порог, как она принялась осыпать его
информацией:
— Мистер Арчер, у нас прогресс! Мы уже кое-чего добились!
Дональд установил микрофон и так здорово поддел этого типа, что тот заговорил.
Впервые мы услышали голос. Теперь мы знаем, что это — мужчина, а не женщина.
Арчер оглядел меня.
— Как вы это сделали, Лэм? — спросил он.
Я сказал:
— А я обливаю помоями звонившего с таким расчетом, что, будь
он мужиком или сексуально озабоченной бабой, он не выдержит, раскричится и
скажет все, что обо мне думает.
— Вы уверены в том, что это мужчина?
— Да, я так думаю.
— А на черта вам магнитофон?
— Чтобы записывать голос. Я записал все звонки.
— Но какая польза от записи, когда вам ничего не говорят?
— Но ведь однажды он заговорил, и я записал. И думаю, что мы
проделали это не в последний раз.
— Я заскочил сюда, — сказал Арчер, — просто чтобы
удовлетвориться, что у вас тут все в порядке и что ваша коллега придет вовремя.
Мне бы не хотелось оставлять мисс Чилан без охраны.
— Берта придет, — сказал я. — А вот и она, — добавил я,
услышав звонок в дверь.
Когда Мэрилин открыла дверь, Берта сказала:
— Я полагаю, вы и есть Мэрилин Чилан? А я — Берта Кул.
Берта прошла в комнату, взглянула на Арчера.
— Хэлло, а вы-то что тут делаете?
— Зашел удостовериться, что вы действительно заступили на
вечернюю вахту, — ответил Арчер.
Берта метнула в него яростный взгляд.
— Я сказала, что приду, значит, можно не проверять меня с
хронометром в руках.
— Я хотел, чтобы вы были здесь.
— А я и без вас здесь.
— Ладно, — сказал Арчер. — Во избежание недоразумений сразу
уточняю — спать, миссис Кул, вы будете на двуспальной кровати, вместе с мисс
Чилан. Вы должны держать ее в поле зрения до завтрашнего утра, пока не придет
Дональд Лэм. А вы, мистер Лэм, позавтракайте загодя, чтобы с утра явиться сюда
к условленному часу. Мисс Чилан и миссис Кул позавтракают вместе. В 9.00
начинается ваше дежурство, и вы остаетесь неотлучно с мисс Чилан до вечера.
