Арчер втянул свой живот и выглядел весьма начальственно.
Я повернулся к Берте и сказал:
— Ты умеешь работать с магнитофоном, Берта. Когда бы телефон
ни звонил, запиши разговор. Если там будут молчать, записывай дыхание — важен
его ритм.
Как только на том конце провода положат трубку, позвони в
«Службу времени», УЛ 3—1212, и запиши на пленку время.
— Зачем тебе это? — спросила Берта.
— Для доказательства, — сказал я.
— Далее, если будут заказные с вручением адресату, не
вскрывай. Оставь тоже как доказательство. Проставь свои инициалы на конверте и
отметь время прибытия. Но конверт пусть остается запечатанным.
— Ладно, — сказала Берта.
Мэрилин протянула мне руку.
— Я увижу вас завтра утром, Дональд?
— Обязательно, — сказал я.
Она улыбнулась мне доверчиво и несколько долгих секунд
глядела мне в глаза.
— Желаю вам спокойной ночи, — сказал я и вышел.
Глава 3
Я вышел от Мэрилин Чилан, сел в машину, затем окинул
взглядом Недлеровский проезд в поисках другого, лучшего места для парковки,
откуда хорошо бы просматривался вход в дом.
Нашел местечко, подал; туда нашу агентскую колымагу, чуть въехав
на обочину тротуара, и стал ждать.
Арчер вышел из подъезда через полчаса. Он быстро прошагал
полквартала до места, где стояла его машина.
Он был настолько погружен в собственные мысли, что
совершенно не обращал внимания на окружающее. Он ни разу не оглянулся, но
дважды посмотрел на наручные часы, словно мог опоздать на условленную встречу и
боялся, что кто-то уйдет, не дождавшись его. Он включил мотор и поехал, я
следовал за ним примерно с полтора квартала, не включая фар. Я знал, что рискую
быть оштрафованным, но мне важнее было не спугнуть добычу. Возможно, это была
напрасная предосторожность, но тем не менее я пошел на это.
Арчер подъехал к маленькому коктейль-бару к востоку от
Ла-Бри, к северу от Голливудского бульвара, припарковал машину на стоянке,
зарезервированной для посетителей бара, вошел в бар и провел там двадцать
минут.
Вышел он не один, а в компании широкоплечего мужчины чуть старше
сорока. Мужик был, судя по виду, в отличной физической форме — динамичный тип,
и жесты у него были энергичные, когда он говорил. Они остановились у машины
Арчера и минуту-другую поговорили. Собственно, говорил только он, ибо время от
времени он тыкал пальцем в грудь Арчеру, а тот, внимательно слушая,
утвердительно кивал.
Затем они обменялись рукопожатиями, после чего Арчер сел в
машину и поехал.
Мне не хотелось сразу рвануть за ним следом, ибо я опасался,
что этот неизвестный мне малый засечет меня и догадается, что я повис на хвосте
у Арчера. Но я не хотел упускать Арчера, поэтому, когда он проехал с
полквартала, я поднажал и поехал за ним, не отставая. На всякий случай я время
от времени вертел головой, поглядывая налево и направо, словно ищу на улице
какой-то нужный мне дом и ничуть не интересуюсь передней машиной.
Мужчина, который разговаривал с Арчером у входа в
коктейль-бар, тоже собирался ехать — еще когда я только трогался с места, он
влез в свой «олдсмобиль».
Арчер набавил скорость — он куда-то торопился.
Когда я свернул за ним за угол, он опережал меня на целый
квартал, а тут еще две машины встряли между нами. Номер машины Арчера я знал и
потому не беспокоился, тем более что он не сворачивал с улицы.
Но вот он свернул налево, на Франклина, и мы покатили в
западную сторону, к Ла-Бри. На пересечении с бульваром он остановился, но шансы
на то, что сразу после перекрестка он свернет вправо, в тупиковую улицу, были
ничтожны, поэтому я не стал прибавлять газу и, отстав на перекрестке, свернул налево
и поехал по Ла-Бри к югу. Затем я поднажал, лихо маневрируя в потоке машин, и
догнал Арчера, когда он сворачивал направо по Сансет.
Какая-то машина обогнала меня, потом Арчера. Я держался
сзади. Мы мчались в общем потоке.
Арчер подъехал к станции обслуживания, где была телефонная
будка. Я тащился позади, делая вид, будто подыскиваю место для стоянки у
обочины. Он вышел из машины и вошел в будку.
Я обогнул квартал.
Когда я снова появился у станции, Арчер как раз кончал
набирать номер.
Я взглянул на часы и записал время: 10 часов 7 минут.
Я проехал квартал, выключил фары, припарковался и стал
ждать.
Арчер вышел из телефонной будки, сел в машину, проехал шесть
кварталов до другой станции техобслуживания, где тоже был телефон, опять вошел
в телефонную будку.
Я сверился с часами. Было 10 часов 16 минут и 20 секунд,
когда он повесил трубку.
Выйдя из будки, он заторопился. Поехал в сторону Рода-авеню
и, свернув влево, выехал на нее.
Я остановился, не спуская глаз с его хвостовых огней.
Он проехал по улице примерна с три квартала, и тогда я с
погашенными фарами потянулся за ним.
Неожиданно на машине Арчера вспыхнули тормозные сигналы. Он
словно заколебался, решая, куда ехать.
Затем стоп-сигналы погасли, и загорелся указатель правого
поворота. Я включил фары, у первого же перекрестка свернул вправо и остановился
близ улицы, параллельной Рода-авеню.
Через несколько секунд проехала машина Арчера. Он мчался в
обратном направлении, словно заметая следы.
Промелькнул его силуэт на фоне уличного освещения.
Вздернув подбородок, он смотрел в зеркало заднего обзора.
Покрышки завизжали, когда он сворачивал вправо.
Очевидно, что-то его встревожило.
Я рассчитал, что до этого момента он проехал по Рода-авеню
квартала четыре, поэтому я повернул обратно на Рода и двигался по ней,
приглядываясь и прикидывая, что тут могло его напугать. Ехал я медленно, но
ничего особенного не заметил. И вдруг увидел!
У въезда к одному из домов стояла полицейская машина, в ней
сидели, покуривая, двое в штатском, но я-то сразу понял, кто они. Они сидели в
засаде, дожидаясь развития каких-то событий. Я проехал мимо них и свернул
вправо, в точности так, как это сделал до меня Арчер. Вдруг позади, в квартале
от меня, какая-то машина включила полный передний свет, я дал газу, свернул
направо, проехал квартал и снова — направо. Люди в задней машине, поколебавшись
на углу, заметили меня и выключили фары. Полицейские пытались незаметно сесть
мне на хвост. Я подыграл им, делая вид, что ничего не замечаю.
