– Все говорят, что Дженсон мужик видный. Что жутковатый – другой разговор. Однако ж ночью это незаметно, там в чести другие достоинства.
– Посчитаю это комплиментом. – Йен подставил мне локоть и распорядился накормить Дилару и Аниту.
Ростом бургомистр не дотягивал до Скарлетов или Винсента, зато спину держал прямо, как бывший военный, да и плечи у него были широковаты для кабинетного работника. Светлые волосы лежали аккуратными волнами, черты лица казались довольно мягкими, но не до такой степени, чтобы придавать ему женственность. Вот глаза я никак не могла разглядеть, Йен специально смотрел только под ноги или на небо, будто боялся меня спугнуть. Вот и минус к его образу зловещего правителя.
В доме тоже не нашлось каких-то следов роскоши: обычная обстановка и добротная мебель, в столовой накрыт стол на две персоны, а на подоконниках стоят горшки с цветами, будто настоящих из сада не хватает.
Йен отодвинул мне кресло, затем лично подал первое блюдо и сел напротив.
– Мой дар настолько специфичен, что не дает мне общаться с людьми, поэтому придется потерпеть некоторые неудобства.
– Ничего страшного.
Спрашивать о том, как же работает его дар, я не стала, тем более что до сих пор не понимала всех тонкостей этикета Дагры. Похвалю лучше его повара и коллекцию растений.
– Вы милая девушка, Ребекка, наверняка изгнание в Дагру стало для вас ударом. Будь это в моих силах, уверяю, уже отправил бы вас обратно в королевство, – ответил бургомистр.
– Я начинаю привыкать к здешней жизни. Хотя накрахмаленных салфеток мне и не хватает. – Как и белоснежных скатертей, столовых приборов к каждому блюду и хорошего вина. Сделанный мной глоток доказывал, что в последнем бургомистр знает толк и не пожалел для меня что-то из своей коллекции.
– Мне тоже. Убил десяток лет, чтобы приучить слуг делать все по правилам. – Йен подлил мне вина и вернулся на место. Я заметила, что он почти не ест, хотя блюда были приготовлены отлично. – Не буду дальше тянуть время и изображать радушного хозяина, подозреваю, что мое общество приятно вам далеко не так сильно, как мне ваше. Меня интересует ваша связь с Рейгалем Флинном. Как девушка из благородной семьи могла пересечься с беглым магом?
– Пока я знаю только то, что два года он жил неподалеку. Потом его мать сказала, что именно я должна снять заклятье, удерживающее его в птичьем облике.
– Что Рей рассказывал о причинах своего побега? – не сдавался он.
– Поймал спиной несколько арбалетных болтов.
Я еще не разобралась, стоит ли доверять бургомистру, поэтому решила делать то, что умею лучше всего: быть выпускницей Первой женской академии. Красивой, воспитанной и пустоголовой.
– Он раскопал кое-что. К сожалению, ни с кем не поделился результатами, даже с Лилианой. Хотя те крохи, что просочились, так испугали ее, что верховная ведьма предпочла спрятать сына среди людей и подчистила его память. Сейчас меня устроит любая деталь. Это и стало одной из причин нашей встречи.
– Рейгаль ничего не помнит о расследовании, абсолютно. И простите, но не верю, что он смог бы разобраться в чем-то действительно серьезном.
– Никто не верил, – Йен развел руками, – но он смог. Разговор не клеится, поэтому буду с вами откровенен. Несколько лет назад у одного коллекционера пропала необычная вещь, довоенный артефакт. Нож, способный не просто убить чужого зверя, но и впитать его силу. Кража была лицензирована. Драммонд о ней знал, но сообщил, что артефакт перехватили на пути к заказчику. Потом все стало хуже. – Дженсон отставил приборы и подпер подбородок рукой. – В Дагре начали исчезать маги. Не знаю, как и почему, но Рей влез в это дело и продвинулся в нем куда больше, чем любой из моих людей, поэтому он мне и нужен.
Голова шла кругом от его слов. Рейгаль – и успешный сыщик? Что он может, кроме как подглядывать за спящими девушками и грозиться выколоть кому-то глаз? Для расследования нужен острый ум, наблюдательность, терпение и познания в различных областях.
– Почему бы не поговорить с ним? – Я придвинула к себе бокал вина. Такой изысканный вкус, неправильно будет бургомистру выпить его в одиночестве. – Рей разболтает все, что знает, только слушай. К тому же иногда в его голове всплывают обрывки воспоминаний, надо только подтолкнуть в нужную сторону.
– Я обещал Лилиане, что не буду трогать Рея. Это было частью нашей сделки. Взамен она отдала мне все документы и записи по этому делу. Тогда еще я не понимал, как сильно проторговался, ведь главное – оставшиеся в голове Рейгаля воспоминания. Но ведьма поторопилась их стереть. Самонадеянно посчитала, что, закапывая старые тайны, спасает будущее Дагры. Однако с тех пор пропали еще трое магов. Кто знает, сколько еще пропадет, пока я пытаюсь докопаться до сути.
– В любом случае ниточки тянутся к Флиннам, не ко мне.
– К вам. Рейгаль пропал, а вернулся с новой лунной кошкой. Старая же знала о происходящем куда больше меня.
– Последний раз я виделась с бабушкой много лет назад и тогда не догадывалась о магии в ее крови. У меня ничего не осталось от Алмы.
Кроме кулона, отданного Драммондом. Как и просил глава воровской гильдии, я никому его не показывала и носила в кармане или поясном кошеле. Сейчас попыталась нащупать – и ничего не вышло. Неужели потеряла? Или забыла в комнате, когда в спешке меняла платье?
– Ее красота, – бургомистр выдернул меня из раздумий и отсалютовал бокалом, – выдержка и твердость духа. Разве этого мало? Еще Невена была скрытной и унесла в могилу немало секретов. До сих пор гадаю, почему, узнав о расследовании Рейгаля, она не пришла ко мне. Предпочла погибнуть, но не дать делу ход.
Ответа у меня не было, но, кажется, Йен его и не ждал, скорее прощупывал почву для чего-то другого.
– Я помню ее как милую и веселую женщину, которую обходила старость, – ответила я. – Мама всегда злилась после визитов к Алме. Говорила, что она поит своей кровью магов в обмен на эликсир вечной красоты. Джеф, Драммонд и даже Рейгаль знают о последних годах Невены больше, чем я.
– Они уже рассказали мне все, что знали.
Йен впервые поймал мой взгляд, и от этого по мышцам тут же прошел спазм. Мгновение – и он сменился приятной расслабленностью. Тело стало невесомым, а настроение поползло вверх. Захотелось болтать обо всем на свете, а еще – подойти ближе и сесть у ног бургомистра, чтобы потереться о его ноги преданной кошкой.
– Простите. – Он прикрыл глаза, и наваждение исчезло. – Иногда забываю о своем даре. Будь это в моих силах, поменял бы его на что-то более безобидное.
– Вряд ли на утешение.
Тут мне послышался шорох в соседней комнате. Но там никого не было: помощница увела Дилару и Аниту куда-то вглубь сада, насколько я успела заметить. Йен тоже что-то услышал и приложил палец к губам. Он подобрался, скользящим шагом приблизился к двери, резко распахнул ее и замер на пороге. Затем вбежал внутрь, а я осталась на месте и вжалась в спинку стула.
