Однажды Лиза приехала на каникулы в новом платье. Ангелина, увидев падчерицу, решила раз и навсегда избавиться от неё. Она специально пролила суп на платье девушки.
– Ой, прости, пожалуйста, я нечаянно, – сказала Ангелина. – Снимай платье, я постираю его. Сейчас принесу тебе что-нибудь переодеться.
Мачеха принесла порванную и грязную рубаху.
– Извини, больше ничего не нашла.
– Сойдёт, это же только на время стирки, – сказала Лиза.
Тем временем Ангелина прикрепила свои серёжки с внутренней стороны платья девочки. Когда Пётр вернулся домой, Лиза бросилась обнимать отца.
– Здравствуй, Лизанька, – поцеловал отец свою дочь.
Ангелина сжала зубы, а потом притворно-сладким голосом сказала:
– Дорогой, ты не видел мои серьги, которые ты подарил мне на крестины нашей дочки?
– Нет, – ответил Пётр, – не видел. Может, завалились куда-то? – а потом, заметив, что Лиза стоит перед ним в грязной рубахе, спросил: – А ты чего в таком виде?
– О, ничего страшного, моё платье сохнет. Ангелина пока дала поносить это.
Мачеха вмешалась в их разговор:
– А платье у неё красивое. Хочешь посмотреть?
– Конечно, – улыбнулся отец и обнял дочь.
Ангелина взяла платье за подол и, нащупав серёжки, сказала:
– Ой, что это?
Она вывернула платье и с удивлёнными глазами показала Петру находку.
Лиза не ожидала такого:
– Я не…
– Воровка! – перебила её мачеха, не давая и слово вставить. – Как ты посмела? Вон из моего дома! Чтобы больше ноги твоей здесь не было!
Отец с грустью посмотрел на дочь. Лиза прочла в его глазах обвинение: он поверил Ангелине. Она расплакалась и убежала. Лишь в лесу у озера она поняла, как жестоко обошлась с ней мачеха.
Девушка умылась и вернулась в пансионат, где ей выдали новое платье. Она больше не возвращалась домой, а жила в пансионате. Унылыми вечерами, когда все девочки на каникулы уезжали по домам, Лиза в одиночестве разговаривала с картинами, представляя братьев, отца и мать.
Пётр скучал по дочери и однажды сам навестил её. Только тогда он узнал о злой проделке Ангелины. Домой он возвращался с твёрдым намерением раз и навсегда приструнить жену. Но боль от потери первой жены и расставание с детьми подкосили его. По дороге домой сердце отца остановилось.
Елизавета Петровна легонько толкнула кота и, когда тот прыгнул на пол, пошла на кухню. Она налила себе мятный чай, чтобы хоть чем-то отвлечь себя, но нахлынувший поток воспоминаний уже нельзя было остановить.
Наконец учёба в пансионате закончилась. Лиза тут же поехала в Москву искать родных. В лицее ей дали адрес, по которому проживали три брата. Но дом тот оказался заброшенным.
Долго Лиза ходила по улицам города, надеясь в прохожих встретить знакомое лицо.
– Кого ты ищешь, дитя? – старческим голосом спросила бабушка, наблюдавшая за девушкой.
– Я ищу трёх мальчиков. Они мои братья, – со слезами на глазах ответила девушка. – Я знаю только то, что они учились в лицее.
– Трёх мальчиков я тут не видела, – сказала бабушка. – Но за моими пирожками всегда приходят трое мужчин. Судя по их схожести, они братья.
– О, подскажите, где они живут, – с ярким огнём вспыхнувшей надежды попросила Лиза.
– Я не знаю, – ответила бабушка, погасив пламя до еле тлеющего огонька. – Но они всегда приходят со стороны прачечной.
Надежда умирает последней. Лиза бросилась в сторону прачечной, уже на бегу поблагодарив старушку.
Девушка шла всё дальше и дальше, а каждый перекрёсток всё больше и больше сдавливал её сердце.
«Правильно ли я иду? – думала Лиза. – Может быть, повернуть здесь направо?»
Вскоре девушка вернулась к старушке.
– Вы не будете против, если я здесь подожду? – спросила она.
– Конечно, нет, дитя. Жди, сколько нужно.
Каждая минута казалась Лизе часом. Каждый час тянулся, словно год.
– Смотрите, это же Лиза! – услышала девушка знакомый голос и узнала в нём Тимура. У них с Лизой была самая маленькая разбежка в возрасте. Наверное, поэтому Тимур был самым дорогим братом девушки. Братья побежали ей навстречу и долго обнимали девушку. Лиза гладила их шелковистые волосы и плакала:
– Как же я рада снова вас видеть! Вы так возмужали! Борис! Роман! Тимур!
Братья смеялись и плакали вместе с девушкой.
– Ты стала очень красивой и похожей на маму, – заметил Борис.
Все замолчали, вспомнив самого родного человека. Воцарившуюся тишину нарушил Рома:
– Ты, наверное, устала.
– Пойдём к нам, – сказал Тимур. – Нам столько нужно друг другу рассказать!
Братья жили в старом доме в деревне. В город они приезжали на автобусе. В их доме было тепло и уютно. Весь вечер они рассказывали истории из жизни, то перебивая друг друга, то смеясь вместе.
Перед самым сном, уступив кровать Лизе, Тимур, лёжа на полу, сказал:
– Теперь мы никогда не расстанемся.
– Да, – улыбнулась Лиза, закрывая глаза.
Тогда никто из них не догадывался, что завтра в четыре часа утра начнётся война.
Елизавета Петровна смахнула набежавшую слезу. Чай на столе давно остыл, но женщина так и не прикоснулась к чашке.
Разлука пришла в жизнь Лизы и её братьев. Снова. Только теперь виновницей этому стала война. Лиза не получала никаких вестей ни от Бориса, ни от Романа, ни от Тимура. Она хотела бы иметь твёрдую уверенность, что с ними всё хорошо, что они живы. Но её не было. Лишь невыносимая неизвестность теперь была спутником девушки.
Не в силах больше так жить, она пришла в храм. Здесь царило спокойствие. Танец языков пламени, стоявших в ряд свечей, запах ладана и тишина – всё подсказывало Лизе, что она поступила верно, придя сюда.
К ней вышел священник, и девушка бросилась к нему, упав на колени.
– Что мне делать? Как жить? – спросила она со слезами на глазах и рассказала о своих братьях.
– Ты молись за них и днём, и ночью, – мягко и нежно ответил священник, коснувшись плеча девушки. Его голубые глаза вселяли надежду. – Постоянно. И главное – верь, что они вернутся.
И Лиза стала молиться. Каждый день и даже ночью. Уже колени болели, но девушка не переставала молить Бога спасти её братьев. Она шла по улице, и губы шептали молитву. Сидя за швейной машинкой на текстильной фабрике, Лиза просила Бога вернуть её братьев живыми. Люди стали сторониться её: одни называли сумасшедшей, другие – ведьмой. А Лиза ничего не замечала. Даже парня, который во время церковного богослужения смотрел в её сторону.
