Я позволяю себе насладиться беззаботным утром ещё несколько минут, а потом нам всё-таки приходится начать этот день. Я направляюсь в ванную и привожу себя в порядок. Остаётся заменить повязки на руке и ноге, но с этим у меня возникают трудности. Вчера я не позаботилась об этом должным образом, решив, что раны начинают заживать. Но, судя по всему, во сне нога начала кровоточить, а бинты ослабли. Рваная рана не спешит затягиваться, и я с тяжёлым вздохом смиряюсь с очередным шрамом, который меня ждёт.
Продезинфицировав раны ещё раз, теперь я пытаюсь потуже замотать бинты, но стоит мне напрячь руку, как ладонь отзывается острой болью. Её тоже следует забинтовать, но проделать это одной левой рукой не получается.
Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Я раздражённо рычу, обессиленно опуская руки, и бросаю эту затею с бинтами. Дверь открывается, не дожидаясь моего ответа, и в ванную заходит Колдер. На его лице сверкает самодовольная ухмылка.
– Нужна помощь? – Больше похоже на утверждение, чем вопрос. Колдер берёт мою руку в свою и поворачивает ладонью вверх. – Всё-таки нужно было зашить, – бормочет он себе под нос.
Я смотрю на него в недоумении и восторге. Его внимательность и забота застают меня врасплох.
– Как ты понял… Ах, да. – Я вспоминаю, что он мог почувствовать мою боль. – Извини.
Внезапно лицо Колдера ожесточается. Губы, слегка подрагивая, превращаются в тонкую линию, будто он хочет что-то сказать, но не решается. Моё дыхание перехватывает, а сердце проваливается вниз. Неужели он так злится из-за того, что я сделала себе, а, следовательно, и ему, больно? Мне хочется исчезнуть в эту же секунду, я машинально пытаюсь забрать свою ладонь из руки Колдера.
– Тихо, девочка, – шепчет парень, удерживая мою руку в своей. – Я ещё даже ничего не сделал. – Голос звучит спокойно и вкрадчиво. В отличие от его взгляда, который он устремляет на меня.
Я молча и с полным непониманием смотрю в ответ.
– Ты так и не рассказала, кто это с тобой сделал, – вспоминает он.
– Я же сказала, что упала.
– Я, конечно, не сомневаюсь в твоей неуклюжести, но почему-то мне с трудом верится, что ты упала просто так. – Колдер выгибает бровь, одаривая меня проницательным взглядом. – Здесь есть пластырь? Нужно стянуть рану, иначе не заживёт.
– Да, кажется, был в ящике, – растерянно отвечаю я. – Меня немного сбивает с толку резкая смена тем. Я выдвигаю ящик под раковиной и среди ватных палочек, зубной нити и прочего гигиенического хлама нахожу пластырь. Отдаю его Колдеру.
Длинными пальцами парень аккуратно сдвигает порез и закрепляет его пластырем, после чего начинает заматывать мою руку бинтом. Я даже не почувствовала боли, хотя мне кажется, она была. По крайней мере, в какой-то момент Колдер поморщился.
– Так что? – напоминает он о своём вопросе. – Как так вышло, что ты упала?
Я сомневаюсь, стоит ли ему об этом рассказывать. Мне стыдно признаться, что я оказалась в такой ситуации.
– Мэд. – Пальцы Колдера нежно обхватывают мой подбородок и приподнимают его, чтобы я посмотрела на парня. – Расскажи мне, что случилось в ту ночь.
– Я… Мы с Брайаном немного не поняли друг друга…
– Что ты имеешь в виду?
Господи, к чему детали.
– Он думал, что я хочу с ним переспать.
Лицо Колдера мрачнеет.
– И почему он так думал? – сквозь зубы спрашивает он, продолжая заниматься моими ранами. Он садится на корточки напротив меня и прикасается к моему бедру. Правая рука скользит по его внутренней части, останавливаясь в самый последний момент.
Я нервно выдыхаю, пытаясь подобрать нужные слова и сложить их в предложения.
– Брайан тогда весь вечер вился вокруг меня. Я вроде как не сильно этому сопротивлялась. Потом в какой-то момент он схватил меня за руку и потащил наверх, в ванную. Он запер дверь и… и хотел поцеловать меня, но заметил твои засосы на моей шее.
Колдер смотрит на меня исподлобья, а на его лице появляется дьявольская ухмылка. Подушечки его пальцев продолжают бегать по моей коже, оставляя после себя ожоги.
– Ты этого добивался? – недовольно спрашиваю я. – Хотел отпугнуть от меня парней?
– Может быть, – бросает он. – И что же случилось дальше?
– Это разозлило Брайана. Он решил, что раз на мне засосы, со мной можно обращаться как со шлюхой, и… он начал… приставать ко мне.
Мне кажется или я слышу утробный рык? Пальцы Колдера смыкаются вокруг моей ноги так, что мне становится почти больно.
– Но ничего не было, – я спешу упокоить Колдера. – Я оттолкнула Брайана, он уронил зеркало, потом я поскользнулась и упала на осколки.
Колдер поднимается, и теперь его рост кажется мне ещё выше, чем обычно.
– Почему ты сразу мне не сказала?
– И что бы ты сделал? Пьяный и окровавленный, пошёл бы разбираться с Брайаном, когда у нас не было времени даже собраться, – напоминаю я. – К тому же это не твоя проблема. – Я пожимаю плечами, пытаясь придать небрежность своим словам.
– Я набил морду Крису за то, что он тронул тебя пальцем, думаешь, я бы не убил Купера за то, что он с тобой сделал?
Ты убил Криса. Внезапный страх встряхивает меня. На секунду Колдер представляется мне совершенно чужим и опасным.
– Тогда хорошо, что я тебе не сказала.
– Мэд. – Колдер тянет руку к моему лицу. Я непроизвольно вздрагиваю и отстраняюсь. Парень удивляется моей внезапной реакции. – Класс, теперь ты боишься меня? Сейчас?
– Я… – Я опускаю взгляд вниз.
– Мэд, – настойчиво говорит Колдер. Он поднимает моё лицо за подбородок и заглядывает в мои глаза. – Я никогда не причиню тебе зла. – Он произносит эти слова медленно и чётко. – Я не убийца, – с надломом добавляет он.
Я утопаю в океане печали в его глазах. И если Колдер чувствует мою физическую боль, то я однозначно чувствую его душевные терзания.
– Пожалуйста, не бойся меня, – шепчет он, прижавшись своим лбом к моему. Вместо слов звенят тоска и боль. Я даже представить не могу, каково ему сейчас. Каково это, так отчаянно бежать от звания убийцы, чтобы в итоге искупать руки в крови? Каково это, когда единственный человек, который рядом с ним, может вот-вот отвернуться от него?
Я не могу.
Я встаю на носочки и осторожно прикасаюсь губами к его губам. Колдер мгновенно отвечает более страстно и жадно, словно я глоток воды после засухи. И я вода. Впитываюсь в его одежду, обволакиваю кожу и испаряюсь от её тепла.
– Я не боюсь тебя, – шепчу я, когда наши губы размыкаются.
КРОВЬ ОТ КРОВИ
34
– А вот и наши ранние пташки, – с нескрываемым сарказмом произносит бабушка, когда мы с Колдером появляемся на кухне. Она сидит за столом на том же месте, что и вчера, тасуя в руках таро.
