– Постарайся извиняться как можно жалостливее, – инструктировала меня Кэтрин у тротуара перед моим домом, – пусти слезу, раскаивайся. Позвони мне позже.
Я кивнула, мы распрощались, и я вновь оказалась под холодным дождем.
Так я осталась одна.
* * *
В пятницу на уроке по истории я сидела за последней партой, даже не пытаясь сосредоточиться на словах мистера Карсена. За окном бушевала метель, а я прокручивала в голове прощание с Кэтрин сегодня утром. Вместе с ее семьей из Эмброуза уезжали мистер и миссис Питерсон. Лицензии после случая с Эмбер их все-таки не лишили, но после злополучного инцидента у них не осталось желания дальше жить в нашем «чудесном» городе. А вот Лас-Вегас предложил им незаурядные рабочие места.
У меня все еще болели уши от маминого крика после моего возвращения с маяка, и я была наказана на неопределенный срок домашним арестом, но он вступил в силу только сегодня, после отъезда Кэтрин…
– …Вот и все. Мне пора.
Она взяла мои руки в свои, ее мягкие варежки укрыли мои голые пальцы от холода.
– Теперь ты свободна от этого города.
– Свобода, как и счастье, для каждого своя, – на губах Кэтрин играла таинственная улыбка, – я никогда не чувствовала себя узницей Эмброуза. В отличие от Моники. Но, наверное, она была права, когда говорила, что наш сонный город хоть и скучен, его лучше не будить. Или следует покинуть Эмброуз до того момента, как он проснется.
– Знаешь, а ведь я никогда тебя не спрашивала о том, что ты думаешь про исчезновение Моники. Что же произошло на самом деле.
– Я с тобой согласна, с того дня все и началось. А порядок событий просто неправильный.
Я уже попрощалась с мистером и миссис Сандерс, они ждали дочь в машине и не торопили нас с Кэтрин, за что я была им глубоко признательна.
– Я буду ждать тебя по ту сторону Лунного озера, Элисон. Нет вечных тайн, и когда тебе откроется последняя, приезжай.
Мы крепко обнялись, а потом она навсегда уехала из Эмброуза…
…Теперь передо мной стоял вопрос, что делать дальше. Что, если ранее я ошиблась в каких-то сделанных мною выводах, свернула не туда? Ведь тогда и направление сейчас ложное!
Заскрипели стулья, зашумели голоса. Я с удивлением обнаружила, что за своими размышлениями не услышала звонка. Время возвращаться домой.
Одноклассники, да и все остальные школьники, сторонились меня, только иногда одаривали жалостливыми взглядами. Девушка из некогда популярной компании осталась совершенно одна – вот уж сочетание иронии и драмы.
Выпускники наверняка караулят жертв у выхода из школы, чтобы забросать их снежками. Когда снега в Эмброузе больше – играют в короля горы. Обычно выигрывал Алекс, а Фред, изображая из себя его фанатку, визжал от восторга внизу. Без «французов» даже зима казалась унылой и монотонной. Как будто город души лишился.
Продолжая заниматься самобичеванием, я вышла из класса, где меня поймали, по-другому и не скажешь, близняшки Мейбл.
– Ох, Элисон! Какой кошмар! Страшно подумать, через что ты сейчас проходишь!
– Особенно когда понимаешь, что через русскую мафию…
– Кто бы мог подумать, что именно они, повздорив с мистером Роузом, расправились с Эмбер!
– Что вы несете! – меня придавило к стенке от таких заявлений.
– Ну как же, уже все знают. Весь интернет на ушах!
– Не прям, конечно, весь…
– Но один сайт уж точно.
– Нам очень жаль, что так сложилось. Правда, тебя, Элисон, наверняка больше волнует инсценированная смерть «французов». И кто бы мог подумать, что Моника сбежит, чтобы быть с ними!
– Ага, свободы ребятишки захотели…
– Вы хоть сами понимаете, как это звучит? Не можете вы на самом деле верить в эту ахинею…
– Но ведь есть ряд доказательств тому!
– Единственное доказательство вашему бреду – это неуважение ко всем пострадавшим, вы, жертвы инцеста интернета с инстаграмом. Еще раз услышу подобное – и тампонами вы уже пользоваться не сможете.
Лили грозно нависла над близняшками Мейбл. Испуганно пискнув, они тут же ретировались из коридора.
– Не стоило такое им говорить, – укоризненно сказала я, ожидая свою порцию грязи от старшеклассницы, – они безобидные, хоть и верят в подобную чушь.
– До этих долбанутых по-другому не дойдет.
В руках Лили было множество конспектов, видно, домашнее обучение не столь веселое занятие, каким я его представляла.
– Впредь не позволяй близняшкам Мейбл повторять слабоумные новости с желтого сайта. Тебе есть чью память беречь.
Лили уже собиралась уходить, как я ее окликнула:
– Нам надо поговорить.
Притормозив, она напряженно застыла, после чего повернулась.
– Да, притом давно. Я все собиралась тебе написать… или позвонить… но всегда придумывала себе отмазки.
Я старалась не выдать своего удивления, а она продолжила:
– Мне еще нужно задержаться в школе. Встретимся через час в магазинчике у заправки мистера Тони.
И была такова. Я устало смотрела ей вслед, а потом достала из кармана телефон. Мое наказание с отъездом Кэтрин вступило в силу, нужно было что-то придумать, уговорить маму дать мне еще часа два свободного времени. Пока я лихорадочно подбирала подходящие слова, способные ее убедить, телефон вырубился. Значит, маме не суждено узнать, что я опоздаю к обеду.
Поразительно, но тот факт, что мне придется вновь возвращаться к мистеру Тони на заправку, совершенно меня не пугал. Больше волновало то, как я обесцениваю мамино доверие. С каждый разом я все меньше переживаю, если что-то недоговариваю или утаиваю от нее. Но иначе я бы и половины всего не узнала! Я покачала головой, укоряя сама себя: слабые оправдания для успокоения совести.
Снег скрипел под ботинками, метель дерзко подгоняла в спину. Сегодня я впервые в жизни шла в школу в абсолютном одиночестве. Так же и иду назад. Одна. Совершенно одна.
Когда Моника лежала дома больной, она просыпалась рано утром, чтобы поговорить со мной по телефону, пока я шла на уроки, ведь знала, как ненавистна мне дорога в одиночку. Теперь же мой телефон практически всегда молчаливо лежал в кармане.
На заправке у мистера Тони вьюга затихала, как и мои бесконечные мысли. Колокольчик у двери звонко предупредил о моем приходе.
– Мы не печем кексики на вынос.
– Очень смешно, – пробурчала я себе под нос, подходя к прилавку за которым возвышалась худощавая фигура Тони.
Он насмешливо оглядел меня с ног до головы. Скажи он, что я выгляжу как пятиклассница с новым розовым шарфом, как это сделала сегодня Кимберли, я бы за себя не поручилась. Но он молчаливо наблюдал за мной, в ожидании выгнув бровь.
