Та удивленно повела бровью:
– Владеешь джиу-джитсу, институтка?
– А ты проверь!
Ответом Орье послужили два электрода из тазера. Жюли упала как подкошенная.
– Наподдать бы тебе по заднице, сучка, да недосуг. Командир заругает.
Проходя мимо Вульфа, девушка подхватила оброненный пистолет и сунула его за пазуху:
– Пушки детям не игрушка.
Хикс снял защитный кокон с каталки и без малейших усилий перекинул через плечо. Геликоптер приземлился на крышу, распахнув створки десантного отсека.
Каннингем запрыгнул внутрь, доложив Беккеру:
– Сэр, безопасники ГСПМ на подходе. Едут наверх.
Комиссар кивнул.
Вульф, шатаясь, поднялся на ноги и бросился вслед за Хиксом. Он почти нагнал его, когда Алекса перехватила Лоутон. Подсечка опрокинула Вульфа на землю, но тот успел вцепиться в девушку обеими руками. Они клубком покатились по крыше. Лоутон понимала, что любая проволочка сейчас была не на ее стороне. Она колотила Алекса по всем частям тела, до которых могла дотянуться, но он не отпускал. Наконец она смогла извернуться и впечатала ему лбом лицо. Из глаз посыпались искры. Вульф ослабил хватку, и Лоутон начала вставать. В последней попытке Алекс выхватил у нее пистолет. Завязалась борьба за оружие. Прогремел выстрел.
Голову пронзило горячей стрелой. Волна боли затопила сознание. Руки разжались, а ватные ноги перестали держать. Вульф осел и больше не шелохнулся.
– Блядь! – выругалась Лоутон, отступая к геликоптеру.
Она бросилась бежать, когда лифты доставили на крышу отряды службы безопасности. Беккер подал ей руку и затащил внутрь.
– Лисы на борту, Карсон. Вытаскивай нас.
– Принял, – ответил пилот. – Взлетаем.
Винтовые турбины взвыли, раскручиваясь на полную мощность. Десантный люк закрылся, и геликоптер оторвался от крыши, подняв в воздух клубы пыли.
Орье медленно подползла к Вульфу и проверила пульс.
– Только не вздумай у меня умереть.
Алекс погрузился в сладостную тишину.
Глава 24. Якорь
Шум прибоя успокаивал истерзанную душу. Волны лениво накатывали на галечный берег, взбивая хлопья пушистой белой пены. Ее подхватывали и уносили в недосягаемую вышину сталкивающиеся воздушные потоки, идущие встречными курсами с материка и океана. Крикливые чайки парили в подернутом серой дымкой небе на волнах теплой восходящей тяги, рожденной борьбой воль, внимательно выглядывая съестное в окрестностях жилой береговой полосы. Люди для них давно стали самым простым источником поживы. Слишком избыточные и пресыщенные, чтобы рачительно следить за объедками своего бытия.
Вульф часами мог наблюдать за приливами и отливами, сидя на краю пирса и свесив босые ноги поближе к воде. Брызги волн приятно щекотали голые ступни, а спокойная основательность бескрайней водной глади даровала медленное, но верное исцеление его поврежденному мозгу. Изначальная мощь океана и непререкаемая цикличность природных явлений благоприятно влияла на процессы восстановления после полученной неврологической травмы. Стейнбек, вышедший из гибернации, сердобольный Ямагути и команда нейрофизиологов Конторы изрядно перепаяла его проводку в центральной нервной системе и поработала над обновлением прошивки. Дело оставалось за малым – необходимо было дать время для перезагрузки и естественного обновления.
Маленькая детская ручонка легла на его плечо:
– Сестренка зовет обедать, Алекс Вульф. Идем, дружочек. Не забывай. Прием пищи строго по расписанию.
Он взял Банни за руку и послушно зашагал за ней к дому.
Это первое, что поразило его, когда он пришел в себя после операции. Жюли сказала, что служба безопасности успела в самый последний момент и отбила девочку. Время, которое они подарили оперативникам, оказалось решающим. Беккер со своим отрядом успел ускользнуть.
Вульф чувствовал диссонанс в воспоминаниях, но радость от встречи с Банни и Жюли в конечном итоге растопила лед сомнений и переживаний. Все кончилось хорошо – это самое главное. Последствия подождут.
Уютный одноэтажный дом, расположившийся на берегу океана вдали от суетной городской черты, принадлежал Конторе и представлял собой образчик современного минимализма: никаких вычурных, сложных форм, а из материалов только отпринтованный на строительном фабрикаторе биоразлагаемый плексиглас и электрохромное стекло для панорамных окон. В отделке внутренних помещений преобладали светлые тона, а мебель была произведена из искусственной эко-древесины. Государственная служба психологического мониторинга держала марку передовой организации, соответствующей злободневной информационной сетевой повестке.
– Это будет полезным жизненным опытом для каждого из вас, – сказал Алексу перед выпиской Стейнбек. – Терапия бывает разной.
Он не стал спорить. Всем троим требовалось время, чтобы прийти в себя.
Жюли каждый день возила девочку в центральный офис на психотерапевтические сеансы к Стейнбеку, а дома они использовали «Морфей». Положительной динамики пришлось ждать долго, но прогресс был налицо. Банни начала засыпать без медикаментов, а ночные кошмары мучали ее все реже. Сложнее дело обстояло с диссоциативное расстройством идентичности. Мара ушла со сцены, забившись в самые потаенные уголки разума девочки, но профессор не спешил давать позитивный прогноз. Требовался глубокий анализ посредством коллективного осознанного сновидения, но пока никто из группы извлечения не горел желанием возвращаться в лабораторию «Гипноса» и погружаться в купель.
Кухня полнилась ароматами свежеиспеченного хлеба, натурального джема, сваренного кофе и экзотических фруктов, очищенных и красиво сервированных на блюде. Орье раскладывала по тарелкам поджаренные яйца с кусочками помидоров и гренками. Этому армейскому способу приготовления ее научил Вульф.
– Какая вкуснотища, – протянул Алекс.
– Заткнись! – шутливо отмахнулась Орье. – Знаешь же, что я и готовка – вещи несовместимые. Вы нацепили поварской колпак на человека, всю жизнь питавшегося полуфабрикатами и обретавшегося по кафетериям медицинских учреждений.
– Никогда не поздно начать менять свою жизнь, – Вульф хитро подмигнул Банни.
Они взялись за вилки и синхронно стали стучать по тарелкам, скандируя:
– Есть-есть-есть-есть!
– Чертовы питомцы, – пробурчала Жюли с улыбкой.
Орье подала еду, а Вульф разлил сок по стаканам. На большее его мелкой моторики пока не хватало. Приходилось тренироваться по много часов в день, но упорство в экзерсисах вознаграждалось. Реабилитация шла споро.
– Сегодня мы с дедушкой будем проходить очень-очень новый тест, – проговорила Банни с набитым ртом.
– Профессор говорит, что пока не может вычленить Мару в структуре личности Банни, – пояснила Орье. – Он настаивает на сеансе КОС.
