Но я усилием воли переключила внимание на всплывшее на экране окно диалога с заказчиком. От завышенных ожиданий лучше избавляться так же усердно, как и от негативных.
Погружение в рабочий проект, как всегда, оказалось лучшим лекарством от давящих переживаний: я не заметила, как пролетело время до выхода. Опомнилась, лишь когда дисплей браслета вспыхнул ярко-голубым, и голос персонального менеджера объявил пятнадцатиминутную готовность к выходу.
* * *
Глайдер привёз меня на Центральную площадь как раз вовремя. Приём был назначен в Главном Доме – самом большом здании, находящемся прямо в сердце Центрополиса. Из-за своего зеркально-белого фасада и разноуровневых остроконечных фронтонов Главный Дом напоминал исполинский айсберг. И от него веяло таким же холодом.
Припарковав глайдер в подземном паркинге «айсберга», уже заполненного примерно сотней других таких же машин, я со вздохом отправилась в пункт регистрации посетителей.
Спустя несколько минут, пройдя все необходимые этапы идентификации личности и поднявшись в лифте на самый верхний этаж, я оказалась в огромном круглом зале, и в первые секунды чуть не ослепла. Ярко-белые стены и пол. Белые стулья и прозрачные интерактивные столики – отдельный для каждого посетителя. Один широкий стол с голографической установкой-транслятором в самом центре, а вдоль стен – множество больших плоских голографических панелей. Я ни разу не была в Главном Доме, но здесь меня посетило дежавю: вся окружающая обстановка напоминала экзаменационный зал в колледже. Правда, это помещение было раз в пять просторнее, и здесь я была не одна: больше сотни гостей уже заняли свои места, и непрерывным потоком вливались всё новые люди. Все как один – в ярко-белых комбинезонах и с идентичными стрижками на обесцвеченных волосах.
Я без труда нашла предназначенный мне столик с помощью навигатора, который электронная система Главного Дома загрузила в мой браслет ещё на регистрационном пункте. Дойдя до своего кресла и уже собираясь присесть, я окинула взглядом близлежащие столы и вздрогнула от неожиданности: в том же секторе, чуть впереди меня сидел вполоборота Альберт. Он поймал мой взгляд и сдержанно кивнул.
– Здравствуй, отец, – проговорила я, но, не дождавшись никакой особенной реакции в ответ, скользнула взглядом по другим столикам в секторе. На небольшом расстоянии слева от Альберта и спиной ко мне сидела женщина. Кларисса? Я задержала на ней взгляд, и когда она, наконец, слегка повернула голову, так что получилось рассмотреть её профиль, я поняла, что не ошиблась: это была моя мать. Ничуть не изменившаяся за эти годы, в отличие от отца.
– Мама, – сначала негромко, а затем гораздо настойчивее позвала я. – Мама!
Она даже не шевельнулась.
И тогда вмешался Альберт:
– Кларисса, с тобой хочет поздороваться Мира.
– Мира? – переспросила моя мать, словно не понимая, о ком речь.
– Да. Миранда, – отец взглядом указал на меня, и тут, наконец, она соизволила развернуться.
Но когда я увидела её холодные серо-зелёные глаза – точь-в-точь такие же, как у меня – моё маленькое, повисшее в воздухе деревце словно сжалось ещё сильнее. Пустота. В её глазах была бесконечная пустота.
– Слава ОЕГ, – сухо поздоровалась со мной мать и отвернулась. Вот и всё.
Я села за свой стол, пытаясь подавить нарастающий в голове шум, и продолжила озираться по сторонам, чтобы не дать себе погрузиться в гнетущие мысли. Это всё неважно. Я могла бы ещё столько же лет не видеть Клариссу, и ни разу об этом не пожалеть.
Но где же Инга?
Как оказалось, в нашем секторе не было ни одной девушки подходящего возраста. Несколько сидений пустовало. Может быть, ещё не пришла?
Внимательно разглядывая каждого входящего, я заметила несколько знакомых лиц из IT-сферы. Среди них были и именитые программисты, с которыми я боролась за места в топе. В частности, Полард Мёлеман, которого я давно оставила позади, и он, кажется, уже даже не входил в тридцатку лучших. А также Олег Самсонов. Последний был всего на пару лет старше меня, но гораздо раньше оказался в топе и упорно не сдавал своих позиций в самой верхушке рейтинга, чем постоянно вызывал во мне неосознанную неприязнь. Теперь я понимала, что это была банальная зависть.
Пока зал постепенно заполнялся приглашёнными, из боковой двери стали один за другим выкатываться механические официанты – небольшие юркие роботы-инсектоиды с подносами, причудливо закреплёнными на покатых спинах. Большинство подносов были уставлены высокими прозрачными стаканами с белковыми коктейлями, но на некоторых стояли тарелки, заполненные разноцветными листьями салата и стейком средней прожарки. Именно такой инсектоид безошибочно подъехал и к моему столику. Я взяла полагающуюся мне тарелку и приборы, и робот бесшумно развернулся в обратном направлении. Но каким же было моё удивление, когда вслед за этим другой робот с точно таким же подносом подъехал к столику Альберта. Невозможно! Неужели официант мог ошибиться? Я наблюдала со спины за реакцией отца, но удивилась ещё больше, когда тот с абсолютно спокойным видом переместил тарелку с обычной едой на свой стол.
«Во дела! Выходит, у отца тоже проявилась аллергия? – размышляла я. – Значит, это наследственное?» Я перевела взгляд на столик матери, но там уже стоял стакан клеверфуда, который она как раз взялась потягивать из трубочки.
Все присутствующие принялись за еду – так началась предварительная часть приёма. Но я с трудом заставила себя съесть лишь пару листьев салата, сбрызнутых горчичным соусом.
Тем временем входные двери закрылись, и я с унынием отметила, что так и не увидела среди последних вошедших никого, кто мог бы подойти на роль моей сестры. А может, она пришла уже давно, просто её место оказалось в другом, отдалённом секторе?
Пока я размышляла, прозвучал короткий звуковой сигнал, и пространство над транслятором вспыхнуло и замерцало тончайшими световыми нитями разных цветов. А ещё через несколько мгновений все присутствующие, включая меня, как один, поднялись со своих мест, звучно выкрикивая официальное приветствие: «Слава Объединённому государству!».
Голографический силуэт Первого Доверенного заместителя Главнокомандующего ОЕГ взирал на нас с покровительственным видом. Наконец, он поднял две ладони вверх, и собравшаяся публика вновь заняла свои места.
– Именем Главнокомандующего, объявляю съезд первых лиц ОЕГ официально открытым.
Строгий худощавый облик Первого Доверенного заместителя был известен каждому гражданину ОЕГ. Именно он появлялся на всех городских голографических экранах, всякий раз, когда происходило обращение властей к рядовым гражданам. В его задачу входило выражать волю Главнокомандующего по всем важным государственным вопросам. Сам Главнокомандующий публике не являлся никогда – таковы были предписания Департамента безопасности.
«Забавно, – подумала я. – Ведь Главнокомандующим может оказаться любой человек, даже сидящий сейчас в этом зале. Он может исподтишка наблюдать за каждым из нас, маскируясь под какого-нибудь министра. Хотя…зачем ему это, когда у него есть штат Зорких, притом в каждом городе». Я скользнула взглядом по сидящему впереди меня отцу, который, как и все остальные, внимал речам Доверенного заместителя. Но отчего-то я была уверена, что в этот самый момент его внимание рассредоточено по всему залу, он видел всех одновременно и даже его затылок как будто говорил: «Я знаю о тебе всё».
