– Считайте, что у вас больше нет проблемы. Никакого соглашения не будет, так что можете спокойно отправляться на свои встречи, – и, пользуясь тем, что Альберт с Александром отошли куда-то вглубь зала, я развернулась и быстрым шагом направилась к выходу. Двери услужливо разъехались, выпуская меня и ещё нескольких посетителей. Я мельком обернулась, дабы убедиться, что никто не пытается меня догнать, и поспешила к подъёмнику.
Как ноги донесли меня до моего «дельфина», я уже не помню. Но оказавшись в салоне, я с ожесточением сорвала с себя браслет и, заткнув уши, заорала так громко, как только могла. Такого со мной ещё не было: всё тело колотило, сердце вылетало из грудной клетки и казалось, что горло вот-вот разорвётся на части от собственного крика. Трудно передать, каких усилий мне стоило удержаться от истерики на самом приёме. Однако вслед за агонией бешенства пришли спасительные слёзы. Я кое-как смогла продиктовать автопилоту маршрут, и, откинувшись на сидении, жгуче, навзрыд разревелась. То ли от каких-то несбывшихся ожиданий, то ли от жалости к себе, то ли просто от невыносимости накопившегося напряжения. Один за другим я прокручивала отдельные эпизоды прошедшего приёма. Рыхлое лицо Лобзовского-младшего, равнодушный взгляд матери, награждение отца и предсмертные судороги министра на глазах у безразличной публики, обвинение эмпатов в подрыве магистралей, принятое слушателями без вопросов и доказательств. Мои ощущения в тот момент были сродни обретению способности видеть после того, как продавец чувств снимал с моих глаз повязку. Тем вечером я, наконец, увидела: меня окружают не люди. Камни. И я больше не хотела быть одной из них.
Когда же я, наконец, слегка пришла в себя, Центрополис остался уже позади, а глайдер уверенно мчал меня в сторону ближайших трущоб. Только сейчас до меня дошло, что там, в паркинге Главного Дома, я, не раздумывая ни мгновения и даже не отдавая себе отчёта, задала автопилоту «тот самый» маршрут. Я резко дала новую команду системе автоуправления и остановила машину. Сначала необходимо «перебить» сигналы, чтобы запутать следы своего реального маршрута, а потом… Чёрт, я ведь не договаривалась с Грегом о сеансе. Его может не быть дома, что я вообще делаю?
Дрожащими пальцами набрала текстовую заявку с пометкой «Срочно» на соответствующем сервисе в Даркнете, а после замерла, пялясь на экран в мучительном ожидании. Прошли бесконечные, самые долгие в моей жизни четыре минуты. И тут строка статуса загорелась одобрительным зелёным неоном. Кажется, в тот момент я готова была поверить в существование Единого бога, которому по-прежнему молятся некоторые эмпаты. Ведь кто-то услышал мои безмолвные мольбы.
* * *
Как и в прошлый раз, Грег встретил меня прямо в паркинге. Он просто взглянул на меня и, не задав ни одного вопроса, в полном молчании повёл к себе в апартаменты. Всю дорогу он держал меня за руку. Точнее, это я впивалась в его ладонь, словно она была моим единственным и последним спасением. Но и этого мне было мало, бесконечно мало. Я хотела, чтобы не только моя рука находилась в плену его уверенной хватки. Я хотела – нет, мне было необходимо – всем телом ощутить его защиту, пусть иллюзорную и хотя бы кратковременную.
И Грег, со свойственной ему чуткостью и наблюдательностью, понял это.
– Господи, Мира, ты вся дрожишь, – это были его первые слова, когда мы зашли в ярко освещённую прихожую.
Я посмотрела в его глаза, и, не зная, что ответить, снова зашлась в неконтролируемых рыданиях.
– Мира… Тише, девочка, – Грег приблизился и обхватил обе мои ладони. – Послушай: сейчас я просто обниму тебя, и тебе скоро станет легче. Но если тебя это испугает – просто толкни меня, я сразу отойду. Хорошо?
Я закивала и сама сделала полшага вперёд, утыкаясь лицом в его грудь и прижимаясь всем телом, в то время как его крепкие руки обхватили мои плечи и спину. Тёплое дыхание Грега, его запах, объятия, нежно сковывавшие моё тело и какие-то успокаивающие слова, которые он, словно баюкая, нашёптывал мне, свивались в невесомый кокон чувственной согревающей заботы. Невыразимо хотелось утонуть, раствориться в этом ощущении: принимать чьё-то сочувствие было бесконечно целительно для какой-то тонкой составляющей моей сущности.
– Пожалуйста, только не заставляй меня что-то рассказывать. Просто разреши сегодня остаться здесь… рядом с тобой. Мне кажется, я не смогу одна… Сойду с ума!
– О, не переживай. Пока не удостоверюсь, что ты действительно пришла в себя, я никуда не отпущу тебя, даже если ты передумаешь и начнёшь умолять об этом, – Грег провёл ладонью по моей голове и плечам, отчего у меня в ступнях побежали мурашки. – Но раз ты не хочешь разговаривать, мне придётся прибегнуть к другим методам терапии.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты мне доверяешь?
– … иначе меня сейчас и не было бы здесь.
– Тогда слушай внимательно. Я принесу в спальню два больших нагретых полотенца и ненадолго выйду. Тебе нужно будет снять комбинезон, лечь на живот и накрыться полотенцами так, чтобы они согревали всё твоё тело целиком. Пальцы рук и ног в том числе. Потом я вернусь и сделаю тебе лечебный ритмический массаж. Никаких грубых вмешательств: я буду едва касаться тебя. В процессе я стану приоткрывать только те участки тела, с которыми непосредственно планирую работать, остальные тем временем должны оставаться в тепле. Я буду работать с твоими ступнями и икрами, позже перейду к рукам, плечам, шее, спине и голове. Я проговариваю всё это так подробно, чтобы ты понимала, что и в какой последовательности будет происходить. Твоя задача – расслабиться. Настолько, насколько возможно. Если удастся уснуть – отлично. Спи, не стесняйся. Но если ты почувствуешь малейший дискомфорт, тревогу или просто необоснованный страх, только скажи – и я остановлю массаж. Договорились?
– Да…
– У тебя есть какие-то вопросы?
– Нет…
Грег вздохнул:
– Хорошо. Тогда повтори инструкцию.
Мне пришлось повторить всю последовательность действий, как я её запомнила. Грег удовлетворённо кивнул и указал в сторону спальни, а сам ушёл в другую комнату. В спальне было тёплое приглушённое освещение, исходившее от каких-то прикроватных светильников необычной формы. В ожидании Грега я просто присела на краешек его большой кровати, застланной гладким светло-кофейным покрывалом, и стала рассматривать тени, отбрасываемые моей же головой на стены комнаты. Вскоре Грег появился в дверях с двумя действительно тёплыми полотенцами, скрученными в валики. Он вручил их мне и со словами: «У тебя две минуты» вышел, закрыв за собой дверь.
Полотенца оказались такими огромными, что даже одного было достаточно, чтобы накрыть меня почти с головой. Поэтому я расстелила одно прямо на кровати. Немного помедлив, стянула с себя комбинезон и аккуратно сложила его на тумбочку рядом с кроватью. Оставшись в одном эластичном боди, я легла на первое полотенце, накрылась вторым и перевернулась на живот. И как раз вовремя – Грег зашёл в комнату практически сразу, как только я улеглась.
Он подошёл к кровати и поставил на пол рядом с ней две небольших бутылочки из тёмного стекла. Присев на краешек кровати, положил возле себя ещё одно полотенце, принесённое с собой, и поочерёдно открыл бутылочки, налив из них по нескольку душистых тягучих капель в свои ладони.
