Данте стиснул зубы. Она смеялась над ним. Зеленые глаза сверкали, словно изумруды, за стеклами очков.
Зеленые глаза?
Он мысленно перенесся в прошлую ночь. Волосы женщины разметались по подушке, открывшиеся глаза выражали удивление. Не карие, как он предполагал, а зеленые.
Такого же яркого изумрудного цвета, как у стоящей перед ним женщины!
Мысленно Данте распустил ей волосы, снял с нее униформу и очки. Этого оказалось достаточно, чтобы он убедился в правильности своей догадки.
Внутри у него все клокотало, как в жерле вулкана. Ее игра была закончена. Он уперся руками в бока.
— Скажите мне, — процедил он сквозь зубы, — кто лучше в постели, я… — он выдержал паузу, — или Ричард?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
От потрясения у Маккензи перехватило дыхание. Она уже давно не думала о Ричарде. Неужели она произнесла его имя во сне прошлой ночью?
Странно, потому что с Ричардом ей никогда не было так хорошо, как с любовником ее мечты.
Но ужаснее всего было то, что Данте Карраццо узнал в ней женщину, которая провела с ним ночь. Которую он принял за шлюху.
Ее сердце наполнилось леденящим ужасом.
— Я… я понятия не имею, на что вы намекаете, — в отчаянии солгала она, не зная, что ей делать.
— Хотите сказать, что Ричард никогда не говорил вам о том, что вы разговариваете во сне?
К их столику подошла официантка за пустой посудой, и Маккензи поняла, что их беседу следует продолжить в другом месте.
— Если вы закончили ваш завтрак, мистер Карраццо, думаю, нам лучше перебраться ко мне в кабинет.
— А может, в мой номер? — язвительно произнес он. — Прошлой ночью вы чувствовали себя там как дома.
— Хватит! — отрезала Маккензи, не обращая внимания на удивленные лица посетителей, и направилась к выходу. Данте Карраццо последовал за ней.
Как ей противостоять этому ужасному человеку теперь, когда он знает, что занимался с ней сексом?
— Вам не следовало это говорить, — сказала она, как только он вошел следом за ней в кабинет и закрыл за собой дверь.
— А вам не следовало забираться в мою постель.
— Я не говорила, что была там.
— Этого и не нужно. Ваша реакция на имя Ричард — убедительное доказательство.
Маккензи отвернулась.
— Это ничего не доказывает. Меня просто сбили с толку ваши слова.
— Тогда почему вы пулей вылетели из ресторана?
— А вы как думаете, что я должна была делать после ваших обвинений?
Немного помедлив, Данте протянул руку и повернул ключ в замке.
— Что вы делаете? — запаниковала она.
— Вы хотели уединения? Теперь нам точно никто не помешает. — Данте подошел к ней, и она пожалела, что пошла в кабинет. Внезапно комната уменьшилась, воздух будто зазвенел от напряжения. — Чего вы хотели добиться своей маленькой ночной проделкой?
Маккензи попятилась назад, но он последовал за ней, и она оказалась в ловушке. Одна его рука легла на стол, вторая — на подоконник. Его широкоплечая фигура преграждала ей выход. В тактике запугивания этому человеку, похоже, не было равных, и ее бросило в жар.
— Я не вижу смысла продолжать этот бессмысленный разговор, и к тому же вы отказались от моих услуг. Вам лучше пойти и сообщить о своем решении персоналу, а я пока соберу вещи.
— Почему вы не хотите об этом говорить? Потому что ваш хитрый план провалился? — Данте провел рукой по ее плечу. Его горячие пальцы обожгли ее кожу через ткань блузки, и она содрогнулась. Как такое было возможно? Безусловно, прошлой ночью Данте Карраццо доставил ей огромное удовольствие, но как она могла продолжать реагировать на него сейчас, когда так его ненавидит? Разве можно было не испытывать к нему ненависти, когда он собирался сделать такое с «Эштон Хаусом»?
Маккензи напряглась. Ее выводило из себя то, что он считал, будто все вокруг, включая ее, были готовы лезть из кожи вон, лишь бы ему угодить.
— Какой еще план?
— Задобрить меня, чтобы я передумал насчет отеля. Должен сказать, вы очень инициативны и проделали впечатляющую работу.
Маккензи отрицательно покачала головой. Как хорошо, что он не мог слышать участившийся стук ее сердца!
— А я должна сказать, что у вас богатое воображение. А теперь вы не могли бы оставить меня одну?
— Насколько я помню, прошлой ночью вы не возражали, когда я к вам прикасался. Вам это даже доставляло удовольствие.
Она не хотела это слушать. Чувства, которые она испытывала прошлой ночью и сейчас, когда он коснулся ее руки, оставались для нее загадкой. Они были незнакомыми и слишком новыми для нее. Она не понимала, почему именно этот мужчина заставлял ее таять.
Раздосадованная, она опустила руки и попыталась пройти мимо него.
— Вы сошли с ума! Немедленно пропустите меня!
В ответ он улыбнулся и преградил ей путь, так что они столкнулись друг с другом. Маккензи тут же отпрянула. В этот момент он протянул руку и, сняв с девушки очки, положил их на стол.
— Эй!
Данте еще шире заулыбался.
— У вас очень красивые глаза, — сказал ей он. — Они необычного изумрудного оттенка. Я знаю, что видел их раньше.
Маккензи отвернулась.
— У многих людей зеленые глаза, — глухо отозвалась она, почувствовав, что его рука коснулась ее затылка. Затем послышался щелчок заколки, и волосы рассыпались по ее плечам. Данте тут же запустил в них пальцы.
— Ну вот, так гораздо лучше.
— Нет! Отпустите меня! Что вы делаете? Я буду кричать…
Намотав на палец прядь ее волос, Данте наклонил голову и внимательно посмотрел на девушку.
— На моей подушке остался аромат ваших волос. Почему вы так рано ушли?
— Я все еще не понимаю, о чем вы говорите.
— Вы не можете и дальше притворяться, что в моей постели были не вы.
— Я уже говорила, что вам это, возможно, приснилось.
Потянув Маккензи за волосы, он привлек ее к себе.
— О, это было лучше, чем сон. Намного лучше. — Его голос был теплым и вкрадчивым. — И в миллион раз приятнее.
Он находился слишком близко. Так близко, что она почувствовала его запах и мысленно перенеслась на несколько часов назад.
Маккензи упрямо тряхнула головой. Нет, она не должна об этом думать!
— Послушайте, мистер Карраццо…
— Называйте меня Данте.
— Но…
— После того, что было прошлой ночью, мы могли бы перейти на «ты».
