Босс мне нравился, несмотря на все занудство и некоторые перегибы в дисциплине. Особенно нравился за пределами участка, желательно в том виде, что я застала на кладбище, или час назад – с горящими глазами, тяжело дышащим, и готовым на все.
Поэтому как только наступил вечер, я прямиком двинулась домой. Благо прятаться от маменьки больше не надо было.
Раздевшись и помыв руки – привычка страшное дело – я деловито ворвалась в соседнюю комнату.
– Проверь меня на постороннее влияние. – я подняла руки и выжидающе уставилась на старшего брата. Гунтур скосил глаза сначала в стену, потом, подумав, закатил в потолок.
– А раздеваться было обязательно? – страдальчески пробурчал он, после обозначенной пантомимы закапываясь в рабочий стол, где хранился всяческий артефакторский инвентарь.
В город учиться братья так и не поехали.
Но это вовсе не значит, что они остались неучами.
Старшенький, еще до того, как я уехала покорять столицу, устроился учеником к местному магу-артефактору. Силушка у него будь здоров, пахать на нем можно, и как оказалось, руки тоже из нужного места растут.
Маг тот недавно помер, а лавка, в которой можно и отремонтировать, и купить всякую полезную заряжённую мелочевку, перешла брату.
– Гун, а тебе не приносили что-нибудь починить эдакое? – поинтересовалась я у спины брата.
– Желательно времён Войны? – ехидно уточнил братец. – Не считай меня идиотом. Я даже журнал посетителей мастера Хилмана пересмотрел, на всякий случай. И весь город с датчиком обошёл. Ниоткуда не фонит. Так, общие флюктуации, от оборотней и прочих. Ни малейшего признака древних курганов.
Я разочарованно вздохнула. Еще одна версия крокодилу под хвост.
Мелкий братец не такой рукастый, как Гунтур. Зато у Харта все цветёт и плодоносит, будто он маг-природник. Его даже проверяли пару раз. Соседям не понравилось, что он на выставках призовые места розами и кабачками постоянно берет, и попробовали его дисквалифицировать. Мухлюет, мол, с магией.
А вот нет. Чистый оборотень, просто талантливый.
Старательно отводя глаза, Гунтур просканировал меня какой-то пищащей и моргающей разноцветными огоньками палкой. Сначала от головы до ног, а потом и от пальцев ног до головы.
И повторил процедуру со спины.
– Все чисто. Можешь одеваться. – бросил он. Я кивнула.
– Точно! Сейчас еще одежду принесу, проверь. Мало ли, что прицепили.
И ринулась обратно в свою комнату.
– Халат хоть накинь! – страдальчески понеслось мне вслед.
– Девушку заведи! И с оборотнями больше общайся! Вконец одичал! – рявкнула я в ответ.
Наш городок населён в основном оборотнями, но оставшийся процент – чистокровные люди. И это наложило определенный след на местную мораль. Если на землях кланов, где живут только оборотни, не редкость бегающие по улицам совершенно обнаженные мужчины и женщины, то здесь этой естественной стороны жизни как-то стеснялись. Ну, не принято у обычных людей раздеваться при всех. Так мы тоже будем соблюдать приличия, оборачиваться в строго определенных местах, в лесу, например, и ни в коем случае не забывать брать с собой запасную одежду.
На крайний случай, можно было пробежаться по городку в ипостаси.
В частности, поэтому оборотни в Киттери предпочитали оборачиваться как можно реже, и если возможно – дома.
Или и правда, в лесу.
Как представлю маменьку, бегающую в естественном, ипостасном виде по Киттери… мда. Внимание ей будет обеспечено.
В одежде моей, как рабочей, так и повседневной, и в обуви, Гунтур ничего не нашёл.
Странно. Это что, получается, я на самом деле запала на собственного начальника?
Хотя, его же еще не проверили. Может, на нем что висит?
Глава 10
Вызвали полицию соседи.
Крики и грохот в небольшом старинном домике неподалёку от кладбища уже давно стали привычными. В нём обитала семья из четырёх человек. Именно людей.
Впрочем, хулиганили семилетние близнецы ничуть не хуже, чем оборотни-недоросли.
Но не в четыре же утра?
Грохот, по словам мисс Пилсен, стоял такой, что она уж обрадовалась, грешным делом, что дом сносить решили.
– Давно пора уже, я так думаю. – тряся головой, объяснила мне эта почтенная оборотница. – Сколько живу здесь, эта громадина весь вид загораживает.
Я бы лично на ее месте радовалась, что вместо кладбища видишь из окна аккуратный палисадник и старинное, с узорными наличниками и колоннами на крыльце, светло-бежевое здание, но каждому своё.
– Хорошо, мы обязательно зайдём, проверим.
Я метнула злобный взгляд на Флойда, который сегодня дежурил на входе. Именно он распределял посетителей, и не задумываясь отправил ко мне эту склочную престарелую мисс.
После всей этой истории с раскопками кладбище как-то постепенно перестало быть моим тихим местом уединения и медитации. Очень уж там теперь многолюдно. Так что в сторону его, провожать старушку, я плелась весьма неохотно, нога за ногу.
Да и сама мисс Пилсен еле передвигалась, так что скорость у нас обеих была соответствующая назначению пути.
Наконец, на горизонте замаячил особняк преткновения, а дальше по улице уже виднелись пики ограды и массивные двустворчатые ворота парадного въезда на кладбище.
Поддержав под локоток, я помогла мисс Пилсен взойти по трём ступенькам ее домика, и заверив очередной раз, что все досконально выясню и выпишу немалый штраф нарушителям ее спокойствия, проследила, чтобы любопытная бабулька надёжно закрыла за собой дверь.
И только заметив шевеление занавески, пересекла улицу и подошла к проблемному дому.
Мисс Пилсен бдит на посту.
Пусть бдит. Будет свидетель того, что все происходило законно и по протоколу. Не сомневаюсь, что ушлая бабулька вполне в курсе, как проводится разбирательство с соседями.
Ворота в уютный, ухоженный сад были приоткрыты и покачивались, чуть поскрипывая. Внутри стояла абсолютная тишина. Не кричали столь часто поминаемые соседкой дети, не звенела посуда, хотя время уже вполне подходящее для завтрака. Даже шаги были слышны только мои.
Я невольно поежилась и постаралась ступать как можно тише.
Прокравшись таким образом по узкой дорожке, по обеим сторонам огороженной выложенным из камней бордюром, я добралась до крыльца. Дверь была прикрыта неплотно, из-за неё сочился неприятный, приторный запах тухлятины.
Из последних сил надеясь, что нос меня опять подводит, и речь идёт всего лишь о протухших продуктах, я потянула на себя ручку.
– Мистер Стивенс? – позвала я неуверенно. Фамилию жильцов подсказала опять же вездесущая мисс Пилсен. – Миссис Стивенс?
