Было бы странно кричать его имя толпе, хотя чего-то подобного я ожидала. Вместо этого присутствующие склонили головы и на несколько секунд замерли. Я с интересом наблюдала за приветствием, тем, как смотрят на него подданные, как он сам держится. Неожиданно во мне проснулся профессиональный интерес ксено-этика. Одно дело слышать или прочесть, другое — наблюдать своими глазами.
Одет он был просто, хотя в гражданскую одежду. Не военный? Обычно к династии присоединялись генералы, другие высшие чины, возможно, он был министром в прошлом. Государственные деятели не были моей работой. На «Стремительном» я занималась военными.
— Шад, — монарх подошел и к нам.
— Гай Эс-Деймос, — поприветствовал Шад, склонив голову.
Я последовала его примеру.
— Рива, — сказал монарх, и я удивленно подняла глаза.
Лицо монарха осталось каменным, мрачным — ни намека на чувства. Но он знал мое имя. Не каждый даже в этом зале может таким похвастаться.
Чуть кивнув, он двинулся с охраной дальше.
— Он меня знает? — изумленно выдохнула я.
— Тебя все знают. Когда меня посылали к Лиаму, монарху, конечно, доложили об операции.
Шад на мгновение прикрыл глаза, и яркие радужки погасли. Кажется, встреча с монархом тяжело ему далась.
Он ведь промахнулся…
К счастью, о промахе не напомнили.
Как только монарх скрылся из виду, рядом с нами появилась Эдетт. В броне, как полагается военной. С массой косичек — без колец на этот раз, заплетенных и убранных высоко на затылок. Я смогла лучше рассмотреть эмблему с крыльями. Она была потрепанной, видно, Эдетт в этой броне не только воевала, но и катапультировалась и была в рукопашной, слишком вид у брони уставший.
— Шад, — сказала она.
Молчание.
Он не хотел видеть бывшую названную.
— Эдетт, — наконец произнес он.
Она меня проигнорировала, и я не стала здороваться тоже.
— Позволь поговорить с тобой наедине, — попросила бывшая невеста.
Шад помедлил, но кивнул. Что побеждает — долг или чувство, мне всегда было интересно. В этот раз он поддался чувствам. А может, помнит о ее трауре.
— Я тебя оставлю, Рива. Не беспокойся, — сказал он и они удалились за тяжелую портьеру, чтобы поговорить в тени и спокойствии.
Я подошла ближе. Во-первых, без Шада неуютно, во-вторых, мне хотелось знать, о чем разговор. Я встала за колонной, чтобы не бросаться в глаза. Близко, но не настолько, чтобы мне предъявили претензии в невежливости, технически я дала им уединиться.
— Слышал о твоей сестре. Соболезную.
Я их не видела, но по долгому молчанию Эдетт поняла, что она просто смотрит на него.
— Благодарю, Шад. В соболезнованиях был бы смысл, если бы они мертвых возвращали.
Злится.
— Чего ты хотела, Эдетт?
— Какие у тебя планы?
— Не знаю. Пока в увольнительной. Дальше, как решит генералитет.
— Тебе не дадут занять хороший пост.
— Я это понимаю. Ни к чему напоминать.
Слова были обтекаемыми, но интонации дали понять, что бывшие возлюбленные собачатся.
— Я подписала контракт, — неожиданно сказала она. — Не могу больше здесь быть после того, как ты разорвал со мной клятву.
— Это был мой долг, Эдетт! — напомнил он. — Мы говорили об этом. Ты приняла мое решение! Так за что сейчас упрекаешь?
— Долг свой ты исполнил, — раздался сдавленный голос. — Только вот Лиам жив. А ты теперь навечно с рабыней связан.
— Ты меня осуждаешь? — зашипел он.
Слушать больно было. Их разговор еще больше напомнил семейную перебранку.
— Твой отец переживает, что ты не присоединишься к династии.
— Я промахнулся, но не тебе меня судить, и не моему отцу. Вас там не было. Желаю благополучия, Эдетт, — он так резко вышел из-под портьеры, что я вздрогнула. Девушка осталась в тени, глядя в сторону. В ее взгляде мерещилась тоска. — Рива, идем.
Уцепившись за его руку, я пошла за ним. Меня беспокоил подслушанный разговор.
— У тебя проблемы из-за того, что Лиам выжил?
Я прикусила язык: конечно, проблемы, что за глупый вопрос.
Но Шад ответил спокойно.
— Тебя они не коснутся.
Возможно, он прав. А возможно, просто правды говорить не хочет.
— А если попробовать снова убить его… Должен быть способ? — я вопросительно взглянула на мрачный профиль мужа.
— Я не смогу больше вызвать Лиама, — сказал Шад. — Уже вызывал его. Дважды за один поступок не карают, Рива. А иначе это будет убийство, за которое меня будут судить. Между нами мирный договор. Второго шанса нет. Все было бессмысленно.
Плохо. Очень плохо.
Я не ответила мужу, но ощутила, как вокруг собираются грозовые тучи. Такое чувство я испытала, когда меня распределили на «Стремительный». Как бы вокруг заговор не начали плести. Эдетт по названному страдает, его отец хочет сына видеть в династии — он это ясно дал понять, Лиане я не нравлюсь, потому что сыну крест на карьере поставила, а Шантара… Насчет сестры Шада я пока не определилась. Не поняла, как ко мне относится.
Вроде неплохо. Грубовато, но не зло.
С другой стороны, с Эдетт они подруги, и любимый ее служит в том же подразделении. Меня же она знает всего несколько дней.
Как бы не прирезали меня темной ночью в нашем доме, предварительно отослав Шада. А может, и не отсылая. Он меня избегает, почти не говорит, кто знает, может, все предрешено и через год-другой от меня тихо избавятся, и не вспомнят, а он привыкать к приговоренной жене не хочет…
Знать бы правду — что меня ждет, я бы так не тревожилась.
Шаткое положение.
Надеялась обрести здесь опору в жизни, а похоже, лишь врагов нажила.
Глава 14
Мы возвращались поздно.
В домах вовсю горел свет, было необычно оживленно для темного времени суток. Шад предложил пройтись. Наш путь лежал через центр. На улицах шла торговля, гуляли пары с детьми.
Я открыла рот спросить, не праздник ли какой, что люди так поздно на улицах. Порыв ветра, такой редкий здесь, донес до меня аромат белых цветов и прохлады, и я все сама поняла. Проклятая жара ушла. Душистая, свежая ночь позволяла дышать полной грудью и чувствовать себя отлично. Особенно мне, к такой погоде не привыкшей.
Я глубоко вздохнула, даже ежась.
Коже было приятно и хорошо. На дожди, которые я любила дома, я не рассчитывала, в этой местности их не бывает. Но облегчение было колоссальным. Я привыкну. Смогу. На «Стремительном» я жила с трудом, но жила. Здесь мне страшно, но этому есть причины: слишком резкие перемены, которых я не ждала, шок дома… Когда вновь обрету почву под ногами — думаю, смогу здесь жить.
