Изучу местные обычаи, кухню, может быть, подружусь с кем-то, должны ведь здесь быть иностранки, жены и дочери послов. Найду, с кем познакомиться. Тем более, слава мужа позволит мне войти в этот круг. И там меня примут. Найду работу по душе…
Будущее обретало соблазнительные очертания. Перестало казаться беспросветным адом.
Всего-то нужно было переехать, улыбнулась я, и тут же поежилась.
Значит, не показалось: в доме Шада я чувствовала враждебную атмосферу.
Наш дом был темным — ни огонька.
В окружении соседских он выглядел грустным и покинутым. У нас нет служанок, чтобы разжечь огни на улице, включить свет. Нет и домочадцев.
За поздним ужином, который мы купили по пути, потому что готовить его было некому: я еще не познала секреты местной кухни, а Шаду было не до того, я надеялась с ним поговорить.
— Мне кое-что пришло в голову, — неуверенно начала я, опустив глаза по старой привычке. — Может быть, я смогу найти какую-то работу? Это бы помогло мне…
…скорее освоиться.
Я закончить не успела, потому что Шад перебил.
— Не сейчас, Рива.
Я села на свое место, продолжая рассматривать каменный стол. Ужин мы устроили в беседке — здесь было хорошо, не беспокоили насекомые, и воздух был душистым.
— Почему? — я подняла глаза.
Шад не ел. Сцепив руки, нахохлившись, как опасный гриф, он смотрел в сторону. Янтарные глаза отсвечивали в полумраке. Жесткий вид, собранный — Шад о своем думал. Бесконечно далеком от меня и моих идей с работой.
Он молчал, я решила не лезть, и не переспрашивать.
— Вопросы с должностью мне нужно решить самому, — он встряхнулся и приступил к трапезе. — Будет это не просто. Высоких должностей я не получу из-за брака, возможно, меня переведут из столицы. Мы можем уехать. Пока я не проясню это, ничего не предпринимай.
Мне показалось это обидным. К нам хорошо отнеслись на приеме. Сам монарх поздоровался со мной, он меня заметил, по имени назвал, сколько даже не рабов — известных, знаменитых людей могут таким похвастаться?
Его называли героем.
А обратная сторона почестей и уважения — отказ в карьере, должностях, будущем. Здесь чтут традиции. Будь ты хоть трижды героем.
— Разве это честно? Они ведь сами предложили…
— В том и жертва, Рива. Разве нет?
Шад выглядел спокойным.
До меня дошло, что больше всех психовала генеральская семья и его девушка, он сам свой долг решил нести с честью.
— Куда мы можем поехать?
— Страна решит, где я нужен. Меня могут выслать в другую систему. Подальше с глаз долой. На станцию, сторожевой пост в отдаленной колонии…
Да уж, размечталась я быть генеральской женой. Отправят в колонию, буду ходить полжизни в скафандре среди трех с половиной колонистов.
— Не беспокойся. Скорее меня оставят на планете. Но могут перевести в зону пустынь. Налей мне выпить.
Еще хуже.
— Скоро это определится? — я привстала и подхватила кувшин.
— Не знаю. Когда покончат с политикой, отведут части, сделают все важное, и вспомнят обо мне.
— Может, мне познакомиться с кем-то? Я думала о жене посла или…
— Тебе не стоит выходить одной.
— Почему? — кувшин в руке дрогнул, я чуть не пролила. — Разве здесь не безопасно?
Я знала, что это не только высокоразвитая планета, но и безопасная. Армия хорошо финансировалась, многие если не были профессиональными военными, то отслужили. Дисциплинированный народ. Конечно, преступность есть, как и везде, зато как класс не существует коррупции. Плохими районами считались кварталы мигрантов, и некоторые зоны вокруг космодромов.
Я поглядывала на Шада, не понимая, в чем дело.
Боится, что опозорю его? Или не доверяет? Почему пытается запереть в доме, это не в их традициях — держать жену в четырех стенах.
— Не выходи одна. И никого не впускай в дом, если меня нет.
— Почему? — с тревогой я рассматривала янтарные глаза.
В них было одно безразличие.
— Не делай этого и не задавай вопросов, Рива. Не время. Я должен убедиться, что все идет как нужно.
— Хорошо, — я отвела глаза, чтобы он не увидел страха.
Если бы мне что-то угрожало, он бы приставил охрану, как на «Весте»? Или он потерял должность, а я не заметила? Чего боится? На меня идет охота или угрожает кто-то из своих. Больше Шад ничего не сказал, а мне и не нужно было.
Уснула я с трудом, а проснулась одна в доме.
Ночевали мы в разных спальнях. Дверь в его комнату была открыта, плащ исчез… Ушел.
Я вздохнула, чувствуя себя беззащитной.
Побродила по дому. На улице стояла жара и выходить я не стала. Чтобы быстрее освоиться, села на кухне изучать местные рецепты. Разнообразием они не отличались. Вкусами, если честно, тоже. Много острого, жгучего, едкого. Интересно, если не добавлять специи в таком количестве, будет ли это съедобно?..
От чтения меня отвлекла фигура, появившаяся у нашего дома. Перепугалась до мурашек, но незнакомец приблизился, и я поняла, что это женщина-григорианка. Впрочем, они не менее опасны, чем мужчины.
Не выходить? Сделать вид, что и меня нет дома?
Но меня уже заметили в окно и махнули рукой, распахнув плащ. Знакомый кинжал, одежда… Я узнала Шантару.
Думаю, сестру Шада можно впустить. Запрет на нее не распространяется.
Я направилась к двери, недоумевая, что ее принесло.
Лицо было мрачным, неулыбчивым, словно она собиралась сообщить трагическую новость, но это ничего не значит. У них такие лица.
— Привет, Рива, — гортанно сказала она, когда я распахнула дверь. — Позволишь войти?
— Прошу, — я отступила с прохода. — Но Шада нет дома…
Шантара вошла, как к себе, абсолютно уверенно.
— Знаю. Я к тебе пришла.
Я насторожилась. Янтарные глаза ничего враждебного не выражали. Но не по себе стало от предчувствия. Не думаю, что разговор будет легким.
— Пойдем, чего-нибудь выпьем, — она предпочла неформальную обстановку.
Я выдохнула. Что ж, хотя бы на поединок она меня не вызовет, раз приглашает посидеть по-семейному. Не очень хотелось пить с ней пряный напиток — тот самый, что был вчера или другой, неважно, они все одинаковые. Лучше всего мне бы посидеть в комнате, изнывая от неустроенности и ждать возвращения Шада. Накануне он обещал, что сегодня мы обсудим нашу будущую жизнь более детально.
Я пошла вслед за ней. Шантара ориентировалась уверенно. Этот дом был похож на родительский. Плащ сзади полностью скрывал ее фигуру, только косы с нанизанными на них металлическими колечками и обвитые цепочками звякали на спине. Она шла быстро, как солдат, а не женщина, навестившая родственницу.
