На руках появились холодные мурашки. Я скорчилась у обрешетки, как перепуганный котенок.
Я впервые видела Кирилла в реальной схватке. На лице проступила жестокость. Он был другим. Сумасшедшим незнакомцем, который репутацию не за красивые глаза получил — за поступки.
Страшные слухи, которые ходили о нем и в которые я перестала по-настоящему верить, когда мы сблизились, похоже, были правдой.
Следующий удар сбил Руслана на кровать. Я едва успела поджать ноги, когда тот упал.
Кирилл остался с той стороны кровати, и широко развернул плечи.
Пальцы импульсивно стиснулись на рукояти ножа. Зверь был настроен продолжить несмотря на то, что в грудной клетке что-то хрустнуло от удара до этого. Свободную ладонь он держал на солнечном сплетении.
Руслан рухнул на пол с другой стороны, рванул ящик стола и выхватил пушку.
Прицелился в брата, и меня будто саму под дых ударили. Как больно дышать… Между ними кровать — это два метра. Смертельный выстрел.
— Нет! — я лихорадочно вставила ключ в замок и отомкнула наручники. — Нет-нет-нет! Прошу тебя, не стреляй!
Перед глазами стояла картина, как Руслан без сомнений пальнул в Скорпиона, когда тот попытался помочь мне. Сейчас на его лице было то же выражение, что и тогда. Целеустремленность.
Палец нажал на спусковой крючок, когда я встала между ними, подняв руки.
— Не надо, — по лицу потекли слезы.
Зверь был за спиной, я смотрела Руслану в глаза. В дуло пистолета, которым он был готов воспользоваться.
— Лили, отойди! — бросил Зверь.
Но я упрямо стояла на коленях между ними. Руки держала немного перед собой, опасаясь не пули, а уговаривая Руслана опустить оружие. Молила взглядом остановиться. И поползла к нему на коленях, не зная, как заставить его отступить.
О, нет… Я знаю, как. Конечно, знаю.
— Лили! — крикнул Кир грозно. Моя выходка вывела его из себя.
Мне было плевать.
— Не надо, Руслан… — трясущуюся руку я положила на напряженное запястье. Повела ладонью по мускулистой руке к плечу. — Не стреляй, прошу тебя…
Палец Руслана по-военному твердо выжал спуск почти до упора. Ствол даже не дрогнул. Кира от смерти отделяли несколько миллиметров и у Руслана хватит духа их пройти.
— Убирайся! — попросила я, плача. — Он убьет тебя! Я останусь с Русланом!
Говорила я со Зверем, но смотрела не на него.
На своего похитителя.
Я слишком ему важна, чтобы отпустить. Я только делаю хуже.
Мы были почти вплотную. Он жарко дышал ртом. Нос распух. Взгляд был устремлен выше — не моргая, Руслан держал брата на прицеле. От него пахло кровью. Боковым зрением я видела, что ему сильно распороли щеку — очень. Но мой взгляд был прикован к лицу и к его глазам. Я жадно пыталась увидеть любые изменения и остановить до того, как он выстрелит.
— Не надо… — я обняла его одной рукой и прижалась к голому торсу, второй пытаясь опустить вооруженную руку.
Он не поддался.
— Я ее не отдам, — отрезал Руслан, брызгая кровью. — Пошел вон отсюда.
Я обернулась, чтобы увидеть Зверя.
— Он меня не трогал, — прошептала я. — Уходи, пожалуйста.
— Лили, — он нахмурился.
Этот взгляд меня убивал… Он мне не верит. Не верит, что меня, раздетую и скованную никто не трогал.
— Не надо, — прошептала я, глядя в светлые глаза. — Я останусь с ним. Прошу тебя, уходи, Кир!
— Он тебя запугал! — игнорируя направленное на него оружие, Кирилл злился.
Показалось, наплюет на выпущенную пулю, глупо и безрассудно попытается забрать. Не верит, что Руслан выстрелит? Это после нападения, разрезанного лица и выкрика: «Ты мне не брат?»
— Нет. Я сама так решила.
Я дышала в холодное плечо, зажмурившись. Я чувствовала одно, а говорила другое и это было безумно больно.
— Пошел вон, — повторил Руслан, и я вдохнула от облегчения.
Он отпускал брата.
Зверь не стал меня уговаривать. Несмотря на репутацию и безбашенность, даже он понимал, что нож против пистолета — пустяк, и он ничего не добьется.
Секунду назад я гнала Зверя и страстно желала, чтобы он послушался.
А когда вышел, ничего даже не сказав напоследок, стало больно.
Руслан опустил оружие.
Устал держать.
Даже его крепкое запястье свело от боли. Второй рукой накрыл обезображенное лицо, залитое кровью. Зажмурился от боли, дыхание стало судорожным. Его ощутимо трясло — физиологическая реакция после серьезной трепки.
Он проиграл Зверю. Если бы не пистолет — целиком бы проиграл в драке.
— Отпусти, — прошептал он, с трудом, наощупь поднялся и вышел в коридор.
То ли за братом закрыть, то ли в ванную.
Я закрыла лицо руками, тихо плача голосом. Слез не было.
Пыталась прийти в себя от шока.
Боже… Брат пошел против брата чуть не пришили друг друга. Они же одно целое — все пополам. В нашем проклятом городе они всегда были друг за друга, поэтому таких высот и достигли. Он целился в Кира. Был готов убить… Из-за меня? Серьезно?
Не думала, что до этого дойдет.
Я никто.
Девочка из трущоб.
А Руслан лжец.
Чертов лжец. Врет так профессионально, что я почти поверила, что не нужна Зверю.
Кому плевать, те не пытаются горло сопернику перерезать. Почему Руслан не сказал, что не насиловал меня? Почему позволил брату думать обратное? Ведь поэтому взбесился, и…
— Почему ты ему не сказал?! — проорала я, захлебываясь слезами.
Молчание.
— Тебе все равно, что тебя считают насильником?!
Шрам на щеке Руслана останется надолго, если не навсегда. А мне теперь придется остаться. Поверил он мне или нет? Если нет, почему вышел молча?
Теперь Зверь думает, что Руслан меня принудил, а я решила остаться?
Эта мысль вошла в сердце почище, чем его нож.
Так же болезненно.
Меня так разрывало от противоречивых чувств, что я заорала в голос, как раненая. Шатаясь, встала с кровати и вышла в коридор.
— Руслан? — позвала я.
Меня остановило кровавое пятно на паркете. Голова кружилось, мне не хватало воздуха. Цепочка из капель крови привела меня к ванной, и я остановилась на пороге. Я в первый раз видела работу Зверя, а не слышала о ней.
Слухи не врали.
Постанывая, Руслан пытался увидеть в зеркале, что с лицом. Ему глубоко распороли щеку — насквозь. Кровь полилась, как только он пытался убрать ладонь — сам ею испачкал, оставил кровавые отпечатки на раковине, стене, полотенце… Я слышала, в наказание Зверь мог отрезать язык или нос.
